То есть то самое, что в воде не тонет. При выстреле из аппарата получался неплохой воздушный пузырь, вроде бы вырвавшийся из корпуса лодки, пробитого попаданием бомбы, а солярка и все остальное плавучее дерьмо демонстрировало противнику: цель поражена, получайте премию за потопленную подлодку. Конечно, на этих приколах под конец войны мало кто попадался. Но в принципе, конечно, после применения имитации начинался период «тихих игр». Лодка ложилась на грунт, ежели глубина позволяла, и лежала там тихонечко, не позволяя личному составу ни чихнуть, ни… и так далее. А эсминцы или иные охотники за подводными лодками, в свою очередь, глушили двигатели и ложились в дрейф — ушли якобы. Тут все зависело от того, кто кого пересидит. Акустики слушали, а остальные не дышали…
Я сам про эти дела читал в какой-то книжке. Но вполне мог поверить, что немцы, отлежавшись на грунте, дождались, когда эсминцы свалили, и всплыли. Там, на траверзе Санто-Доминго. Однако с чего это фрицы поперлись не в родной рейх, а в обратном направлении? Пятьсот миль прошли, даже наверняка с гаком. Отсюда какие-нибудь полсотни миль до объекта «Х-45». Если предположить, что их маленько подбили, то вполне возможно, что подводные орлы «Reichsmarine» сообразили, что им даже в братскую, но нейтральную Испанию не допереть, не говоря уж о Балтийском море, — дело-то ведь в марте 1945-го было. У немцев уже не было баз ни во Франции, ни в Италии, ни в Голландии или Дании. Да и в Северной Германии осталось совсем немножко побережья. Наши тогда, кажется, вовсю за Кенигсберг принялись, Данциг и всякое прочее.
В общем, фрицы решили прятаться на Сан-Фернандо. Там, куда пришла 15 апреля 1945 года — как сейчас помню, блин! — подлодка «U-315». Такая хорошенькая пришла, что краше в гроб кладут. Само собой, что на обратный рейс она уже не годилась, потому я и нашел ее там, в эллинге, дырявую и ржавую.
Память быстренько ворошила давным-давно прочитанное предсмертное письмо Эрлиха. Четко всплыла фраза: «7 марта рейхсфюрер приказал ждать прибытия лодки „U-315“, на которую надлежало погрузить все ценности и эвакуировать их с объекта „Х-45“…» Стало быть, из-за того, что лодка пришла покореженная и негодная для продолжения плавания, эвакуацию ценностей отменили. К тому же эвакуировать их в рейх в условиях начавшейся битвы за Берлин было бессмысленно. Но личный состав с базы куда-то ушел. Во-первых, на чем? Браун об этом особо не задумывался — некогда было. Ему золотишко глаза слепило. Я нынче ничего другого не мог придумать, кроме того, что на базе была еще какая-то лодка. Или даже две. С грехом пополам в две субмарины можно было втиснуть в дополнение к экипажу роту. Хотя оружия на базе было примерно на батальон, можно предположить, что туда не успели завезти полный штат. Но чтобы вывезти драгоценности, места не было. Золотишко вместе с Алоизом Эрлихом завалили и заминировали, а солдат и офицеров вывезли. Куда? На помощь сражающемуся Берлину? Сомнительно. Одной ротой Жукова и Конева уже не остановишь, а жить-то хочется. До Японии они вряд ли могли бы добраться. Топлива не хватило бы. Почти все страны Латинской Америки числились в состоянии войны с Германией. Правда, негласно давали немцам убежище.
Но это, конечно, не очень принципиально. Ну смылись эсэсманы, и ладно. А вот почему англичане, если они догнали и потопили «U-314» здесь, у острова Аристидес, все же записали ее как потопленную 7 марта? Тогдашние лодки вообще-то были не шибко скоростными. Это сейчас, говорят, у лодок в подводном положении скорость больше, чем в надводном. А тогда все было наоборот. Но в надводном положении не больно побегаешь, когда все кишмя кишит самолетами и кораблями противника. Стало быть, «U-314», выбравшись из своей липовой могилы у побережья Доминиканской Республики, уползала на юго-восток самое большее десятиузловым ходом — в среднем, если удавалось ночкой подняться или установкой «шнорхель» воспользоваться, чтобы, не всплывая, идти под дизелями. А раз так, то ей пришлось пилить к месту настоящего успокоения минимум пятьдесят часов. Двое суток с гаком. То есть утопить ее в этом районе могли не ранее, чем 10 марта. А экскурсовод говорит 7-го. Лажа-с!
Тут могло быть два варианта. Первый — самый простой. Правда, он, конечно, весьма отдавал русским духом, но для россиянина был вполне удобоварим. Скажем, командиры эсминцев, купившись на старый трюк с дерьмом и соляркой, доложили по начальству: «Пришел, увидел, утопил!» А начальство как раз готовило бумаги для отсылки Его Королевскому Величеству Эдуарду V… Или VI, хрен вспомнишь! Короче, готовили бумаги на награждение всякими там Банями и Подвязками12! Ну, чтобы лишний раз не мучиться, решили дописать и тех, кто «отличился» у Санто-Доминго. Вписали, отослали, Его Величество Эдик шлепнул Большую Королевскую печать (я сразу вспомнил «Принца и Нищего»; как Том Кенти этой печатью орехи колол). Значит, шлепнул он печать, начертал собственноручно: «Быть по сему» или что там положено. Короче, сочинили указ, что капитан такого-то ранга мистер Такой-то за потопление 7 марта 1945 года подводной лодки противника награждается орденом Подвязки и отныне именуется «сэр Такой-то». А потом, допустим, 10 марта или даже 11-го какой-нибудь другой командир докладывает, что ущучил подлодку в районе Аристидеса. На сей раз все точно — покойница лежит на грунте в выпотрошенном состоянии и не дрыгается. Но указ-то уже Эдиком подписан. Сэр Такой-то на обращение «мистер» уже не отвечает. Само собой, что на фрицевскую лодку лезут водолазы, находят бортжурнал или еще что-нибудь, смотрят рубочный номер, узнают, что он «U-314», и по-быстрому пишут представление на мистера Растакого-то, чтобы и ему обидно не было. Одному Подвязку и другому Подвязку
— никому не обидно, оба теперь могут сэрить.
Второй вариант был посложнее. К примеру, англичане могли утопить «U-314» не 7, а 5 марта. То есть не «после», а «до» объявленного срока. То есть они заловили подлодку в тот же день, как она вылезла из подземно-подводного логова и через пять часов добралась до Аристидеса. А потом по каким-то соображениям, возможно, надеясь на то, что их сообщение будет перехвачено, сообщили о том, что утопили лодку 7 марта на траверзе Санто-Доминго. То есть там, куда она вовсе не доходила. Сразу напрашивался вывод: немцы не должны были знать, что «U-314» была потоплена у Аристидеса, допустим, потому, что это могло засветить британского агента в немецком тылу. Соответственно, Аристидес был не просто островишком, мимо которого пролегал курс лодки, а каким-то важным пунктом на маршруте ее путешествия в рейх. «U-314» должна была обязательно появиться у Аристидеса, и англичане об этом узнали. Более того, они должны были точно знать и время прибытия лодки в район острова, и место ее всплытия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138
Я сам про эти дела читал в какой-то книжке. Но вполне мог поверить, что немцы, отлежавшись на грунте, дождались, когда эсминцы свалили, и всплыли. Там, на траверзе Санто-Доминго. Однако с чего это фрицы поперлись не в родной рейх, а в обратном направлении? Пятьсот миль прошли, даже наверняка с гаком. Отсюда какие-нибудь полсотни миль до объекта «Х-45». Если предположить, что их маленько подбили, то вполне возможно, что подводные орлы «Reichsmarine» сообразили, что им даже в братскую, но нейтральную Испанию не допереть, не говоря уж о Балтийском море, — дело-то ведь в марте 1945-го было. У немцев уже не было баз ни во Франции, ни в Италии, ни в Голландии или Дании. Да и в Северной Германии осталось совсем немножко побережья. Наши тогда, кажется, вовсю за Кенигсберг принялись, Данциг и всякое прочее.
В общем, фрицы решили прятаться на Сан-Фернандо. Там, куда пришла 15 апреля 1945 года — как сейчас помню, блин! — подлодка «U-315». Такая хорошенькая пришла, что краше в гроб кладут. Само собой, что на обратный рейс она уже не годилась, потому я и нашел ее там, в эллинге, дырявую и ржавую.
Память быстренько ворошила давным-давно прочитанное предсмертное письмо Эрлиха. Четко всплыла фраза: «7 марта рейхсфюрер приказал ждать прибытия лодки „U-315“, на которую надлежало погрузить все ценности и эвакуировать их с объекта „Х-45“…» Стало быть, из-за того, что лодка пришла покореженная и негодная для продолжения плавания, эвакуацию ценностей отменили. К тому же эвакуировать их в рейх в условиях начавшейся битвы за Берлин было бессмысленно. Но личный состав с базы куда-то ушел. Во-первых, на чем? Браун об этом особо не задумывался — некогда было. Ему золотишко глаза слепило. Я нынче ничего другого не мог придумать, кроме того, что на базе была еще какая-то лодка. Или даже две. С грехом пополам в две субмарины можно было втиснуть в дополнение к экипажу роту. Хотя оружия на базе было примерно на батальон, можно предположить, что туда не успели завезти полный штат. Но чтобы вывезти драгоценности, места не было. Золотишко вместе с Алоизом Эрлихом завалили и заминировали, а солдат и офицеров вывезли. Куда? На помощь сражающемуся Берлину? Сомнительно. Одной ротой Жукова и Конева уже не остановишь, а жить-то хочется. До Японии они вряд ли могли бы добраться. Топлива не хватило бы. Почти все страны Латинской Америки числились в состоянии войны с Германией. Правда, негласно давали немцам убежище.
Но это, конечно, не очень принципиально. Ну смылись эсэсманы, и ладно. А вот почему англичане, если они догнали и потопили «U-314» здесь, у острова Аристидес, все же записали ее как потопленную 7 марта? Тогдашние лодки вообще-то были не шибко скоростными. Это сейчас, говорят, у лодок в подводном положении скорость больше, чем в надводном. А тогда все было наоборот. Но в надводном положении не больно побегаешь, когда все кишмя кишит самолетами и кораблями противника. Стало быть, «U-314», выбравшись из своей липовой могилы у побережья Доминиканской Республики, уползала на юго-восток самое большее десятиузловым ходом — в среднем, если удавалось ночкой подняться или установкой «шнорхель» воспользоваться, чтобы, не всплывая, идти под дизелями. А раз так, то ей пришлось пилить к месту настоящего успокоения минимум пятьдесят часов. Двое суток с гаком. То есть утопить ее в этом районе могли не ранее, чем 10 марта. А экскурсовод говорит 7-го. Лажа-с!
Тут могло быть два варианта. Первый — самый простой. Правда, он, конечно, весьма отдавал русским духом, но для россиянина был вполне удобоварим. Скажем, командиры эсминцев, купившись на старый трюк с дерьмом и соляркой, доложили по начальству: «Пришел, увидел, утопил!» А начальство как раз готовило бумаги для отсылки Его Королевскому Величеству Эдуарду V… Или VI, хрен вспомнишь! Короче, готовили бумаги на награждение всякими там Банями и Подвязками12! Ну, чтобы лишний раз не мучиться, решили дописать и тех, кто «отличился» у Санто-Доминго. Вписали, отослали, Его Величество Эдик шлепнул Большую Королевскую печать (я сразу вспомнил «Принца и Нищего»; как Том Кенти этой печатью орехи колол). Значит, шлепнул он печать, начертал собственноручно: «Быть по сему» или что там положено. Короче, сочинили указ, что капитан такого-то ранга мистер Такой-то за потопление 7 марта 1945 года подводной лодки противника награждается орденом Подвязки и отныне именуется «сэр Такой-то». А потом, допустим, 10 марта или даже 11-го какой-нибудь другой командир докладывает, что ущучил подлодку в районе Аристидеса. На сей раз все точно — покойница лежит на грунте в выпотрошенном состоянии и не дрыгается. Но указ-то уже Эдиком подписан. Сэр Такой-то на обращение «мистер» уже не отвечает. Само собой, что на фрицевскую лодку лезут водолазы, находят бортжурнал или еще что-нибудь, смотрят рубочный номер, узнают, что он «U-314», и по-быстрому пишут представление на мистера Растакого-то, чтобы и ему обидно не было. Одному Подвязку и другому Подвязку
— никому не обидно, оба теперь могут сэрить.
Второй вариант был посложнее. К примеру, англичане могли утопить «U-314» не 7, а 5 марта. То есть не «после», а «до» объявленного срока. То есть они заловили подлодку в тот же день, как она вылезла из подземно-подводного логова и через пять часов добралась до Аристидеса. А потом по каким-то соображениям, возможно, надеясь на то, что их сообщение будет перехвачено, сообщили о том, что утопили лодку 7 марта на траверзе Санто-Доминго. То есть там, куда она вовсе не доходила. Сразу напрашивался вывод: немцы не должны были знать, что «U-314» была потоплена у Аристидеса, допустим, потому, что это могло засветить британского агента в немецком тылу. Соответственно, Аристидес был не просто островишком, мимо которого пролегал курс лодки, а каким-то важным пунктом на маршруте ее путешествия в рейх. «U-314» должна была обязательно появиться у Аристидеса, и англичане об этом узнали. Более того, они должны были точно знать и время прибытия лодки в район острова, и место ее всплытия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138