Казалось, оно опускается все ниже и ниже, на самое дно ямы.
Когда он очнулся, вместо черного пустого неба над головой оказался знакомый закопченный потолок и где-то сбоку лицо Инги, почему-то совсем не насмешливое. Она положила руку ему на лоб и тихо сказала кому-то:
— Проснулся уже.
Алан хотел вскочить, но крепкие руки мягко удержали его за плечи, а голос Герата прозвучал тихо, но строго:
— Лежи, Алан. Тебе нельзя вставать.
Мальчик долго ничего не мог понять. Вместо холода ледяной западни в хижину врывался солнечный весенний ветер. Он нес с собой смех, бодрящие запахи веселья и здоровья. Алан окончательно проснулся и почувствовал сильный голод.
Позже Алан узнал, как Герат и Инга нашли его след, а потом отыскали и его самого, без сознания лежащего на дне заброшенной ловушки. Ослабев от ран, он перепутал дорогу и вместо охотничьей тропы попал на оленью.
Никогда раньше Алан не думал, что окружающие так любят его. Никто не спрашивал, что с ним случилось, не напоминало готовящемся празднестве. Все были веселы и ласковы с ним. Но он тяготился вынужденным бездельем.
Наконец настал долгожданный день, когда Алан впервые вышел из хижины. Был вечер. Такой, какой бывает только в весенней тайге, когда пряные запахи волнуют кровь, а в зеленых пахучих лапах елей пируют лесные боги.
Стойбище лежало на берегу большого озера. Над водой поднимался легкий прозрачный туман.
Мальчик долго стоял неподвижно. Смотрел на знакомый берег и не видел его…
Далеко за озером высились неясно синевшие горы. Теплые ветры несли оттуда дыхание весны.
Что там, за этими высокими горами? Мудрый Хонг рассказывал, что там жили другие скифские племена — их могучие друзья и соседи. А еще дальше лежала громадная сказочная страна. О ней Хонг рассказывал неохотно… Называлась она певуче и странно: Бактриана…* note 2
Говорят, в ней живут крылатые грифоны и диковинное существо Феникс. Скифские купцы из южных племен привезли оттуда странную человеческую фигурку, вырезанную из кости. Они рассказывали легенды о великих мастерах, вырезающих из камня и кости человеческие фигуры так искусно, что они потом оживали, охотились, как все люди, и работали, но никогда не умирали. Хонг запретил смотреть на эту фигурку, это, говорил он, большой грех. Делать можно только изображения зверей. На того, кто дерзнет изображать человека, обрушится гнев богов.
Фигурку сожгли на костре. Алан почему-то все никак не может забыть о ней. Белая и блестящая, она была так не похожа на черных закопченных идолов, которых он еще мальчишкой, дрожа от страха, тайком разглядывал в хижине Хонга. Алан и сам умел вырезать фигурки зверей, они выходили очень похоже, совсем как живые…
Вот и сейчас он подобрал с земли осколок кремня и в задумчивости стал водить им по мягкой поверхности глыбы известняка. Под рукой возникали черточки, штрихи… прерывались, сливались вместе, рождали линию… На секунду мальчик опустил руку, словно прислушиваясь к чему-то внутри себя. И вновь услышал рычание таежного зверя, увидел, как последний раз дернулись и застыли лапы, как вытянулось и обвисло под ударами ножа могучее, гибкое тело… Только об этом никто не должен знать, никто!
Завтра день посвящения. Вот тогда! А рука с обломком кремня вновь забегала по камню. И удивленный Алан вдруг увидел перед собой на камне изображение картины, завладевшей его сознанием.
Четкие контуры грозного и бессильного зверя заставили удовлетворенно улыбнуться Алана. И, отдавшись порыву, внутренне сжавшись от страха, он дал волю резцу…
Вот, опираясь коленом о поверженного зверя, на камне возникает маленькая фигурка человека… Алан уловил легкий шорох и испуганно вскрикнул. Он быстро обернулся и прижался к камню, спиной закрывая рисунок. Из-за поворота тропинки показалась Инга и остановилась, лукаво наблюдая за ним своими черными глазами. Он долго и как-то странно смотрел на нее. И вдруг, решившись, отодвинулся в сторону, открывая рисунок. Словно испугавшись того, что увидела, Инга крикнула, убегая:
— Иди, тебя зовет Хонг!
Алан поспешно стирает рисунок и спускается к озеру. Воины тушат сеть, Алану хочется посмотреть улов, но задерживаться нельзя, когда зовет Мудрейший. Вот и его жилище. Хонг в светлом халате, искусно выделанном мастерами из южных племен, на пороге поджидает Алана.
Он долго молча рассматривает мальчика.
Да, отрок высох, на ногах стоит нетвердо. Однако крепкое здоровье у него. Не всякий взрослый воин оправился бы от таких ран. Кто это так ободрал мальчишку? Судя по шрамам, это когти барса, но из его лап не уходят живыми. Что же с ним случилось? Кивком головы Хонг разрешает Алану сесть и не торопясь говорит:
— Завтра праздник весны и посвящения в воины. Ты готов к нему?
Краска заливает лицо Алана, ему не хочется выдавать тайну, а солгать Хонгу нельзя. Он опускает голову и с минуту думает, что ответить, но Хонг по-своему понимает его смущение.
— Я не спрашиваю тебя, что случилось. Меня беспокоит другое. Завтра ты должен представить залог или племя изгонит тебя. Ты ничего не принес с собой.
Он протягивает Алану большой тяжелый сверток, тщательно завернутый в льняную ткань.
— Здесь свежая шкура кабана, я сам убил его три дня назад. Пусть это будет твоим долгом. Я верю — ты еще станешь воином.
— Разве так можно, учитель?
Ясные глаза мальчика сейчас полны недоумения и горькой обиды. Хонг долго молча смотрит на Алана.
— Или. Я стал стар и жалостлив. Теперь я знаю — ты будешь настоящим мужчиной и воином.
Волнение долго еще не покидало Алана. Он вновь сошел к озеру, но на берегу уже никого не было, а вода стала серой от спустившихся на нее теней гор.
Скоро совсем стемнеет. Пора идти к тайнику. Лес пахнул в лицо вечерней сыростью, пряно запахло прошлогодней прелой листвой. Алан ощутил неприятный озноб и только сейчас понял, как ослаб за время болезни. Он шел осторожно, часто останавливался и прислушивался. Теперь, после разговора с Хонгом, ему особенно хотелось сохранить свою тайну.
Вот и гнилая береза. Толстый скрюченный ствол напоминал в сумерках фигуру фантастического зверя. Алан нетерпеливо запустил руку в дупло и замер от ужаса, не веря себе. Там было пусто…
Может, не то дерево? Нет, то. Вот зарубка. Что случилось? Где шкура? Он растерянно огляделся вокруг.
Лес молчал. Алан все еще не верил в пропажу, но в глубине его существа родилось быстро растущее ощущение непоправимого несчастья.
Завтра с восходом солнца посвящение. еще и еще раз с лихорадочной поспешностью обыскал он все вокруг. Шкура барса, его залог, его гордость, бесследно исчезла…
Алан без сил опустился на поваленный буреломом ствол. Ужас случившегося все отчетливее вставал перед ним, но на тоскливый вопрос — почему?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Когда он очнулся, вместо черного пустого неба над головой оказался знакомый закопченный потолок и где-то сбоку лицо Инги, почему-то совсем не насмешливое. Она положила руку ему на лоб и тихо сказала кому-то:
— Проснулся уже.
Алан хотел вскочить, но крепкие руки мягко удержали его за плечи, а голос Герата прозвучал тихо, но строго:
— Лежи, Алан. Тебе нельзя вставать.
Мальчик долго ничего не мог понять. Вместо холода ледяной западни в хижину врывался солнечный весенний ветер. Он нес с собой смех, бодрящие запахи веселья и здоровья. Алан окончательно проснулся и почувствовал сильный голод.
Позже Алан узнал, как Герат и Инга нашли его след, а потом отыскали и его самого, без сознания лежащего на дне заброшенной ловушки. Ослабев от ран, он перепутал дорогу и вместо охотничьей тропы попал на оленью.
Никогда раньше Алан не думал, что окружающие так любят его. Никто не спрашивал, что с ним случилось, не напоминало готовящемся празднестве. Все были веселы и ласковы с ним. Но он тяготился вынужденным бездельем.
Наконец настал долгожданный день, когда Алан впервые вышел из хижины. Был вечер. Такой, какой бывает только в весенней тайге, когда пряные запахи волнуют кровь, а в зеленых пахучих лапах елей пируют лесные боги.
Стойбище лежало на берегу большого озера. Над водой поднимался легкий прозрачный туман.
Мальчик долго стоял неподвижно. Смотрел на знакомый берег и не видел его…
Далеко за озером высились неясно синевшие горы. Теплые ветры несли оттуда дыхание весны.
Что там, за этими высокими горами? Мудрый Хонг рассказывал, что там жили другие скифские племена — их могучие друзья и соседи. А еще дальше лежала громадная сказочная страна. О ней Хонг рассказывал неохотно… Называлась она певуче и странно: Бактриана…* note 2
Говорят, в ней живут крылатые грифоны и диковинное существо Феникс. Скифские купцы из южных племен привезли оттуда странную человеческую фигурку, вырезанную из кости. Они рассказывали легенды о великих мастерах, вырезающих из камня и кости человеческие фигуры так искусно, что они потом оживали, охотились, как все люди, и работали, но никогда не умирали. Хонг запретил смотреть на эту фигурку, это, говорил он, большой грех. Делать можно только изображения зверей. На того, кто дерзнет изображать человека, обрушится гнев богов.
Фигурку сожгли на костре. Алан почему-то все никак не может забыть о ней. Белая и блестящая, она была так не похожа на черных закопченных идолов, которых он еще мальчишкой, дрожа от страха, тайком разглядывал в хижине Хонга. Алан и сам умел вырезать фигурки зверей, они выходили очень похоже, совсем как живые…
Вот и сейчас он подобрал с земли осколок кремня и в задумчивости стал водить им по мягкой поверхности глыбы известняка. Под рукой возникали черточки, штрихи… прерывались, сливались вместе, рождали линию… На секунду мальчик опустил руку, словно прислушиваясь к чему-то внутри себя. И вновь услышал рычание таежного зверя, увидел, как последний раз дернулись и застыли лапы, как вытянулось и обвисло под ударами ножа могучее, гибкое тело… Только об этом никто не должен знать, никто!
Завтра день посвящения. Вот тогда! А рука с обломком кремня вновь забегала по камню. И удивленный Алан вдруг увидел перед собой на камне изображение картины, завладевшей его сознанием.
Четкие контуры грозного и бессильного зверя заставили удовлетворенно улыбнуться Алана. И, отдавшись порыву, внутренне сжавшись от страха, он дал волю резцу…
Вот, опираясь коленом о поверженного зверя, на камне возникает маленькая фигурка человека… Алан уловил легкий шорох и испуганно вскрикнул. Он быстро обернулся и прижался к камню, спиной закрывая рисунок. Из-за поворота тропинки показалась Инга и остановилась, лукаво наблюдая за ним своими черными глазами. Он долго и как-то странно смотрел на нее. И вдруг, решившись, отодвинулся в сторону, открывая рисунок. Словно испугавшись того, что увидела, Инга крикнула, убегая:
— Иди, тебя зовет Хонг!
Алан поспешно стирает рисунок и спускается к озеру. Воины тушат сеть, Алану хочется посмотреть улов, но задерживаться нельзя, когда зовет Мудрейший. Вот и его жилище. Хонг в светлом халате, искусно выделанном мастерами из южных племен, на пороге поджидает Алана.
Он долго молча рассматривает мальчика.
Да, отрок высох, на ногах стоит нетвердо. Однако крепкое здоровье у него. Не всякий взрослый воин оправился бы от таких ран. Кто это так ободрал мальчишку? Судя по шрамам, это когти барса, но из его лап не уходят живыми. Что же с ним случилось? Кивком головы Хонг разрешает Алану сесть и не торопясь говорит:
— Завтра праздник весны и посвящения в воины. Ты готов к нему?
Краска заливает лицо Алана, ему не хочется выдавать тайну, а солгать Хонгу нельзя. Он опускает голову и с минуту думает, что ответить, но Хонг по-своему понимает его смущение.
— Я не спрашиваю тебя, что случилось. Меня беспокоит другое. Завтра ты должен представить залог или племя изгонит тебя. Ты ничего не принес с собой.
Он протягивает Алану большой тяжелый сверток, тщательно завернутый в льняную ткань.
— Здесь свежая шкура кабана, я сам убил его три дня назад. Пусть это будет твоим долгом. Я верю — ты еще станешь воином.
— Разве так можно, учитель?
Ясные глаза мальчика сейчас полны недоумения и горькой обиды. Хонг долго молча смотрит на Алана.
— Или. Я стал стар и жалостлив. Теперь я знаю — ты будешь настоящим мужчиной и воином.
Волнение долго еще не покидало Алана. Он вновь сошел к озеру, но на берегу уже никого не было, а вода стала серой от спустившихся на нее теней гор.
Скоро совсем стемнеет. Пора идти к тайнику. Лес пахнул в лицо вечерней сыростью, пряно запахло прошлогодней прелой листвой. Алан ощутил неприятный озноб и только сейчас понял, как ослаб за время болезни. Он шел осторожно, часто останавливался и прислушивался. Теперь, после разговора с Хонгом, ему особенно хотелось сохранить свою тайну.
Вот и гнилая береза. Толстый скрюченный ствол напоминал в сумерках фигуру фантастического зверя. Алан нетерпеливо запустил руку в дупло и замер от ужаса, не веря себе. Там было пусто…
Может, не то дерево? Нет, то. Вот зарубка. Что случилось? Где шкура? Он растерянно огляделся вокруг.
Лес молчал. Алан все еще не верил в пропажу, но в глубине его существа родилось быстро растущее ощущение непоправимого несчастья.
Завтра с восходом солнца посвящение. еще и еще раз с лихорадочной поспешностью обыскал он все вокруг. Шкура барса, его залог, его гордость, бесследно исчезла…
Алан без сил опустился на поваленный буреломом ствол. Ужас случившегося все отчетливее вставал перед ним, но на тоскливый вопрос — почему?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46