ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Важное дело, господа министры и депутаты, без устали переливать из пустого в порожнее и без конца перебирать в бесплодных спорах все дела и мысли этой страны; существенно, например, посадить на скамью подсудимых, шумливо и без толку допрашивая и пытая его, искусство XIX века, этого обвиняемого, отягощенного страшными преступлениями, который не удостаивает вас ответом – и правильно поступает; полезно, господа правители и законодатели, проводить время в привычных разглагольствованиях, заставляющих школьных учителей предместья недоуменно пожимать плечами; небесполезно заявлять, что современная драма породила кровосмешение, супружескую измену, отцеубийство, детоубийство и отравление, доказывая этим свое незнакомство с Федрой, Иокастой, Эдипом, Медеей и Родогюной; необходимо, чтобы политические ораторы этой страны три дня подряд пререкались неизвестно с кем по поводу ассигнований на представления трагедий Корнеля или Расина и, пользуясь этим литературным предлогом, наперебой швырялись грубейшими ошибками во французском языке, доводя друг друга чуть ли не до бесчувствия.
Все это весьма важно; однако мы думаем, что существуют вещи еще более важные.
Что бы сказала Палата депутатов, если бы в самый разгар этих пустых пререканий, в итоге которых или министерство хватает за шиворот оппозицию, или оппозиция – министерство, со скамьи депутатов или с трибуны для публики – не все ли равно? – вдруг кто-нибудь поднялся бы и произнес суровые слова:
– Замолчите вы, говорящие здесь, кто бы вы ни были, замолчите! Вы воображаете, будто затрагиваете сущность вопроса, – вы его не затрагиваете! Сущность его – вот в чем: правосудие около года тому назад в Памье небольшим ножом искромсало человека; в Дижоне оно совсем недавно обезглавило женщину; в Париже, за заставой Сен-Жак, оно производит небывалые казни.
Вот в чем существо дела. Займитесь этим.
А уж потом вы будете спорить, быть ли пуговицам на мундирах национальной гвардии желтого или белого цвета и следует ли предпочесть слово уверенность слову убежденность.
Депутаты центра, депутаты крайних скамей! Народ страдает. Это бесспорно.
Народ терпит голод, народ терпит холод. Нужда толкает его на преступления или порок, в зависимости от пола. Сжальтесь над народом, у которого каторга отнимает сыновей, а публичные дома – дочерей. Слишком велико у нас число каторжников, слишком велико число проституток.
Что доказывают эти две язвы?
Что в крови социального тела гнездится некая болезнь.
Вот вы все собрались на консилиум у постели больного: займитесь болезнью.
Вы ее плохо лечите, эту болезнь. Изучите ее получше. Законы, издаваемые вами, если только вы их издаете, – это лишь паллиативы и уловки. Одна половина ваших законов – рутина, другая – эксперимент.
Клеймо преступника, поражавшее гангреной самую рану, было бессмысленным наказанием, на всю жизнь связывавшим преступника с преступлением, превращавшим их в двух друзей, вечных спутников, двух неразлучных товарищей.
Каторга – это нелепый вытяжной пластырь, возвращающий в организм всю дурную кровь, которую он высасывает, причем возвращает он ее еще более испорченной. Смертная казнь – варварская ампутация.
Итак, клеймо, каторга, смертная казнь – это три вещи, неразрывно связанные между собой. Вы отменили клеймо, будьте последовательны, отмените и остальное.
Каленое железо, ядро каторжника, нож гильотины – это три части силлогизма. Вы отменили каленое железо, – ядро каторжника и нож гильотины утратили свой смысл. Фариначчи был жесток, но отнюдь но глуп.
Разберите по частям эту шаткую, обветшалую шкалу преступлений и наказаний и переделайте ее. Переделайте вашу карательную систему, переделайте ваши своды законов, переделайте ваши тюрьмы, переделайте ваших судей. Приспособьте законы к правам нашего времени.
Господа! Во Франции отрубают за год слишком много голов. Раз вы взялись вводить экономию, начните с этого.
Раз вы увлекаетесь реформами, упраздните палачей. На жалованье, выплачиваемое восьмидесяти палачам, вы сможете содержать шестьсот школьных учителей.
Подумайте о пароде. Дайте школы детям, мужчинам работу.
Известно ли вам, что людей, умеющих читать, всего меньше во Франции по сравнению с другими странами Европы? Возможно ли это? Швейцария умеет читать, Бельгия умеет читать, Дания умеет читать, Греция умеет читать. Ирландия умеет читать, а Франция не умеет читать. Это же позор!
Посетите каторгу. Соберите вокруг себя всех каторжников. Осмотрите одного за другим этих отвергнутых человеческим законом. Измерьте все эти профили, ощупайте эти черепа. Каждый из этих падших людей имеет своим прототипом какое-нибудь животное; создается впечатление, что каждый стоит на грани между тем или иным видом животных и человеком. Вот рысь, вот кошка, вот обезьяна, вот гиена, вот ястреб. Выходит, таким образом, что главная вина за все эти неразвитые головы падает, прежде всего, конечно, на природу, а затем – на воспитание.
Природа плохо вылепила, воспитание плохо отшлифовало. Обратите же свои заботы на эту сторону. Дайте народу надлежащее воспитание. Приложите усилия, чтобы наилучшим образом развить эти несчастные головы, дабы разум, в них заключенный, мог расти.
Удачное или неудачное развитие черепа у народов зависит от их законодательных учреждений.
У римлян и греков были высокие лбы. Расширьте, как можно больше, лицевой угол у народа.
Когда во Франции научатся читать, не оставляйте без руководства эти умы, которые вы сумели пробудить.
Голова простолюдина – вот в чем вопрос. В этой голове таится множество плодотворных зародышей. Воспользуйтесь ею так, чтобы всходило и зрело все, что в ней есть светлого и созданного для добродетели.
Такой-то совершил убийство на большой дороге, но если бы лучше им руководить, он сделался бы наиполезнейшим гражданином своего города.
Эту голову простолюдина обрабатывайте, вспахивайте ее, орошайте, оплодотворяйте, просвещайте, наставляйте, направляйте на истинный путь – и вам не придется ее отрубать.

1 2 3 4 5 6 7