Но это без Ромасика лучше не начинать. Он в этом деле ас, настоящий визажист, между прочим.
— Я его вообще-то за женщину приняла… — хмыкнула Лена.
— Ничего не поделаешь, это у него хобби такое, — ухмыльнулся Федюсик. — Между прочим, если б вы месяц назад приехали, то приняли бы за женщину меня, а он бы с бородой рассекал.
— А вы что… — Лене вообще-то уже давно все было ясно, и поэтому она застеснялась произнести вопрос до конца.
— Да, именно так! — оскалился Федюсик. — По-моему, теперь за это статьи нет и можно не стесняться лишний раз. Конечно, для здешних ребят мы с ним пидоры, и они нас презирают. Но мы умеем то, чего не умеют они. И заменить нас некем…
Он вовремя сообразил, что начал говорить лишнее, и заткнулся. Кроме того, вернулся Ромасик.
— Шурочка сказала, — произнес он, похлопав накладными ресничками, — что может организовать чай, ветчину с зеленым горошком и бутерброды с колбаской. Где-то через четверть часика принесет сюда.
— Подойди сюда, глянь, лапуленька… Прикинь на нее паричок! По-моему, он необходим.
— Безусловно, — кивнул Ромасик. — И прикид нужно менять.
— Прикид — само собой. А вот паричок — это твое. Тут я пас.
Ромасик сказал с некоторым капризульством в голосе:
— Сперва прикид, потом паричок. Снимите свитер, девушка!
Лена сумела незаметно для «голубых» передвинуть пистолет за спину и стянула свитер через голову.
— Блузка тоже не годится, — заявил Ромасик. — Ворот слишком приметный.
— Юноша, — нахмурилась Лена, — а бюстгальтер вы меня не заставите снимать?
— Если бы надо было написать, что паспорт вам выдавали или фотографию вклеивали летом, возможно, пришлось бы и бюстгальтер снять, — невозмутимым голосом произнес Ромасик. — И вовсе не оттого, что мне хочется полюбоваться на ваши титечки. У меня они тоже имеются, и вам меня нечем удивить! Хотите покажу?!
— Спасибо, — проворчала Лена, — в другой раз.
— Ромасик имеет в виду, что если б, согласно паспорту, вы фотографировались летом, в жару, то вам, для достоверности, надо было надеть что-нибудь легкое. Может, какую-нибудь полупрозрачную кофточку, — пояснил Федюсик умиротворяющим тоном, — ясно, что если б у вас в данный момент был темный бюстгальтер, то пришлось бы его заменить.
— Неужели все это так важно? — нахмурилась Лена.
— Очень важно, миледи! — наставительно заявил Федюсик. — Я, конечно, не мент и не располагаю точными данными, но очень большой процент граждан залетает на кичу исключительно благодаря тому, что ментам что-то не понравилось в документах при первом предъявлении. Предположим, что вы в розыске и угодили в ориентировку под фамилией Маша Иванова. Постовой мент видит, что ваше личико чем-то похоже на эту Машу. Он вас подзывает, просит предъявить документы, и вы подаете ему паспорт, согласно которому вы Сара Рабинович. Если ему ваш паспорт не понравится, он заберет вас даже в том случае, если не найдет особых примет, характеризующих эту ужасную Машу. И тогда, в конторе, вас начнут крутить, наводить справки по всем паспортным данным и в конце концов выяснят, что вы и есть Маша, за которой пять убийств и четыре изнасилования…
Последним замечанием Федюсик заставил Лену хмыкнуть. Убийства за ней уже были, а вот изнасиловать кого-нибудь она еще не сподобилась.
— Но! — Федюсик поднял вверх указательный палец. — Если мент увидит, что паспорт был выдан гражданке Рабинович еще в нежном шестнадцатилетнем возрасте, что в нем явно ее фотографии, все печати-штампы на уровне, никакие даты не перепутаны и вообще сам паспорт выглядит именно таким потертым, каким должен выглядеть паспорт честной гражданки, никогда его не менявшей даже в связи со вступлением в брак, он не поведет вас в отделение, чтобы уточнить, нет ли у вас на правой ягодице татуировки «МАША», являющейся особой приметой гражданки Ивановой.
Пока Федюсик читал лекцию, Ромасик отодвинул дверь, ведущую в просторную гардеробную, где, будто в магазине готового платья, на плечиках висело множество мужских и женских костюмов, комплектов военной и милицейской формы, платьев, блузок, кофточек и так далее. Причем Лена даже успела разглядеть через дверь, что развешаны все эти причиндалы не просто так, а по определенной системе. На вешалках были укреплены таблички: «70-е гг.», «80-е гг.», «90-е гг.». Это у них тоже было продумано. Ведь ежели на фотке, якобы снятой в 1978 году, гражданин оказался одет во что-нибудь, появившееся только в девяностых, то мент смог бы это заметить.
— Так, — безапелляционно и уже совсем мужским голосом произнес Ромасик, — надевайте вот эту кофточку. Как раз ваш размер. А паричок я сейчас подберу. Пересядьте к зеркалу!
И он указал Лене на кресло перед раковиной своей мини-парикмахерской.
Лена сняла свою блузку, надела кофточку, предложенную Ромасиком, и убедилась, что у него глаз-алмаз — и вправду точно по размеру. Ромасик в это время копошился в гардеробной, отыскивая подходящий парик, а Федюсик продолжал давать комментарии.
— Тут главное — не переборщить. Мент должен видеть, что фото снято не за два дня до того, как гражданка попалась ему на дороге, а намного раньше, и что она не заботилась о том, чтоб максимально подогнать паспортную фотографию под свой нынешний внешний вид. Но, конечно, надо сделать так, чтоб он мог убедиться: это та же самая дама.
Подошел Ромасик, принес парик, аккуратно пристроил его Лене на голову, расчесал, потом подколол в двух местах шпильками и сказал:
— Оцените!
Лена посмотрела в зеркало. Ничего брюнеточка получилась. Явно сходила в парикмахерскую перед тем, как на паспорт фотографироваться. Вместе с тем сходство с нынешней Леной было вполне очевидное.
— Да, это то, что надо, — согласился Федюсик. — Конечно, надо чуть-чуть тонировать…
— Естественно! — бодро произнес Ромасик. — Все будет тип-топ! Откиньте голову на подголовник и расслабьтесь. Сейчас я вас немножечко подштукатурю.
Он набросил Лене на плечи салфетку, чтоб не испачкать кофточку пудрой и кремом.
Лена, конечно, откинула голову, как он просил, и даже зажмурилась. Но расслабляться не собиралась. Ведь где-то катался джип «Гранд-Чероки» с Андрюхой и Валерией, но самое главное — с рюкзачком, который Лена оставила на сиденье. Не дай бог, если они все-таки из этой же конторы! Приедут, допустим, через какое-то время на Федоровскую, 47, и доложат, что, мол, все хорошо, шеф, подняли мы на воздух гражданина Шипова при помощи одной дурочки подставленной. И опишут, как эта дурочка выглядела. А мордоворот скажет:
«По-моему, Андрюха, точно такая же сюда приходила час назад…» Что будет, интересно?
А В ЭТО ВРЕМЯ…
Лена, естественно, не могла даже догадываться о том, где «Чероки» находится на самом деле. Если б знала, то волновалась бы гораздо меньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133
— Я его вообще-то за женщину приняла… — хмыкнула Лена.
— Ничего не поделаешь, это у него хобби такое, — ухмыльнулся Федюсик. — Между прочим, если б вы месяц назад приехали, то приняли бы за женщину меня, а он бы с бородой рассекал.
— А вы что… — Лене вообще-то уже давно все было ясно, и поэтому она застеснялась произнести вопрос до конца.
— Да, именно так! — оскалился Федюсик. — По-моему, теперь за это статьи нет и можно не стесняться лишний раз. Конечно, для здешних ребят мы с ним пидоры, и они нас презирают. Но мы умеем то, чего не умеют они. И заменить нас некем…
Он вовремя сообразил, что начал говорить лишнее, и заткнулся. Кроме того, вернулся Ромасик.
— Шурочка сказала, — произнес он, похлопав накладными ресничками, — что может организовать чай, ветчину с зеленым горошком и бутерброды с колбаской. Где-то через четверть часика принесет сюда.
— Подойди сюда, глянь, лапуленька… Прикинь на нее паричок! По-моему, он необходим.
— Безусловно, — кивнул Ромасик. — И прикид нужно менять.
— Прикид — само собой. А вот паричок — это твое. Тут я пас.
Ромасик сказал с некоторым капризульством в голосе:
— Сперва прикид, потом паричок. Снимите свитер, девушка!
Лена сумела незаметно для «голубых» передвинуть пистолет за спину и стянула свитер через голову.
— Блузка тоже не годится, — заявил Ромасик. — Ворот слишком приметный.
— Юноша, — нахмурилась Лена, — а бюстгальтер вы меня не заставите снимать?
— Если бы надо было написать, что паспорт вам выдавали или фотографию вклеивали летом, возможно, пришлось бы и бюстгальтер снять, — невозмутимым голосом произнес Ромасик. — И вовсе не оттого, что мне хочется полюбоваться на ваши титечки. У меня они тоже имеются, и вам меня нечем удивить! Хотите покажу?!
— Спасибо, — проворчала Лена, — в другой раз.
— Ромасик имеет в виду, что если б, согласно паспорту, вы фотографировались летом, в жару, то вам, для достоверности, надо было надеть что-нибудь легкое. Может, какую-нибудь полупрозрачную кофточку, — пояснил Федюсик умиротворяющим тоном, — ясно, что если б у вас в данный момент был темный бюстгальтер, то пришлось бы его заменить.
— Неужели все это так важно? — нахмурилась Лена.
— Очень важно, миледи! — наставительно заявил Федюсик. — Я, конечно, не мент и не располагаю точными данными, но очень большой процент граждан залетает на кичу исключительно благодаря тому, что ментам что-то не понравилось в документах при первом предъявлении. Предположим, что вы в розыске и угодили в ориентировку под фамилией Маша Иванова. Постовой мент видит, что ваше личико чем-то похоже на эту Машу. Он вас подзывает, просит предъявить документы, и вы подаете ему паспорт, согласно которому вы Сара Рабинович. Если ему ваш паспорт не понравится, он заберет вас даже в том случае, если не найдет особых примет, характеризующих эту ужасную Машу. И тогда, в конторе, вас начнут крутить, наводить справки по всем паспортным данным и в конце концов выяснят, что вы и есть Маша, за которой пять убийств и четыре изнасилования…
Последним замечанием Федюсик заставил Лену хмыкнуть. Убийства за ней уже были, а вот изнасиловать кого-нибудь она еще не сподобилась.
— Но! — Федюсик поднял вверх указательный палец. — Если мент увидит, что паспорт был выдан гражданке Рабинович еще в нежном шестнадцатилетнем возрасте, что в нем явно ее фотографии, все печати-штампы на уровне, никакие даты не перепутаны и вообще сам паспорт выглядит именно таким потертым, каким должен выглядеть паспорт честной гражданки, никогда его не менявшей даже в связи со вступлением в брак, он не поведет вас в отделение, чтобы уточнить, нет ли у вас на правой ягодице татуировки «МАША», являющейся особой приметой гражданки Ивановой.
Пока Федюсик читал лекцию, Ромасик отодвинул дверь, ведущую в просторную гардеробную, где, будто в магазине готового платья, на плечиках висело множество мужских и женских костюмов, комплектов военной и милицейской формы, платьев, блузок, кофточек и так далее. Причем Лена даже успела разглядеть через дверь, что развешаны все эти причиндалы не просто так, а по определенной системе. На вешалках были укреплены таблички: «70-е гг.», «80-е гг.», «90-е гг.». Это у них тоже было продумано. Ведь ежели на фотке, якобы снятой в 1978 году, гражданин оказался одет во что-нибудь, появившееся только в девяностых, то мент смог бы это заметить.
— Так, — безапелляционно и уже совсем мужским голосом произнес Ромасик, — надевайте вот эту кофточку. Как раз ваш размер. А паричок я сейчас подберу. Пересядьте к зеркалу!
И он указал Лене на кресло перед раковиной своей мини-парикмахерской.
Лена сняла свою блузку, надела кофточку, предложенную Ромасиком, и убедилась, что у него глаз-алмаз — и вправду точно по размеру. Ромасик в это время копошился в гардеробной, отыскивая подходящий парик, а Федюсик продолжал давать комментарии.
— Тут главное — не переборщить. Мент должен видеть, что фото снято не за два дня до того, как гражданка попалась ему на дороге, а намного раньше, и что она не заботилась о том, чтоб максимально подогнать паспортную фотографию под свой нынешний внешний вид. Но, конечно, надо сделать так, чтоб он мог убедиться: это та же самая дама.
Подошел Ромасик, принес парик, аккуратно пристроил его Лене на голову, расчесал, потом подколол в двух местах шпильками и сказал:
— Оцените!
Лена посмотрела в зеркало. Ничего брюнеточка получилась. Явно сходила в парикмахерскую перед тем, как на паспорт фотографироваться. Вместе с тем сходство с нынешней Леной было вполне очевидное.
— Да, это то, что надо, — согласился Федюсик. — Конечно, надо чуть-чуть тонировать…
— Естественно! — бодро произнес Ромасик. — Все будет тип-топ! Откиньте голову на подголовник и расслабьтесь. Сейчас я вас немножечко подштукатурю.
Он набросил Лене на плечи салфетку, чтоб не испачкать кофточку пудрой и кремом.
Лена, конечно, откинула голову, как он просил, и даже зажмурилась. Но расслабляться не собиралась. Ведь где-то катался джип «Гранд-Чероки» с Андрюхой и Валерией, но самое главное — с рюкзачком, который Лена оставила на сиденье. Не дай бог, если они все-таки из этой же конторы! Приедут, допустим, через какое-то время на Федоровскую, 47, и доложат, что, мол, все хорошо, шеф, подняли мы на воздух гражданина Шипова при помощи одной дурочки подставленной. И опишут, как эта дурочка выглядела. А мордоворот скажет:
«По-моему, Андрюха, точно такая же сюда приходила час назад…» Что будет, интересно?
А В ЭТО ВРЕМЯ…
Лена, естественно, не могла даже догадываться о том, где «Чероки» находится на самом деле. Если б знала, то волновалась бы гораздо меньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133