М ного лет спустя, мирной весной, «подснежники» в Архангельске были в основном женского пола. Сначала в бетонной водопропускной трубе под шоссейной дорогой нашли два тюка с мясом. Потом в канализационном люке — то же. В дальних закутках Соломбалы — три трупа. Причем, не определить было, каким туловищам принадлежат отрезанные головы. Но самое чудовищное и непонятное — ни лоскутка кожи! Не ради нее ли преступник охотится за людьми? Вспомнились дамские сумочки из человеческой кожи, изготавливавшиеся в фашистских лагерях. Все причины убийств принимали во внимание, гадали. Мясник работал. Квалифицированный. Страшные находки по всему городу показали, что становилось с пропадавшими всю зиму молодыми женщинами. Понятно, угрозыску было отказано в выходных и праздниках. Понаехали бригады из Москвы и Ленинграда «на укрепление» местной милиции. В те времена строго следили за спокойствием народа. Разошедшиеся по городу слухи об убийце или группе извергов гасились спецаппаратом КГБ, милиция была на улицах, делалось все для создания видимости благополучной жизни. Изо дня в день пускали контрслухи, что маньяк уже задержан, только не признается, но скоро расколется и все вздохнут легко.
В очередях за отовариванием талонов на продукты простаивали оперативники, следя за случайными знакомствами. Три сотрудницы, согласившиеся быть приманкой, оттаптывали ноги в самых глухих местах... Бац! Опять нашли! Опять освежеванная. Ох и злые все стали в подразделениях! Режим работы заколебал. Стакан нормально нельзя было принять — проверяющих из Москвы все прибывало. Тоже злых. Оторвали их от «Елисеевского» и «Арбатского». В Архангельске-то насчет пожрать негусто. Сначала в столовых блинами да оладьями лакомились, а мясца-то хоцца. Где оно? В ресторане дороговато. В магазине строго лимитировано и долговато. Было бы смешно, если бы до смеха, но эта нужда в провизии как раз и вытолкала на поверхность изверга.
Попавший по распределению в Архангельск недавний выпускник Омской школы уголовного розыска Андрей Гусаров с участковым Николаем Змушко делали поквартирный обход. Нудный и никчемный. Господа москвичи удумали. Не хрен сидеть, говорили, надо обойти все дома, всех подозрительных выявить. Выполняйте. Оперативник, участковый и — вперед. Утречком и вечерком.
Утречко в Архангельске зябкое, серое, а когда с бумкомбината ветерок попутный принесет ароматы, то и совсем прекрасное. Недосып, глаза смежаются, снегом не вытереть лицо, ибо осевший уже, грязный, подтаявший. Тук-тук!
— Кто там?
— Участковый. Открывайте. Посторонние есть?
Люди заспанные. Кто сам уже встал, те ничего, а кого разбудили — не соображают, таращатся.
— А что случилось?
Направляясь к другому подъезду, оставив за спиной разбуженных и перепуганных жильцов, Андрей подумал, что сегодня город работать не будет. Тихарили-тихарили, а теперь перебудили. Такие слухи пойдут!
Квартира за квартирой, этаж за этажом.
— Проверка паспортного режима. Откройте.
Так тебе маньяк и откроет. Затаится, будто дома нет. Вот и все. А то и вовсе на поезд — чух-чух на гастроли. На четвертом этаже из-за двери доносились странные звуки. Было похоже то на рыдания мужчины, то на визг ребятни.
— Ранние пташки. Несчастная семья, — вздохнул Змушко.
На звонок открыла дверь пожилая женщина.
— Извините, мы с проверкой. Что у вас случилось?
— Да ничего. Напугали Павлика, вот и плачет.
— Вы вдвоем? Посторонних нет?
— Кто к нам приходит? Это вон, наверху, гости бывают. Бесятся с жиру. Хорошо, что вы зашли. И БХСС еще будет, я позвонила. Издевательство прямо. Тут концы с концами не сводишь, а верхний сосед совсем обнаглевши. Это сколько ж надо мяса достать и домой наносить, чтобы кровища с балкона капала? Успокойся, Павлик, хватит.
Глядя поверх головы сгорбленной женщины, Гусаров увидел в квартире человека в инвалидной коляске. Болезнь Дауна. «Вот почему несчастная семья» — вспомнил Гусаров слова участкового. Парень плакал и, не переставая, тер колени так, будто сбрасывал с них что-то нехорошее, вредное.
— Уже и одеяло ему сменила, а он все вытирает. Напугался, бедный. Тут и здоровый напугается, когда на тебя станет капать кровь.
— Кровь?! Откуда?
— С верхнего балкона, говорю. Я по утрам выкатываю сына на балкон подышать свежим воздухом. Он от этого целый день как шелковый, не капризничает. Слышу — плачет. Вышла к нему и обмерла. У него ручка в крови. Смотрит на неё и плачет, бедненький. Глянула — и на покрывале пара капель. Свежих. Целого кабана, должно быть, на балконе держит. Мясо, видать, оттаяло и потекло. Хоть бы в целлофане держал.
— Разберемся, — пообещал, участковый. — До свидания.
— Сходите к ним, сходите. Ишь разъелись. Тут талоны никак не отоварить...
Змушко, оставив непроверенными еще три квартиры на площадке, заторопился наверх.
— Давай скорее, пока бэхээсэсники не приехали. Палку себе срубим, если краденое держит или нетрудовые доходы имеются, или лося без лицензии завалил.
— А кто там живет?
Гусаров тоже был удивлен таким обилием еды в чьей-то квартире.
— Электрик и киномеханик по совместительству.
— Главное, что не директор мясокомбината или магазина.
— В том-то и дело. Сейчас мы его на чистую воду...
Было слышно, как в квартире звенит звонок. К двери долго никто не подходил.
— Откройте, мы знаем, что вы дома. Это ваш участковый. Проверка паспортного режима.
Змушко, ожидавший появления БХСС с минуты на минуту, потерял терпение. Раскрытие хищения уплывало от него. Эти мужики из управления все припишут себе. Максимум, что упомянут: «При содействии участкового Змушко».
— Открывай, говорю, а то высажу дверь.
Для подтверждения угрозы лейтенант в сердцах стукнул по двери сапогом.
— Кто там?
— Что «кто там?». Я уже третий раз говорю, что участковый.
— Сейчас.
Щелкнул замок, дверь приоткрылась и высунулась голова высокого мужчины лет тридцати.
— Почему не открывали?
— Извините ради Бога, я спал.
Вранье. Хоть и хлопает глазами, да не от яркого света. Притворяется. Сна ни в одном глазу.
— Спал, спал... Три часа тарабаним.
— Что вам нужно?
— Проверка паспортного режима.
— Вам паспорт? Сейчас.
Мужчина захлопнул дверь перед носом участкового, который дернулся, чтобы войти в квартиру.
— Вот хамло! — удивился Змушко.
Он нажал кнопку звонка и держал, не отрывая палец, с полминуты. Дверь снова приоткрылась и мужчина в щель протянул паспорт. Змушко едва заглянул в него.
— Вы зачем дверь закрыли, гражданин Пальчиков?
— Я не одет.
— Мы не барышни. Посторонние есть?
Гусаров уловил едва заметное беспокойство, в глазах хозяина квартиры с запасами мяса. И не только он. Змушко азартно пошел напролом.
— Надо осмотреть помещения, если не возражаете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47