Постель убрана, грязной посуды нет. Во всем, однако, ощущается сиротство и запустение. Будто не живут здесь, а лишь останавливаются проездом. Только роскошная златовласая кукла, сидящая на кровати, слегка скрашивала окружающий неуют. Впрочем, кукла здесь казалась инопланетянкой, и мне искренне было ее жаль.
Взрывчатки и прослушки не было. Никаких других пакостей – тоже. То ли не успели, то ли сочли излишеством. Ну и ладушки. Я вышел, захлопнув дверь.
Хмурая парочка ждала в «жигуленке». Стас восседал впереди, Светлана сзади, уставившись в его рыжий затылок.
– Все чисто, – доложил я, заводя мотор.
Стас промолчал. Светлана лишь спросила:
– «Москвич» здесь бросим?
– Само собой. – Я вырулил на проезжую часть. – Пусть они гадают, куда ты исчезла.
– Кто «они»?
– Менты твои гнилые.
Капитан Сычова тотчас взбрыкнула:
– Щас тресну по кумполу и выйду из твоей колымаги! Усек?!
Рыжий обернулся к ней:
– Свет, приглуши репродуктор. Мы задницу твою спасаем, не врубаешься?
Сычиха присмирела, но не сдалась:
– Стас, ты не знаешь мою команду. Я не позволю…
– Положил я на твою команду. Заткнись и делай что тебе говорят.
– Стас, между прочим, я могу и тебя послать. Я не телка из твоих…
– Свет, мне на тебя – сама знаешь. Это Глеб у нас психотерапевт. А я твою придурь терпеть не намерен. Просто выкину из машины – и порхай, как бабочка.
Я притормозил у тротуара:
– Вот что, ребята. Не знаю ваших дел и знать не хочу. Пока не поймаем Француза-отморозка, хоть застрелитесь, вам придется сотрудничать. А когда поймаем… посылайте друг друга в укромные части тела, выкидывайте из машины – развлекайтесь по вкусу, препятствовать не стану. Я доходчиво объясняю?
После короткого молчания Рыжий буркнул:
– Начал не я.
Оставив его реплику без комментариев, я обратился непосредственно к виновнице торжества:
– Свет, мы сейчас заедем ко мне домой за ключами, затем я отвезу тебя на квартиру, где ты будешь ховаться. Есть-пить, смотреть телик и книжки читать, если не разучилась. А мы тем временем…
– И долго мне там загорать? – возмутилась капитан Сычова.
– Сколько надо! – рявкнул Стас. – Достала, сил нет!
Я кивнул:
– Согласен с предыдущим оратором. Посидите там сколько надо, Светлана Анатольевна. Заодно и душ примете, как собирались. Кстати, насчет душа. Кто из коллег был в курсе ваших планов – перед встречей у шефа заскочить домой? Вспомните. Ведь вас поджидали у квартиры во внеурочное, можно сказать, время. – По лицу Сычихи я видел, что она вспомнила. Многое вспомнила. – Вот и отлично, Светлана Анатольевна. Вы тихо посидите в подполье, и пусть вас поищут все заинтересованные стороны. Вопросы есть?
Вопросов более не последовало. Я погнал «жигуленок» к своему дому, беспокоясь о Дашке. Как у нее там с мороженым, без приключений?
Ехали мы в молчании. Как в катафалке.
ГЛАВА 17
Оставив Светлану со Стасом, я поднялся в квартиру. И первым делом метнулся на кухню. Дашкина записка про мороженое со стола исчезла, а вместо нее красовался булыжник. Я облегченно перевел дух и проследовал в комнату.
Дарья лежала на диване с книгой. На ней было зеленое платье, и волосы ее были собраны в «конский хвост». В точности как на двойнице. При моем появлении она деловито перелистнула страницу.
– Почему, думаешь, я тебя не встречаю?.
Я вздохнул:
– Потому что ты на меня зла.
– Вопрос был легкий. А вот почему я зла на тебя?
– Потому, вероятно, что меня долго не было, а тебя посетил мой двойник.
Отложив книгу, Дашка встала с дивана и подняла вверх палец.
– Вот! А ты мне обещал, что сюда никто не проникнет. – Всхлипнув, она кинулась мне на грудь. – Он проник, гад. Просто вошел в комнату, и все.
Я прижал ее к себе:
– Поэтому ты запаслась булыжником?
Дашка вновь всхлипнула:
– А что делать? В милицию звонить?… За булыжник, кстати, будь спокоен. Я его шампунем вымыла.
Мы оба прыснули. И я сказал:
– Надо ехать. В машине Стас и капитан Сычова.
Дарья отстранила нос от моей ключицы:
– А я?
– Даже не спросишь, куда ехать?
– Не собьешь, морда. Я спрашиваю: а я?
Я вздохнул:
– Ты со мной. Когда я полдня тебя не вижу, ей-богу, начинаю заболевать.
Дашка подняла на меня искрящийся взгляд.
– Я вообще на всех так действую.
Мы рассмеялись.
– Но прежде, – сказал я, – обрисуй в двух словах поведение двойника.
Дарья сделала глубокий вздох:
– Если в двух словах… Он уже не слишком притворялся тобой. Будто знал, что я ему не верю. Тем более что я обложила его матом, как перцовым пластырем. Ни разу еще подобных перлов не выдавала. Можно сказать, состоялась премьера. Он, конечно, жутко взбеленился, чем доставил мне большое удовольствие. Завопил, что я редкостная хамка, и стал теснить меня к окну.
Внутри у меня похолодело:
– Окно было открыто?
– Как обычно. Ведь было жарко…
– Ты сама его открыла?
– Да, после твоего ухода. А что?
– Двойник целенаправленно теснил тебя к окну?
Дашка посмотрела мне в глаза.
– Думаю, он хотел, чтобы я вывалилась. Но это не входило в мои планы.
– Господи, родная… прости.
Она потрепала меня за ухо:
– Молчи, дурак: видишь, я увернулась. Он попытался меня поймать, мы поиграли немного в догонялки. Потом позвонили в дверь. Я бросилась в прихожую. Двойник за мной не последовал. Смотрю в «глазок» – там Илюшка. Думаешь, я ему открыла? Черта с два. «Отвечай, – ору, – кто сидел за нами через парту?» А Илья, глазом не моргнув: «Олька Самарская и Генка Шувалов». Вижу, это не серый волк. Это вправду мой Гольдберг. В комнату мы вошли, держась за руки. Никакого двойника, будто растворился. Рассказала я все Илюшке, и он говорит…
За окном раздались раздраженные автомобильные гудки.
– Стас, – определил я. – Торопит и негодует.
Дашка потерлась носом о мой нос.
– Ну так поехали.
– Подождет. Что сказал Илья?
– Он сказал: «Очень странно. Если Глеб уверял, что сюда никто не проникнет, никто не должен был проникнуть». Потом Гольдберг подумал и добавил: «Конечно, если двойник – не голограмма, вопреки мнению нашего продвинутого Мангуста».
– Умница! – вырвалось у меня. – Какой же он умница!
Дарья подняла на меня изумленный взгляд:
– То есть ты хочешь сказать, что двойники в самом деле…
Я кивнул:
– Нечто сходное. – И вкратце изложил итоги эксперимента с двойницей и свою теорию о Внушателе, фантомах и способе их воздействия.
Дашка слушала затаив дыхание.
– Значит, – заключила она, – бегала я не от двойника, а от собственных глюков?
– С двумя поправками, – уточнил я. – Первое: свои глюки ты ощущаешь всеми органами чувств, не выпадая притом из реальности. Можешь, к примеру, драться с двойниками и слушать по радио новости. И второе: в отличие от наркотических видений, фантомы Внушателя действуют как управляемые куклы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Взрывчатки и прослушки не было. Никаких других пакостей – тоже. То ли не успели, то ли сочли излишеством. Ну и ладушки. Я вышел, захлопнув дверь.
Хмурая парочка ждала в «жигуленке». Стас восседал впереди, Светлана сзади, уставившись в его рыжий затылок.
– Все чисто, – доложил я, заводя мотор.
Стас промолчал. Светлана лишь спросила:
– «Москвич» здесь бросим?
– Само собой. – Я вырулил на проезжую часть. – Пусть они гадают, куда ты исчезла.
– Кто «они»?
– Менты твои гнилые.
Капитан Сычова тотчас взбрыкнула:
– Щас тресну по кумполу и выйду из твоей колымаги! Усек?!
Рыжий обернулся к ней:
– Свет, приглуши репродуктор. Мы задницу твою спасаем, не врубаешься?
Сычиха присмирела, но не сдалась:
– Стас, ты не знаешь мою команду. Я не позволю…
– Положил я на твою команду. Заткнись и делай что тебе говорят.
– Стас, между прочим, я могу и тебя послать. Я не телка из твоих…
– Свет, мне на тебя – сама знаешь. Это Глеб у нас психотерапевт. А я твою придурь терпеть не намерен. Просто выкину из машины – и порхай, как бабочка.
Я притормозил у тротуара:
– Вот что, ребята. Не знаю ваших дел и знать не хочу. Пока не поймаем Француза-отморозка, хоть застрелитесь, вам придется сотрудничать. А когда поймаем… посылайте друг друга в укромные части тела, выкидывайте из машины – развлекайтесь по вкусу, препятствовать не стану. Я доходчиво объясняю?
После короткого молчания Рыжий буркнул:
– Начал не я.
Оставив его реплику без комментариев, я обратился непосредственно к виновнице торжества:
– Свет, мы сейчас заедем ко мне домой за ключами, затем я отвезу тебя на квартиру, где ты будешь ховаться. Есть-пить, смотреть телик и книжки читать, если не разучилась. А мы тем временем…
– И долго мне там загорать? – возмутилась капитан Сычова.
– Сколько надо! – рявкнул Стас. – Достала, сил нет!
Я кивнул:
– Согласен с предыдущим оратором. Посидите там сколько надо, Светлана Анатольевна. Заодно и душ примете, как собирались. Кстати, насчет душа. Кто из коллег был в курсе ваших планов – перед встречей у шефа заскочить домой? Вспомните. Ведь вас поджидали у квартиры во внеурочное, можно сказать, время. – По лицу Сычихи я видел, что она вспомнила. Многое вспомнила. – Вот и отлично, Светлана Анатольевна. Вы тихо посидите в подполье, и пусть вас поищут все заинтересованные стороны. Вопросы есть?
Вопросов более не последовало. Я погнал «жигуленок» к своему дому, беспокоясь о Дашке. Как у нее там с мороженым, без приключений?
Ехали мы в молчании. Как в катафалке.
ГЛАВА 17
Оставив Светлану со Стасом, я поднялся в квартиру. И первым делом метнулся на кухню. Дашкина записка про мороженое со стола исчезла, а вместо нее красовался булыжник. Я облегченно перевел дух и проследовал в комнату.
Дарья лежала на диване с книгой. На ней было зеленое платье, и волосы ее были собраны в «конский хвост». В точности как на двойнице. При моем появлении она деловито перелистнула страницу.
– Почему, думаешь, я тебя не встречаю?.
Я вздохнул:
– Потому что ты на меня зла.
– Вопрос был легкий. А вот почему я зла на тебя?
– Потому, вероятно, что меня долго не было, а тебя посетил мой двойник.
Отложив книгу, Дашка встала с дивана и подняла вверх палец.
– Вот! А ты мне обещал, что сюда никто не проникнет. – Всхлипнув, она кинулась мне на грудь. – Он проник, гад. Просто вошел в комнату, и все.
Я прижал ее к себе:
– Поэтому ты запаслась булыжником?
Дашка вновь всхлипнула:
– А что делать? В милицию звонить?… За булыжник, кстати, будь спокоен. Я его шампунем вымыла.
Мы оба прыснули. И я сказал:
– Надо ехать. В машине Стас и капитан Сычова.
Дарья отстранила нос от моей ключицы:
– А я?
– Даже не спросишь, куда ехать?
– Не собьешь, морда. Я спрашиваю: а я?
Я вздохнул:
– Ты со мной. Когда я полдня тебя не вижу, ей-богу, начинаю заболевать.
Дашка подняла на меня искрящийся взгляд.
– Я вообще на всех так действую.
Мы рассмеялись.
– Но прежде, – сказал я, – обрисуй в двух словах поведение двойника.
Дарья сделала глубокий вздох:
– Если в двух словах… Он уже не слишком притворялся тобой. Будто знал, что я ему не верю. Тем более что я обложила его матом, как перцовым пластырем. Ни разу еще подобных перлов не выдавала. Можно сказать, состоялась премьера. Он, конечно, жутко взбеленился, чем доставил мне большое удовольствие. Завопил, что я редкостная хамка, и стал теснить меня к окну.
Внутри у меня похолодело:
– Окно было открыто?
– Как обычно. Ведь было жарко…
– Ты сама его открыла?
– Да, после твоего ухода. А что?
– Двойник целенаправленно теснил тебя к окну?
Дашка посмотрела мне в глаза.
– Думаю, он хотел, чтобы я вывалилась. Но это не входило в мои планы.
– Господи, родная… прости.
Она потрепала меня за ухо:
– Молчи, дурак: видишь, я увернулась. Он попытался меня поймать, мы поиграли немного в догонялки. Потом позвонили в дверь. Я бросилась в прихожую. Двойник за мной не последовал. Смотрю в «глазок» – там Илюшка. Думаешь, я ему открыла? Черта с два. «Отвечай, – ору, – кто сидел за нами через парту?» А Илья, глазом не моргнув: «Олька Самарская и Генка Шувалов». Вижу, это не серый волк. Это вправду мой Гольдберг. В комнату мы вошли, держась за руки. Никакого двойника, будто растворился. Рассказала я все Илюшке, и он говорит…
За окном раздались раздраженные автомобильные гудки.
– Стас, – определил я. – Торопит и негодует.
Дашка потерлась носом о мой нос.
– Ну так поехали.
– Подождет. Что сказал Илья?
– Он сказал: «Очень странно. Если Глеб уверял, что сюда никто не проникнет, никто не должен был проникнуть». Потом Гольдберг подумал и добавил: «Конечно, если двойник – не голограмма, вопреки мнению нашего продвинутого Мангуста».
– Умница! – вырвалось у меня. – Какой же он умница!
Дарья подняла на меня изумленный взгляд:
– То есть ты хочешь сказать, что двойники в самом деле…
Я кивнул:
– Нечто сходное. – И вкратце изложил итоги эксперимента с двойницей и свою теорию о Внушателе, фантомах и способе их воздействия.
Дашка слушала затаив дыхание.
– Значит, – заключила она, – бегала я не от двойника, а от собственных глюков?
– С двумя поправками, – уточнил я. – Первое: свои глюки ты ощущаешь всеми органами чувств, не выпадая притом из реальности. Можешь, к примеру, драться с двойниками и слушать по радио новости. И второе: в отличие от наркотических видений, фантомы Внушателя действуют как управляемые куклы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85