Так, о чем это я, ах да, ленты ты будешь привязывать к железным балкам на потолке, они там веером расходятся вокруг люстры. Будет очень таинственно и бело.
– А чего это я должна привязывать. У меня, между прочим, крыло помято. – Вклинилась ворона, разглядывая свое отражение в бутылке, заодно оценивая оставшееся количество вина.
– Не прибедняйся, кто у нас сегодня на разведку летал, пока я всех мужиков перечмокала? – заявила Аля, отбирая бутыль у упиравшейся птички.
– Так, ну… ведь для пользы дела, – пристыжено замялась ворона, упираясь и не отдавая сосуд.
– И тут польза будет, при чем великая, я тебя после свадьбы придворной вороной сделаю, хочешь? – уламывала ее Аленка, на секунду ослабляя хватку, за что и поплатилась – вино вернулось к вороне, она снова целеустремленно забулькала, но потом, подумав, сказала:
– И титул, титул не забудь.
Аля на секунду задумалась, а потом махнула рукой, отобрала, наконец, бутылку, допила вино и заявила.
– А, ладно, сделаем из тебя графиню… Воронцову. Ну, как, идет?
Ворона задумалась, склонила голову на бок, попробовала титул на вкус, и жутко раздулась от гордости, продефилировав по комнате и держась при этом за стенку. Ходила она немного боком и не всегда по прямой, но это мелочи.
Затем они еще немного пошептались, хихикая и уточняя план боевых действии, пожали друг другу руки (то есть крылья, или, ай, ладно..), и ползком отправились на операцию «зета», как назвала ее Аля.
Первым делом они отправились в кладовку, которая была одновременно прачечной, где часа три у них ушло на поиск простыней, (при чем искали в полной темноте, чтобы не рассекретиться, как сказала Алена), их разрыв на полосы и связывание длинных лент, при свете единственной свечи, так как проделать это совсем в темноте они уже не могли, и так по пути к заветным простыням опрокинули несколько полок с продуктами, произведя кучу секретного шума. Каждую из лент ворона брала в клюв и лично прицепляла к балкам потолка, взлетая к ним по спирали (по стеночке, так сказать, а не то – шатало, да не ее, стены). Длинные ленты спускались до самого пола, таинственно колышась в лунном свете из окон.
Когда все было сделано, Аля принесла из подпола мешки с мукой, установила их на третьем этаже, на лестнице ведущей на чердак, и доверила вороне посыпать все вокруг мукой. А сама пока мастерила приведение: в последней уцелевшей простыне было проделано отверстие, и ее водрузили на вешалку, за тем на небольшой наволочке остатками помады была нарисована веселая физиономия истерического приведения, наволочка была набита пухом из какой-то подушки, и надета в виде головы на вешалку. С верху она привязала длинную веревку и обсыпала все это художество все той же мукой.
Веревка от «привидения» была отдана уже белой, а не черной птице, и она совершила круг почета под потолком, держа веревку от самодельного пугала в руках.
Эффект вышел потрясающий: внизу летало бледное приведение в развевающихся одеждах из простыни: один глаз у него был много выше второго, рот страшно перекосило, и в придачу, за ним поднимался шлейф из муки, сыпавшейся ото всюду: с вороны, с веревок, понатыканных так густо, что среди них уже ничего больше не было видно, ну и с самого «призрака». Под конец Аля взяла железный лист, свернутый рупором и завыла. Звук отразился от стен, усиливая и без того громкое эхо. Все было готово для запугивания несчастной семейки.
– Супер!
Аля радостно захлопала в ладоши, за тем взяла спички и зажгла все свечи на стенах вдоль обоих этажей. Получился вполне призрачный свет. И тут, как последний штрих к готовящейся трагедии, под названием «дом с ненормальным привидением», на улице сверкнула молния, и грянул гром.
* * *
– Итак, по моей команде спускаешь призрака, и заставляешь его летать. Не позволяй никому выбежать из лент. Зал вроде бы большой, да и гроза очень вовремя, вон ветер сквозь разбитое окно дует, прямо, как по заказу. Ну а я буду создавать душераздирающие звуки, сидя на верхней ступеньке лестницы, ведущей на чердак.
Обе они уже протрезвели и их глаза радостно горели в ожидании предстоящего розыгрыша.
– Карр, можете положиться на графиню Вор-р-ронцову! – Гордо кивнуло черно-белое пернатое.
– Ну, вот и отлично. Итак, всем занять исходные позиции! Тишина в зале, начинаем.
Алена взяла рупор и протяжно завыла. Эхо с радостью подхватило вой, начиная его дробить на тысячи отголосков. Вой нарастал, становился все громче. И, когда Аля уже всерьез поверила, что сорвет голос, дверь в спальню приоткрылась. Из нее выглянули три перепуганные физиономии.
От удивления, Аля даже перестала выть.
– Они что, уже и спят вместе. Ну надо же?!!
Тем временем, вцепившись друг в друга, троица начала спуск по лестнице.
Ветер крепчал, белые ленты, доходящие до пола, развевались, нагоняя ужас. Анастасия икнула. Гризелла всерьез задумалась о красивом обмороке, но пока держалась. Мачеха шла вперед, бледная, но упертая, таща за собой потомство.
– Так, они вошли в зал, ворона, давай. – прошептала Аленка, кивнув пернатой сообщнице.
Та сверкнула глазами, кивнула и сбросила приведение вниз, остановив его парить прямо перед троицей.
Тишина.
– А что это там так тихо, неужели не сработало, вот жалость-то?! – удивилась девушка.
Аленка перегнулась через перила, пытаясь рассмотреть происходящее внизу, как вдруг ее отшвырнуло обратно поднявшимся визгом. Кто-то взял слишком высокую ноту.
Со своего поста она увидела, что Гризелла все-таки грохнулась в обморок, а мачеха и Анастасия принялись носиться среди белых веревок, голося так, что уши закладывало. Ворона, быстрее Али разобравшаяся в ситуации, принялась летать у потолка, держа веревку с подвешенным привидением в клюве, и одним его видом, внезапно возникающим из-за лент перед перекошенным от ужаса лицом той или иной женщины, зорко заворачивала ту, которая в тот момент оказывалась ближе всего к выходу из лент.
Так эти двое носились в течение полу часа. Аленка с удовольствием наблюдала за этим сверху, изредка, после какой-нибудь особенно яркой вспышки молнии, надрывно подвывая из рупора.
Наконец, вороне это надоело, она сбросила приведение на голову Анастасии, окунулась в последний мешок с мукой, и камнем упала на мачеху. На мгновение она зависла перед ее лицом, сверкнула черными глазами и сказала только одно слово:
– Бу!
Та всхлипнула, схватилась за сердце, только почему-то справа, наверное – по привычке, и упала в обморок. Ворона осталась довольна.
А в это время насмерть перепуганная Гризелла, ничего не видя из-за накрывшей ее простыни, пробежав по диаметру весь холл и вылетела все в то же разбитое окно. На этот раз она упала на какую-то будку, которая под ней развалилась на части, а перед носом, наконец-то выбравшейся из-под простыни девушки оказалась огромная злая, невыспавшаяся собака, которая только что оказалась еще и бездомной, что, разумеется, хорошего настроения ей не прибавило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
– А чего это я должна привязывать. У меня, между прочим, крыло помято. – Вклинилась ворона, разглядывая свое отражение в бутылке, заодно оценивая оставшееся количество вина.
– Не прибедняйся, кто у нас сегодня на разведку летал, пока я всех мужиков перечмокала? – заявила Аля, отбирая бутыль у упиравшейся птички.
– Так, ну… ведь для пользы дела, – пристыжено замялась ворона, упираясь и не отдавая сосуд.
– И тут польза будет, при чем великая, я тебя после свадьбы придворной вороной сделаю, хочешь? – уламывала ее Аленка, на секунду ослабляя хватку, за что и поплатилась – вино вернулось к вороне, она снова целеустремленно забулькала, но потом, подумав, сказала:
– И титул, титул не забудь.
Аля на секунду задумалась, а потом махнула рукой, отобрала, наконец, бутылку, допила вино и заявила.
– А, ладно, сделаем из тебя графиню… Воронцову. Ну, как, идет?
Ворона задумалась, склонила голову на бок, попробовала титул на вкус, и жутко раздулась от гордости, продефилировав по комнате и держась при этом за стенку. Ходила она немного боком и не всегда по прямой, но это мелочи.
Затем они еще немного пошептались, хихикая и уточняя план боевых действии, пожали друг другу руки (то есть крылья, или, ай, ладно..), и ползком отправились на операцию «зета», как назвала ее Аля.
Первым делом они отправились в кладовку, которая была одновременно прачечной, где часа три у них ушло на поиск простыней, (при чем искали в полной темноте, чтобы не рассекретиться, как сказала Алена), их разрыв на полосы и связывание длинных лент, при свете единственной свечи, так как проделать это совсем в темноте они уже не могли, и так по пути к заветным простыням опрокинули несколько полок с продуктами, произведя кучу секретного шума. Каждую из лент ворона брала в клюв и лично прицепляла к балкам потолка, взлетая к ним по спирали (по стеночке, так сказать, а не то – шатало, да не ее, стены). Длинные ленты спускались до самого пола, таинственно колышась в лунном свете из окон.
Когда все было сделано, Аля принесла из подпола мешки с мукой, установила их на третьем этаже, на лестнице ведущей на чердак, и доверила вороне посыпать все вокруг мукой. А сама пока мастерила приведение: в последней уцелевшей простыне было проделано отверстие, и ее водрузили на вешалку, за тем на небольшой наволочке остатками помады была нарисована веселая физиономия истерического приведения, наволочка была набита пухом из какой-то подушки, и надета в виде головы на вешалку. С верху она привязала длинную веревку и обсыпала все это художество все той же мукой.
Веревка от «привидения» была отдана уже белой, а не черной птице, и она совершила круг почета под потолком, держа веревку от самодельного пугала в руках.
Эффект вышел потрясающий: внизу летало бледное приведение в развевающихся одеждах из простыни: один глаз у него был много выше второго, рот страшно перекосило, и в придачу, за ним поднимался шлейф из муки, сыпавшейся ото всюду: с вороны, с веревок, понатыканных так густо, что среди них уже ничего больше не было видно, ну и с самого «призрака». Под конец Аля взяла железный лист, свернутый рупором и завыла. Звук отразился от стен, усиливая и без того громкое эхо. Все было готово для запугивания несчастной семейки.
– Супер!
Аля радостно захлопала в ладоши, за тем взяла спички и зажгла все свечи на стенах вдоль обоих этажей. Получился вполне призрачный свет. И тут, как последний штрих к готовящейся трагедии, под названием «дом с ненормальным привидением», на улице сверкнула молния, и грянул гром.
* * *
– Итак, по моей команде спускаешь призрака, и заставляешь его летать. Не позволяй никому выбежать из лент. Зал вроде бы большой, да и гроза очень вовремя, вон ветер сквозь разбитое окно дует, прямо, как по заказу. Ну а я буду создавать душераздирающие звуки, сидя на верхней ступеньке лестницы, ведущей на чердак.
Обе они уже протрезвели и их глаза радостно горели в ожидании предстоящего розыгрыша.
– Карр, можете положиться на графиню Вор-р-ронцову! – Гордо кивнуло черно-белое пернатое.
– Ну, вот и отлично. Итак, всем занять исходные позиции! Тишина в зале, начинаем.
Алена взяла рупор и протяжно завыла. Эхо с радостью подхватило вой, начиная его дробить на тысячи отголосков. Вой нарастал, становился все громче. И, когда Аля уже всерьез поверила, что сорвет голос, дверь в спальню приоткрылась. Из нее выглянули три перепуганные физиономии.
От удивления, Аля даже перестала выть.
– Они что, уже и спят вместе. Ну надо же?!!
Тем временем, вцепившись друг в друга, троица начала спуск по лестнице.
Ветер крепчал, белые ленты, доходящие до пола, развевались, нагоняя ужас. Анастасия икнула. Гризелла всерьез задумалась о красивом обмороке, но пока держалась. Мачеха шла вперед, бледная, но упертая, таща за собой потомство.
– Так, они вошли в зал, ворона, давай. – прошептала Аленка, кивнув пернатой сообщнице.
Та сверкнула глазами, кивнула и сбросила приведение вниз, остановив его парить прямо перед троицей.
Тишина.
– А что это там так тихо, неужели не сработало, вот жалость-то?! – удивилась девушка.
Аленка перегнулась через перила, пытаясь рассмотреть происходящее внизу, как вдруг ее отшвырнуло обратно поднявшимся визгом. Кто-то взял слишком высокую ноту.
Со своего поста она увидела, что Гризелла все-таки грохнулась в обморок, а мачеха и Анастасия принялись носиться среди белых веревок, голося так, что уши закладывало. Ворона, быстрее Али разобравшаяся в ситуации, принялась летать у потолка, держа веревку с подвешенным привидением в клюве, и одним его видом, внезапно возникающим из-за лент перед перекошенным от ужаса лицом той или иной женщины, зорко заворачивала ту, которая в тот момент оказывалась ближе всего к выходу из лент.
Так эти двое носились в течение полу часа. Аленка с удовольствием наблюдала за этим сверху, изредка, после какой-нибудь особенно яркой вспышки молнии, надрывно подвывая из рупора.
Наконец, вороне это надоело, она сбросила приведение на голову Анастасии, окунулась в последний мешок с мукой, и камнем упала на мачеху. На мгновение она зависла перед ее лицом, сверкнула черными глазами и сказала только одно слово:
– Бу!
Та всхлипнула, схватилась за сердце, только почему-то справа, наверное – по привычке, и упала в обморок. Ворона осталась довольна.
А в это время насмерть перепуганная Гризелла, ничего не видя из-за накрывшей ее простыни, пробежав по диаметру весь холл и вылетела все в то же разбитое окно. На этот раз она упала на какую-то будку, которая под ней развалилась на части, а перед носом, наконец-то выбравшейся из-под простыни девушки оказалась огромная злая, невыспавшаяся собака, которая только что оказалась еще и бездомной, что, разумеется, хорошего настроения ей не прибавило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14