Запросто может отказать. Это же не бордель.
— Пошли отсюда, — заявил возмущенный и разочарованный до глубины души Дима Итану с переводчиком, — я хотел побыть с девочкой, а это заведение мне не подходит.
— Да вы не переживайте так сильно, не волнуйтесь! — принялись его уговаривать эти друзья. — Вы можете вечером выйти в Западный Берлин?
Дима, конечно, смог. И они отправились в настоящий бордель, который называется «Мадам Нина». Платишь и трахаешься в свое удовольствие. С Якубовским были два его охранника и ещё один или два человека. Все оторвались по полной программе. Такого там никогда не видели.
— Когда поговорим о деле? — вежливо интересовался Итан.
— Потом, потом, — отвечал Дима, горя желанием показать «Мадам Нине» свои уникальные мужские способности.
Комнаты девочек были наверху. Часа в четыре утра вся компания спустилась вниз. Там сидел один «штазивец», израильского «дедушки» не было видно.
— Господин Итан, — сказал бледный от бессонной ночи переводчик, — просил его извинить, но уже четыре утра, пожилому человеку трудно не спать до утра. Так что, к сожалению, господин Итан уехал в гостиницу.
Уехал так уехал. Тут приносят счет: пять тысяч долларов. Сумма по тем временам неимоверная. Якубовский посмотрел на человека из «Штази», который должен был оплатить этот счет, ведь Итан выделил ему деньги, но услышал: «У меня нет денег». До этого он, кстати, прикидывался, что не очень хорошо понимает по-русски.
Но с Димой были такие охранники, что, если увидишь их перед сном, вряд ли заснешь, а заснешь — скорее всего, не проснешься.
— Смотри, у него приличные «котлы» и костюм дорогой, — обратился Дима к одному из ребят спокойным тоном. — Отведи его в туалет, разберись там, сними с него все. Отдадим все это мадам. Думаю, что нам как раз хватит.
— Проводи меня в туалет, — сказал охранник нашему немецкому приятелю.
Тот мигом сообразил, что дело пахнет керосином, и тут же расплатился за все услуги. Он сразу стал отлично понимать по-русски. А утром Якубовский, обидевшись за эту постановку, так и не встретился с Итаном, а улетел в Москву.
Потом уже, спустя годы, когда Советский Союз развалился, он встретил в Москве человека, который вел эту игру с нашей стороны. «Эта сволочь выставила нам счет за тебя в сумме пяти тысяч долларов. Пришлось отдать», — рассказал он. Таков эпилог этой истории.
Последний рейс
У каждого из нас есть характер. В большей или в меньшей степени. Что определяет его твердость? Умение постоять за себя, сказать «нет» или чувство собственного достоинства. Этим качеством Дима наделен в избытке.
Вспоминая сегодня историю своего конфликта с генералом Архиповым, начальником тыла Вооруженных Сил и частей КГБ, Дима говорит так:
— У меня были две отрицательные черты. На меня нельзя было орать, и я действительно хотел работать. А Архипов вел себя как барский кучер.
Утром, перед самым отлетом в Вюнсдорф, Якубовскому позвонил генерал армии Архипов:
— Прежде чем лететь в Германию, заедешь ко мне!
Это было не вежливое приглашение заглянуть перед отлетом, но приказ, сделанный в категоричной форме. Человек военный сделал бы под козырек «Есть!», но Дима не считал себя обязанным подчиняться генералу-тыловику. В его руках был документ, подписанный самим министром обороны. Группа генералов и военных юристов должна была выполнять все требования Якубовского. В их распоряжение был выделен правительственный самолет Ил-62, вести который должен был личный пилот министра обороны. Полный карт-бланш. Стоило ли обращать внимание на какие-то телефонные приказы? Оказалось, что стоило.
Утром 10 ноября 1990 года правительственный самолет Ил-62 готовился к взлету. На борту находилась рабочая группа в полном составе — люди, которые должны были проинспектировать советскую собственность в Германии и вернуть её нашему государству.
Это был не обычный самолет, на нем летали не обычные люди. Таких в государстве было всего трое: Генеральный секретарь, начальник Генерального штаба, министр обороны. Самолет Генерального секретаря обслуживал 235-й авиаотряд, а самолет члена Политбюро маршала Язова базировался на Чкаловском военном аэродроме. В этом Ил-62 было два входа. Слева находился салон первого класса, каждый столик был оборудован ВЧ, а справа крупная надпись «Территория министра обороны». Огромный салон, стол, как банкетный зал.
Настроение у всех было приподнятое. Хоть и предстояла необъятная работа, но все равно это был отрыв от советской жизни, вожделенная загранкомандировка со множеством искушений, начиная от автомобилей и дешевого ширпотреба до интрижек со страстными немками. Каждый думал о своем, сидя на борту правительственного авиалайнера, взявшего курс на Вюнсдорф.
О звонке генерала Архипова Дима к тому моменту просто забыл.
Самолет приближался к западным границам Советского Союза. Еще час лета, и Ил-62 произведет посадку на военном аэродроме. В Германии теплая осень, с дождями и легкими туманами. А в Москве уже слышалось холодное дыхание зимы.
Растерянный пилот вбежал в салон.
— Есть приказ с земли вернуться! — выпалил он.
— Чей приказ? — спокойно спросил Якубовский.
— Точно не знаю. Требование передано диспетчерской службой.
— Вам решать, принимайте ответственность на себя. Ведь у нас есть приказ министра лететь. Отменить этот приказ может только вышестоящее лицо.
В тот момент Дима не догадывался, что положение очень серьезно. Ему в голову не могло прийти, что кто-то вправе менять курс правительственного самолета и давать подобные указания личному пилоту министра обороны СССР маршала Дмитрия Тимофеевича Язова.
А с белорусского военного аэродрома уже поднимались в воздух Су-24 — самолеты-перехватчики.
— Что делать? — влетел пилот. — Надо вернуться, но мы прошли большую часть пути, запаса топлива нет, едва дотянем.
Оставалось одно — подчиниться приказу. Ил-62 развернулся в воздухе и взял курс на восток.
Когда подлетали к Чкаловскому военному аэродрому, пилот вновь заглянул в салон, где сидели ничего не понимающие люди.
— Топлива очень мало, — предупредил он. — Мы никогда не заправляем баки под завязку. Я уже запрашивал разрешение на посадку на резервном аэродроме, но получен резкий отказ. Если с первого круга не сядем, можем упасть. Не знаю, дотянем ли до бетонки…
Дотянули. С сухим баком самолет совершил посадку в Чкаловске. Подкатили трап. Дима увидел, как к самолету бежит генерал. Появилась мысль: «Сейчас пришьют угон самолета». Дима потребовал телефон. Генерал отвел его в специальный зал, и Дима набрал номер маршала Язова. Уверенный в том, что произошла какая-то нелепая осечка, и рассчитывая, что министр обороны сейчас же вмешается и наведет порядок, он рассказал о случившемся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
— Пошли отсюда, — заявил возмущенный и разочарованный до глубины души Дима Итану с переводчиком, — я хотел побыть с девочкой, а это заведение мне не подходит.
— Да вы не переживайте так сильно, не волнуйтесь! — принялись его уговаривать эти друзья. — Вы можете вечером выйти в Западный Берлин?
Дима, конечно, смог. И они отправились в настоящий бордель, который называется «Мадам Нина». Платишь и трахаешься в свое удовольствие. С Якубовским были два его охранника и ещё один или два человека. Все оторвались по полной программе. Такого там никогда не видели.
— Когда поговорим о деле? — вежливо интересовался Итан.
— Потом, потом, — отвечал Дима, горя желанием показать «Мадам Нине» свои уникальные мужские способности.
Комнаты девочек были наверху. Часа в четыре утра вся компания спустилась вниз. Там сидел один «штазивец», израильского «дедушки» не было видно.
— Господин Итан, — сказал бледный от бессонной ночи переводчик, — просил его извинить, но уже четыре утра, пожилому человеку трудно не спать до утра. Так что, к сожалению, господин Итан уехал в гостиницу.
Уехал так уехал. Тут приносят счет: пять тысяч долларов. Сумма по тем временам неимоверная. Якубовский посмотрел на человека из «Штази», который должен был оплатить этот счет, ведь Итан выделил ему деньги, но услышал: «У меня нет денег». До этого он, кстати, прикидывался, что не очень хорошо понимает по-русски.
Но с Димой были такие охранники, что, если увидишь их перед сном, вряд ли заснешь, а заснешь — скорее всего, не проснешься.
— Смотри, у него приличные «котлы» и костюм дорогой, — обратился Дима к одному из ребят спокойным тоном. — Отведи его в туалет, разберись там, сними с него все. Отдадим все это мадам. Думаю, что нам как раз хватит.
— Проводи меня в туалет, — сказал охранник нашему немецкому приятелю.
Тот мигом сообразил, что дело пахнет керосином, и тут же расплатился за все услуги. Он сразу стал отлично понимать по-русски. А утром Якубовский, обидевшись за эту постановку, так и не встретился с Итаном, а улетел в Москву.
Потом уже, спустя годы, когда Советский Союз развалился, он встретил в Москве человека, который вел эту игру с нашей стороны. «Эта сволочь выставила нам счет за тебя в сумме пяти тысяч долларов. Пришлось отдать», — рассказал он. Таков эпилог этой истории.
Последний рейс
У каждого из нас есть характер. В большей или в меньшей степени. Что определяет его твердость? Умение постоять за себя, сказать «нет» или чувство собственного достоинства. Этим качеством Дима наделен в избытке.
Вспоминая сегодня историю своего конфликта с генералом Архиповым, начальником тыла Вооруженных Сил и частей КГБ, Дима говорит так:
— У меня были две отрицательные черты. На меня нельзя было орать, и я действительно хотел работать. А Архипов вел себя как барский кучер.
Утром, перед самым отлетом в Вюнсдорф, Якубовскому позвонил генерал армии Архипов:
— Прежде чем лететь в Германию, заедешь ко мне!
Это было не вежливое приглашение заглянуть перед отлетом, но приказ, сделанный в категоричной форме. Человек военный сделал бы под козырек «Есть!», но Дима не считал себя обязанным подчиняться генералу-тыловику. В его руках был документ, подписанный самим министром обороны. Группа генералов и военных юристов должна была выполнять все требования Якубовского. В их распоряжение был выделен правительственный самолет Ил-62, вести который должен был личный пилот министра обороны. Полный карт-бланш. Стоило ли обращать внимание на какие-то телефонные приказы? Оказалось, что стоило.
Утром 10 ноября 1990 года правительственный самолет Ил-62 готовился к взлету. На борту находилась рабочая группа в полном составе — люди, которые должны были проинспектировать советскую собственность в Германии и вернуть её нашему государству.
Это был не обычный самолет, на нем летали не обычные люди. Таких в государстве было всего трое: Генеральный секретарь, начальник Генерального штаба, министр обороны. Самолет Генерального секретаря обслуживал 235-й авиаотряд, а самолет члена Политбюро маршала Язова базировался на Чкаловском военном аэродроме. В этом Ил-62 было два входа. Слева находился салон первого класса, каждый столик был оборудован ВЧ, а справа крупная надпись «Территория министра обороны». Огромный салон, стол, как банкетный зал.
Настроение у всех было приподнятое. Хоть и предстояла необъятная работа, но все равно это был отрыв от советской жизни, вожделенная загранкомандировка со множеством искушений, начиная от автомобилей и дешевого ширпотреба до интрижек со страстными немками. Каждый думал о своем, сидя на борту правительственного авиалайнера, взявшего курс на Вюнсдорф.
О звонке генерала Архипова Дима к тому моменту просто забыл.
Самолет приближался к западным границам Советского Союза. Еще час лета, и Ил-62 произведет посадку на военном аэродроме. В Германии теплая осень, с дождями и легкими туманами. А в Москве уже слышалось холодное дыхание зимы.
Растерянный пилот вбежал в салон.
— Есть приказ с земли вернуться! — выпалил он.
— Чей приказ? — спокойно спросил Якубовский.
— Точно не знаю. Требование передано диспетчерской службой.
— Вам решать, принимайте ответственность на себя. Ведь у нас есть приказ министра лететь. Отменить этот приказ может только вышестоящее лицо.
В тот момент Дима не догадывался, что положение очень серьезно. Ему в голову не могло прийти, что кто-то вправе менять курс правительственного самолета и давать подобные указания личному пилоту министра обороны СССР маршала Дмитрия Тимофеевича Язова.
А с белорусского военного аэродрома уже поднимались в воздух Су-24 — самолеты-перехватчики.
— Что делать? — влетел пилот. — Надо вернуться, но мы прошли большую часть пути, запаса топлива нет, едва дотянем.
Оставалось одно — подчиниться приказу. Ил-62 развернулся в воздухе и взял курс на восток.
Когда подлетали к Чкаловскому военному аэродрому, пилот вновь заглянул в салон, где сидели ничего не понимающие люди.
— Топлива очень мало, — предупредил он. — Мы никогда не заправляем баки под завязку. Я уже запрашивал разрешение на посадку на резервном аэродроме, но получен резкий отказ. Если с первого круга не сядем, можем упасть. Не знаю, дотянем ли до бетонки…
Дотянули. С сухим баком самолет совершил посадку в Чкаловске. Подкатили трап. Дима увидел, как к самолету бежит генерал. Появилась мысль: «Сейчас пришьют угон самолета». Дима потребовал телефон. Генерал отвел его в специальный зал, и Дима набрал номер маршала Язова. Уверенный в том, что произошла какая-то нелепая осечка, и рассчитывая, что министр обороны сейчас же вмешается и наведет порядок, он рассказал о случившемся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61