Иногда из лодки их удавалось увидеть – белых и проворных.
Зачем приходили в наш бросозый залив эти рыбы-красавицы, куда исчезали потом до самой зимы?
Это оставалось тайной. Сиги исчезали надолго. Их не было летом, не было и в буйные непогоды с северным ветром и ледяным дождем, когда стая за стаей шла к берегам чеканная ряпушка. Но вот наконец обрывался перед зимой ветер, он молчал сутки, другие – и сиг появлялся в заливе…
…Ветры и непогоды успели обломать, сокрушить стены тростника, и теперь от недавних, казалось бы, неприступных стен остались редко торчащие вдоль берега лишь хилые щербатые частоколы обломанных чуть ли не под корень стеблей. И на этих редких тростниковых столбиках красовались, переливались цветами скромной морозной радуги ледяные колокольчики.
Они вырастали на тростнике от воды и крепкого ночного мороза. Вода тяжелыми брызгами попадала на тростник и тут же замерзала. Замерзали и новые брызги волн, и теперь по всему заливу над самой водой светились звонкие и прозрачные льдинки.
Порой я брал в руки легкое кормовое весло и осторожно проводил им по колокольчикам-льдинкам. И льдинки оживали… Динь-динь, тинь-тинь, тень-тень… – чуть испуганно раздавалось следом. Динь-динь, тинь-тинь, тень-тень… – осторожно и скромно расходилось по всему заливу…
И тут рядом с голосом ледяных колокольчиков вдруг неожиданно и по-летнему громко выплескивалась крупная рыба…
Плеск повторялся. Я оборачивался и видел круги, мелко и медленно расходящиеся по тяжелой морозной воде. И тут же почти у самой лодки мелькал иссиня-белый бок большой рыбины. Мелькал хвост, узкий и сильный, он разрезал воду и, отвалив в сторону половину волны, пускал по заливу новый круг и обдавал тростниковые столбики скупыми тяжелыми брызгами.
Брызги падали на тростник, хотели было скатиться обратно в воду, но тут же мутнели и становились заледенелыми каплями.
Новый резкий выворот хвоста, новая волна, новые брызги метнулись тяжело вверх и замерли на тростниковых столбиках, поймав скупую зимнюю радугу…
Можно было верить и не верить себе, можно было смотреть и смотреть на этих таинственных белых рыб, живых и бодрых, рядом с острой кромкой жесткого льда, ледяными колокольчиками на тростнике и только что застывшими на лету брызгами волны…
Это были сиги, рыбы-лебеди, прибывшие в наш залив по-своему встретить зиму…
1 2
Зачем приходили в наш бросозый залив эти рыбы-красавицы, куда исчезали потом до самой зимы?
Это оставалось тайной. Сиги исчезали надолго. Их не было летом, не было и в буйные непогоды с северным ветром и ледяным дождем, когда стая за стаей шла к берегам чеканная ряпушка. Но вот наконец обрывался перед зимой ветер, он молчал сутки, другие – и сиг появлялся в заливе…
…Ветры и непогоды успели обломать, сокрушить стены тростника, и теперь от недавних, казалось бы, неприступных стен остались редко торчащие вдоль берега лишь хилые щербатые частоколы обломанных чуть ли не под корень стеблей. И на этих редких тростниковых столбиках красовались, переливались цветами скромной морозной радуги ледяные колокольчики.
Они вырастали на тростнике от воды и крепкого ночного мороза. Вода тяжелыми брызгами попадала на тростник и тут же замерзала. Замерзали и новые брызги волн, и теперь по всему заливу над самой водой светились звонкие и прозрачные льдинки.
Порой я брал в руки легкое кормовое весло и осторожно проводил им по колокольчикам-льдинкам. И льдинки оживали… Динь-динь, тинь-тинь, тень-тень… – чуть испуганно раздавалось следом. Динь-динь, тинь-тинь, тень-тень… – осторожно и скромно расходилось по всему заливу…
И тут рядом с голосом ледяных колокольчиков вдруг неожиданно и по-летнему громко выплескивалась крупная рыба…
Плеск повторялся. Я оборачивался и видел круги, мелко и медленно расходящиеся по тяжелой морозной воде. И тут же почти у самой лодки мелькал иссиня-белый бок большой рыбины. Мелькал хвост, узкий и сильный, он разрезал воду и, отвалив в сторону половину волны, пускал по заливу новый круг и обдавал тростниковые столбики скупыми тяжелыми брызгами.
Брызги падали на тростник, хотели было скатиться обратно в воду, но тут же мутнели и становились заледенелыми каплями.
Новый резкий выворот хвоста, новая волна, новые брызги метнулись тяжело вверх и замерли на тростниковых столбиках, поймав скупую зимнюю радугу…
Можно было верить и не верить себе, можно было смотреть и смотреть на этих таинственных белых рыб, живых и бодрых, рядом с острой кромкой жесткого льда, ледяными колокольчиками на тростнике и только что застывшими на лету брызгами волны…
Это были сиги, рыбы-лебеди, прибывшие в наш залив по-своему встретить зиму…
1 2