ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


– По тракту до самого Лысого Холма, где нас постреляли, открытое место, – говорил щербатый пограничник. – А по старой дороге – сначала теснина между холмами, потом сплошной лес, до самой Золотой реки. Если и будет стычка, проще довести дело до мечей.
Среди них только Сархен владел луком, да у щербатого пограничника был компактный кавалерийский арбалет. И только они смогли бы ответить на стрелы степняков. Андрей вспомнил рассказ щербатого воина о проигранном бое и невольно поежился. Даже в кольчуге ему не хотелось бы испытать на себе такой «дождик».
– А как через Золотую переправляться будем? – спросил Сархен, разглядывая карту. – Мост вроде не обозначен.
– Да, моста там нету, – согласился пограничник. – Вернее, был. Но давно, когда имперского тракта еще в помине не было. Тогда в Сальвейг только эта дорога и была. И мост.
– А сейчас, значит, нету моста? – Монгол с выражением бесконечного терпения посмотрел на воина.
– Сейчас нету. – Воин виновато пожал плечами, словно это он куда-то припрятал злополучный мост.
– Хорошо, а как все-таки переправляться будем? – спросил Сархен.
– А вброд будем, там брод есть. Золотая только по весне широко разливается, а сейчас перейдем, ничего. Намокнем, конечно, немножко.
– Ладно, – со вздохом решил монгол. – Пора двигаться. Доберемся до реки, а там видно будет.
…На востоке небо уже чуть порозовело. Скоро черная синева ночи начнет светлеть, а разбуженное солнце сгонит с небосвода весело перемигивающиеся звезды. Маленькая кавалькада из двенадцати всадников растянулась по дороге в колонну по двое: впереди Андрей с Сархеном, потом пара пограничников, решившихся ехать с ними, и, наконец, переодетые в мужское платье женщины в окружении своей охраны. Успевшие отдохнуть кони легко несли своих седоков, изредка высекая искры подковами копыт из камня имперского тракта.
Если бы не покосившийся полосатый столб с указателем, они точно пропустили бы в темноте поворот на старую дорогу. Хотя дорогой ее назвать можно было лишь условно: скорее это была утоптанная тропа, петляющая среди невысоких холмов, поросших колючим кустарником и низкорослыми деревьями. Скорость движения упала: в сгустившейся тьме по узкой и незнакомой дороге пускать коня рысью было рискованно. Андрей мерно покачивался в седле. Перед глазами маячила спина занявшего место впереди Сархена. Рядом с монголом теперь ехал щербатый «Ивашка Сусанин» из Пограничного корпуса. Запах прелой листвы и свежесть холодного ночного воздуха бередили что-то в душе. Комков вдохнул полной грудью. Пахло осенью. Что принесет им новый день?..
– Я решила сменить твоего наставника. Кора уже научила тебя всему, что могла.
Сложив руки на груди, Великая Мать задумчиво расхаживала перед Комковым. Острые каблуки ее туфель ритмично цокали. Подол длинного красного платья волочился следом, сметая несуществующие пылинки.
– Да, Госпожа. – Опустив голову, Андрей смотрел на свое хмурое отражение в зеркальном полу Мраморного зала.
– Мечом ты еще владеешь слабовато, но мастером клинка можно стать только в бою, когда ждет смерть. И ты им станешь. Если выживешь, конечно. Тебе надо научиться другому.
Илла вдруг остановилась рядом и положила прохладную ладонь ему на затылок. Как всегда при ее прикосновении, Андрей непроизвольно покрылся гусиной кожей. Мышцы брюшного пресса свело судорогой страха.
– Ты умеешь убивать, но тебе не хватает жестокости. Равнодушия к чужим страданиям. Способности обрекать на смерть людей невинных, если так надо.
– Я солдат и убийца, но не мясник, Госпожа. Не думаю, что мне надо учиться быть бездушной сволочью, – осмелился возразить Комков.
– Кто-нибудь здесь интересовался твоим мнением, мальчик? – снисходительно произнесла Илла.
От ладони Великой Матери в голову Андрея тягучим потоком потекла боль. Комков упрямо стиснул зубы. Он терпел несколько минут, потом все-таки застонал. У Андрея уже было темно в глазах, когда Мать прекратила пытку.
– Видимо, тебя придется учить и покорности, Элли явно пропустила этот момент дрессировки. – Илла ласково потрепала Комкова по голове. – Но сначала я познакомлю тебя с твоим новым наставником.
Андрей услышал шум быстрых шагов за спиной. Он скосил глаза на опустившегося рядом с ним на колени человека. Это был Сархен. Такой, каким он его впервые увидел на острове Темной Богини: с мертвым лицом «тени», в светлом мешковатом комбинезоне. Оставив Андрея, Илла приблизилась к монголу. Тот склонился к ее ногам и ткнулся губами в бордовый бархат туфли.
– Сархен Улун Дагир, Пес Тьмы, Убийца тысячи городов… Я припомнила все твои имена? – В голосе Великой Матери звучала странная грусть.
– Нет, Госпожа, – прохрипел монгол.
– И какое же я пропустила? – спросила она.
– Отступник, – помедлив, сказал Сархен. Казалось, ему стоило немалых усилий сделать это.
– Отступник… – повторила Великая Мать. – Посмотри на него, мальчик. Я нашла его на дикой, ничем не примечательной планете, где он воровал коней у соседей и пил прокисшее кобылье молоко. Я взяла его и сделала из него настоящего воина. Впрочем, я покажу тебе, мальчик.
– Нет, Госпожа, не надо! – В голосе монгола звучала мольба.
Великая Мать шагнула к Комкову и обхватила холодными пальцами его голову. После знакомой вспышки белого пламени Андрей увидел…
…Ослепительно яркое солнце в безоблачном высоком небе. Утопающий в зелени великолепных садов белый сказочный город с непривычными глазу высокими куполообразными дворцами. И этот город доживал свои последние часы. В стенах, окружавших его, зияли проломы. Стальной лязг битвы сменился шумом резни, в котором смешались и торжествующий рев победителей, и многоголосый плач побежденных. Дым занявшихся пожаров взвивался черными траурными столбами. Всадники, еще не остывшие от битвы, уже гнали к подножию холма, где у черного знамени расположилась ставка, толпы пленных.
Сначала Андрей решил, что видит Эллинэ, но, когда закованная в черную броню всадница сняла шлем, понял свою ошибку: по ее плечам рассыпалось красное золото длинных волос. Это была Илла. Совсем еще юная и прекрасная. Ее шосс нетерпеливо перебирал лапами, хищно раздувал ноздри и тихонько рычал, пугая лошадей стоявших рядом Верных. Зверю надоело стоять без дела, хотелось ветра атаки и крови врага. Но хозяйка сегодня, против обыкновения, не бросилась на нем в гущу боя. Она только наблюдала за отчаянной кавалерийской схваткой у главных ворот города и последовавшим общим штурмом.
Андрей не сразу узнал и Сархена: в пластинчатых латах, забрызганных кровью, от роскошного плюмажа на шлеме остались жалкие огрызки, но молодое лицо горит восторгом победы. Монгол осадил коня шагах в десяти от Иллы, спешился и бросился к ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102