— Но потребовалось бы не менее восьми десятков лет, — возразил Смит, — прежде чем на Земле умер бы последний ее житель.
— Мы надеялись на полвека, — признался Эрл Армалайд. — За пятьдесят лет даже самые молодые одряхлеют настолько, что мы вполне сможем помочь им отправиться на тот свет. Может, вы, ребята, запустите снова мои руки-ноги? Я уже вполне созрел ехать прямо в тюрьму.
— Увы, — развел руками Римо.
— А? Ну ладно, поеду так.
— Вряд ли.
Чиун кинул вопрошающий взгляд на Смита.
— Какова будет воля Императора?
— С ним все, в общем, ясно, — Смит пожал плечами. — Несчастный случай — только, прошу, аккуратнее.
— Что предпочитаете — сердечный приступ или внезапное удушье?
Римо наблюдал, как лицо Армалайда меняет цвет.
— Эй... послушайте, парни, вы не имеете права! Это противоречит Женевской конвенции. И потом, я же никого не убивал. Ну, стерилизовал там человек шесть... а в законе про это ничего не написано. Так что никаких прав у вас нету...
— А полицейские и агенты налоговой службы? — напомнил Смит.
— Ну, это другое дело. Это была война.
Это были последние слова, произнесенные Эрлом Армалайдом, — Анна, шагнув вперед, разрядила “вальтер” прямо в низкий морщинистый лоб специалиста по выживанию.
Тело Армалайда вытянулось на земле, несколько раз судорожно дернулось и замерло.
— Ну и работенку ты нам задала, — покачал головой Римо. — Теперь придется искать, где его зарыть, — иначе не избежать расследования.
— Ты так ничего и не понял, жалкий кретин! — выронив пистолет, простонала Анна. — Ты настолько погружен в собственные убогие размышления, что ничего, ничего не видишь вокруг себя!
— А что я должен увидеть?
— То, что я тоже стерилизована!
— Так из-за этого все твои страдания? — спросил Римо.
— А ты как думал!?
— Справимся, — пообещал Римо, весьма обескураженный тем, что, оказывается, Анна страдала вовсе не из-за неразделенной любви к бывшему полицейскому Римо Уильямсу.
Глава 14
— Так все же — кто такой Гордонс? — в который раз спросила Анна Чутесова.
Они сидели в кабинете Смита в “Фолкрофте”. За окном пролив Лонг-Айленд тонул в ночной темноте. Ночь была безлунной, и кабинет освещали только тусклые лампочки аварийного освещения. Однако их света оказалось достаточно, чтобы Анна неожиданно заметила в углах кабинета толстый слой пыли. Конечно, рассеянно подумала она, Смит ведь наверняка убирается сам. Да и кому может он доверить уборку своего кабинета? В конце концов, секретность превыше всего...
Смит восседал за своим дубовым столом, на котором светился экран компьютера. Анне казалось, что это сосуд с джинном, который вот-вот вылетит, чтобы исполнить желания своего повелителя. Смит набирал что-то на клавиатуре.
Анна обернулась к Римо и Чиуну.
— Может быть, вы соблаговолите ответить на мой вопрос?
— Анна хочет знать, кто такой Гордонс, папочка.
— Не смейте повторять при мне это дьявольское имя, — скривился Чиун.
— Анна — очень красивое имя, а вовсе не дьявольское, папочка. И она не виновата в том, что ты облучился. В конце концов, она тоже получила дозу этих самых волн.
— Да я говорю не о ней, — рассердился Чиун, — а об этой мерзкой машине!
— А, о Гордонсе. Тут ты прав, разумеется.
— Так кто-нибудь ответит на мой вопрос?
— Гордонс — это робот-андроид, — произнес, вздохнув, Римо. — Знаешь, что такое андроид? Нет?
— Знаю, — заверила его Анна.
— Отлично, — просиял Римо. — Тогда, может, объяснишь заодно и мне? Я вот так и не понял этого.
Приподнявшись на полу, он принял позу лотоса. Чиун устроился поудобнее на дубовом стуле. Необычное расположение, подумала мельком Анна. Обычно Римо пользовался стульями, а Чиун предпочитал сидеть на полу.
— Андроид — искусственное подобие человека, — донесся голос доктора Смита, сопровождаемый пощелкиванием клавиш компьютера. — Следующая ступень по сравнению с обычным роботом. Иногда и выпускается в облике человека, с искусственной кожей и механическими конечностями.
— Благодарю вас, — кивнула Анна. На Римо она посмотрела брезгливо, словно на таракана или клопа.
Уязвленный, Римо поднялся с пола.
— С Гордонсом мы впервые встретились много лет назад, — начал Римо уже серьезным тоном. — Полное имя его — мистер Гордонс. В честь популярной марки джина, разумеется. Был он частью одной шизоидной космической программы — искусственный мозг, созданный для пилотирования космических аппаратов и выполнения долгосрочных заданий, которые были не под силу живым существам. И запрограммированный на выживание — при любых условиях, что бы ни случилось. Программисты, видимо, знали свое дело, судя по тому, что он жив до сих пор. Мы уже раза три пытались уничтожить его, а вот поди ж ты.
— Это было бы самым разумным, — проворчал Чиун.
— Продолжай, — кивнула Анна Чутесова.
— Как бы то ни было, — продолжал Римо, — Гордонс был просто очередным экспериментом. До него были мистер Смирнофф, мистер Сигрэмс и еще несколько. Спец из НАСА, которая ведала проектом, была большой поклонницей выпивки. Потому и давала им такие имена. А потом правительство решило прекратить финансирование, и Гордонс как-то узнал об этом. И понял, что и его ждет незавидная судьба — разберут, дезактивируют или что-нибудь в этом роде. Принял облик отца своей создательницы и исчез.
— Как может машина принять облик человека? — недоверчиво взглянула Анна на рассказчика.
— Обычно сначала сдирает с него кожу... ну и другие разные операции. Анна поежилась.
— Чудовище какое-то, — покачала она головой. — И когда только вы, мужики, прекратите плодить разных монстров? Ну, скажи мне — когда?
— Позволю напомнить, — прищурился Римо, — тот спец из НАСА, руководитель проекта и любитель крепких напитков, была женщиной. Как ее звали, Чиун? Ванесса... Ванесса Ктотам?
— Именно, — кивнул Чиун без всякого интереса. — Ванесса Ктотам — таково было имя ее.
Доктор Смит счел возможным вмешаться в беседу.
— Городской банк данных сообщает, что автомойка на съезде с шоссе является муниципальной собственностью. Разорилась в восемьдесят четвертом году и была конфискована у владельца за долги.
— А как мог этот Гордонс захватить управление “Гагариным”?
— Смитти, что ей на это ответить? — обратился Римо к хозяину кабинета.
— Что пожелаете. После того, что мы услышали о микроволновом спутнике, мисс Чутесова вряд ли имеет право предъявлять нам претензии.
— Я и не предъявляю.
— Гордонс — совершенная машина для выживания, — вернул разговор в прежнее русло Римо. — Силен, как все демоны ада, и может принимать любой облик, стоит ему захотеть. Даже вот стула, на котором покоится твоя попка.
Взвизгнув, Анна вскочила и уставилась на массивный дубовый стул.
Стул пошевелился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54