Рассказы -
Уильям Моррисон
“Коровий доктор”
Он давно уже примирился с мыслью, что удача упорно его обходит и что так будет до конца его дней. И теперь, когда она пришла к нему так неожиданно и так поздно, он ей как-то даже не очень обрадовался.
В этот вечер он рано лег спать; день выдался особенно трудный. Кроме обычного приема больных, пришлось делать прививки, – надвигалась эпидемия, – да еще принять в Марсополисе младенца и двух преждевременно родившихся телят.
Не успел он натянуть на себя одеяло, как зазвонил телефон, но доктор не шевельнулся: пусть жена снимет трубку. Нет уж, он не встанет с постели до самого утра, разве только стрясется что-нибудь из ряда вон выходящее. Но, видно, ничего серьезного не произошло, раз Майда его не позвала, и, уже засыпая, он благодарно подумал, какая все-таки умница у него жена.
Телефон вновь зазвонил, и тут уж было не до благодарности. Доктор вздрогнул и пробудился. Дом был еще погружен в ночную тьму, рядом тихонько посапывала жена. В детской за стеной кто-то из ребят – доктор не разобрал кто – сонно пробормотал: “Не надо будильника!” Видно, этот трезвон еще не совсем их разбудил.
Доктор лежал в постели, слишком сонный, чтобы двинуться с места. Майда чуть застонала во сне, и доктор подумал: если это опять старик Бендер насчет своего запора, я заставлю его глотать динамит! Потом он потянулся к столику, где стоял телефон, и усилием воли заставил себя снять трубку.
– Кто это?
– Доктор Мелцер? – Он узнал хриплый взволнованный голос Тома Линтона, начальника городской службы порядка. – Приезжайте поскорей.
– Что случилось, Том? Куда мне ехать?
– На космодром. Корабль потерял управление, на подходе чуть не врезался в Фобос и здорово грохнулся при посадке. Вас ждут сейчас же.
– Еду.
Сон как рукой сняло. Доктор схватил чемоданчик первой помощи, подбавил антибиотиков и эластичных бинтов. Надо запасти на весь экипаж – кто знает, сколько там раненых.
На улице его ждал бикар. Доктор бросил туда чемоданчик и вскочил сам. Поворот выключателя – управляемый по радио мотор заработал на полную мощность, и в мгновение ока машина уже мчалась по гладкому шоссе через засеянные поля, отвоеванные у пустыни.
До космодрома не было и двадцати миль – каких-нибудь десять минут езды. Едва он подъехал к перекрестку, светофор мигнул зеленым. Ага, подумал доктор, хоть этим хороша моя служба: уж зеленая-то улица для меня всегда открыта. А еще что в ней хорошего? Сразу и не придумаешь. С блеском заканчиваешь курс наук, мечтаешь спасать человечество, открывать новые вакцины, надеешься изобрести способ продлить жизнь человека и дать ему еще немного счастья. И вдруг оказывается, что ты в тупике. Отправляешься к черту на рога, надеясь, что это всего лишь трамплин к будущим великим делам, – и застреваешь тут на всю жизнь. Выясняется также, что самые главные твои пациенты вовсе не люди, а домашний скот. Людей на Марсе сколько угодно, а коровы и овцы – наперечет. Вот кого научись пользовать – заслужишь почет и уважение. Спаси от смерти корову – и весть об этом распространится куда быстрее, чем если спасешь человека. И вот, мало-помалу становишься “коровьим доктором”, и теперь все тебя знают и любят. Женишься, появляются дети, незаметно попадаешь в однообразную колею и перестаешь замечать, что дни-то бегут… И вот тебе уже пятьдесят – и вдруг спохватываешься, что жизнь обошла тебя стороной. Половины отпущенного тебе срока как не бывало, а что ты успел? Все великие свершения, до которых, казалось, рукой подать, – где они?
Годы отняли многое, а что ты приобрел? Одну жену, одного сына, одну дочь…
Радиолуч с космодрома резко затормозил его машину. Это вывело доктора из раздумья, и он заметил, что все вокруг залито светом. Посреди летного поля лежал огромный космический корабль. Он был длиной по крайней мере тысячу футов, и доктор сразу прикинул, что в команде никак не меньше двух десятков человек. Хоть бы убитых не было!
– Док!
Навстречу ему бежал Том.
– Много раненых, Том?
– Мы отделались царапинами, доктор, – вмешался резкий голос. – Тут-то я и сам могу управиться.
Доктор разочарованно поглядел на человека в шитой золотом форме, который стоял рядом с Томом. Если никто серьезно не ранен, к чему вся эта паника? Почему они не связались с ним еще раз, пока он ехал сюда, и не сказали, что в нем нет нужды и он может вернуться в постель?
– Я думал, вы тут разбились.
– Нет, доктор, не разбились. Просто Линтон испугался – мы ведь чуть не наскочили на Фобос. Но сейчас некогда это обсуждать. Как я понимаю, доктор Мелцер, вы первоклассный ветеринар?
Доктор вспыхнул.
– Надеюсь, вы меня вытащили из постели не затем, чтобы лечить заболевшую собачку. Я не любитель болонок…
– Это не болонка. Пойдемте, я вам покажу.
Капитан двинулся по трапу в глубь корабля, доктор молча следовал за ним. Внутри ничто не указывало па то, что корабль потерпел крушение. Правда, кое у кого головы были забинтованы, но люди, видимо, вполне могли передвигаться и делать свое дело.
Капитан привел доктора к эскалатору, который быстро перенес их на триста футов, в кормовую часть корабля. Капитан сошел с эскалатора, доктор за ним. И тут он поневоле раскрыл рот и вытаращил глаза.
Почти весь хвост корабля, примерно треть его длины, занимала огромная, красноватого цвета зверюга; она лежала неподвижно, точно глыба мяса из какой-то великанской мясной лавки. От остального помещения зверюгу отгораживала стена прозрачного пластика. Сквозь эту стену доктор Мелцер увидел тридцатифутовую щель – это была пасть чудища. Повыше тесной кучкой разместились дыхательные отверстия – точь-в-точь норки суслика, – а еще выше, полукругом, – шесть громадных глаз, полузакрытых и затуманенных, словно от боли.
Доктор Мелцер в жизни не видел ничего подобного.
– О господи, это еще что такое?
– Как она называется, не известно, мы зовем ее космической коровой. Конечно, она живет не в открытом космосе, мы ее подобрали на Ганимеде, и притом, сами видите, она ничуть не похожа на корову.
– Так это и есть моя будущая пациентка?
– Именно, доктор.
Мелцер рассмеялся, больше от злости; ему было совсем не весело.
– Я понятия не имею, что это за бегемот и что у него может болеть. Как же мне его лечить?
– Это уж ваше дело. Постойте, доктор, не возмущайтесь. Эта туша больна. Она ничего не ест. Почти не двигается. И ей становится все хуже и хуже с той самой минуты, как мы снялись с Ганимеда. Мы собирались сесть в Марсополисе и заняться ею там, но случайно проскочили мимо, а потом забарахлил двигатель и нам пришлось садиться здесь.
– А в городе разве нет врачей?
– Они знают ничуть не больше вашего. Я говорю серьезно, доктор. Ветеринары Марсополиса вечно выхаживают комнатных собачек и кошечек, встречаются с одними и теми же привычными болезнями, а с крупными животными обращаться не умеют, не то что вы.
1 2 3 4 5 6 7