— Поеду к ней, — вздохнул он. — Дело не терпит отлагательства, видите, что творится… А, может быть, она тут ещё и не при чем, во всем надо разобраться…
— Но почему именно сейчас? — как-то замялся Григорянц.
— Вы же сами хотите от меня результатов. Вы хотите, чтобы вас оставили в покое. Вы хотите, чтобы я расследовал дело, нашел убийцу вашей жены и похитителей ваших друзей. Так вот я хочу выполнить свою задачу, тем более, что мы с вами договорились на очень приличный гонорар. Для меня, уж во всяком случае, более, чем приличный. Мало кто платит такие деньги. Впрочем, вас можно понять, у вас такое несчастье, я говорю, кстати, совершенно серьезно…
— Как знаете, Константин Дмитриевич, — неуверенным голосом сказал Григорянц.
— А, может быть, нам поехать вместе? — предложил Костя. — Вот напрямую бы и выяснили все отношения с ней. А если будет проявлять агрессию, найдем на неё управу. Мы же крутые мужчины, так неужели с одной бабой не сумеем справиться?
— Вы, по-моему, иронизируете, — заметил Григорянц. — А шутки на подобные темы крайне неуместны.
— Так что, ехать со мной не хотите?
— Нет. Я вам плачу, действуйте сами. А мне ещё дочь растить. Вы понимаете, у меня двухлетняя дочь, только что потерявшая мать. Я не имею права перед ней рисковать своей жизнью.
— Это логично, — согласился Костя. — Хотя, не знаю, в каком случае вы рискуете больше. Тогда всего доброго, я поеду один.
Григорянц холодно откланялся, в глазок Костя видел, как на лестничной клетке его встретили два телохранителя, и они вместе сели в лифт.
— Наташа! — крикнул жене Костя. — Мне надо съездить тут в одно место. Ненадолго…
— Делай, что хочешь! — ответила она с кухни. — Раз ты полагаешь, что такой образ жизни здесь кому-то может нравиться.
— Ладно, не сердись, — зашел он в кухню и поцеловал жену в теплую щеку. — Тут интереснейшее дело может вырисоваться, — улыбнулся он.
— А кто это был? — заинтересовалась Наташа. — Какое неприятное лицо, надменное, самодовольное… Прямо лоснится весь от осознания собственной значимости.
— Этот человек, кстати, только что потерял жену, — возразил ей Костя. — И держится для его положения довольно неплохо… Ладно, расскажу, что могу, когда выясню некоторые обстоятельства.
Еще раз поцеловал жену и вышел из квартиры.
«А ведь этот Григорянц вне всяких сомнений имеет отношение к убийству Алексея Малиновского», — подумал он, садясь в машину. — «Интересно только, какое отношение…»
До Фрунзенской набережной он доехал довольно быстро, благо было поздно, и машин на улицах было мало.
Огляделся по сторонам у подъезда, затем вошел, поднялся на лифте, позвонил в дверь.
Никто не открывал. За дверью была абсолютная тишина.
Костя было повернулся, чтобы сесть в лифт, но тут, оглушенный сзади сильным ударом по голове, потерял сознание и грохнулся на холодный кафель лестничной площадки…
7.
…Поняв, что больше ему здесь делать нечего, Андрей Левушкин сел в единственное свое оставшееся имущество — машину «Ауди»-100 и направился в район Марьиной Рощи, где в двухкомнатной квартире проживали его родители и младший брат с семьей. Больше ночевать ему было негде, не к Зое же ехать? Мелькнула, правда, и эта идея, но ему не хотелось представать перед невестой в столь жалком виде. Да и к родителям не хотелось, но больше просто некуда было… Андрей чувствовал себя смертельно усталым и опустошенным…
Сделав несколько звонков — Григорянцу, детективу Константину Савельеву и своему компаньону Брылеву, он медленным ходом направился к родителям. Они ведь ещё ни о чем не знали…
Шел уже поздний час, и машин на улицах было мало. На набережной ему показалось, что какая-то машина преследует его, но он отмел эту мысль, полагая, что все это плоды больного воображения… Да и толком не смог понять, что это была за машина. Ночью все машины одинаковы…
Однако, на Нижней Масловке ему опять пришла в голову та же мысль. Какая-то машина неотступно следовала за ним, и что это за машина, он никак не мог разобрать. Он сбавил ход, та машина тоже, нажал на газ, не оторвалась и та…
Точно, преследование… Ужас охватил Левушкина. Вот оно, возмездие! Вот они — сбывающиеся слова странного голоса в трубке! Но что делать? Что теперь делать? Звонить прямо из машины в милицию? Но нельзя, нельзя ведь, в милицию-то. Он прекрасно знал, что этого делать никак нельзя… Он решил не ехать к родителям и повернуть на Дмитровское шоссе, считая что так ему будет легче уйти от преследования…
Когда он стал поворачивать на Дмитровское шоссе, задняя машина вдруг стала подрезать его и делать знаки, чтобы Андрей остановился. Тот останавливаться не стал, добавил газу, повернул на шоссе и помчался на большой скорости. Преследователь сделал то же самое… На шоссе он больше не стал подрезать машину Андрея, просто постоянно следовал за ним довольно плотно, чтобы не упустить, но в то же время на некотором расстоянии…
Таким образом они домчались до кольцевой дороги. Не раздумывая, Андрей повернул направо. У него была хорошая машина, и он чувствовал, что отрывается, наконец, от своего преследователя. И тут случилось роковое невероятное… Машина стала глохнуть прямо на ходу… Что с ней происходило, Андрей никак не понимал, он пытался что-то сделать, но все тщетно… Такого ещё никогда не было. В полном отчаянии он сумел лишь докатиться до обочины.
Сзади на большой скорости подъехал преследователь и резко притормозил буквально в метре от машины Андрея. Андрей уже не пытался ничего сделать. Он беспомощно сидел на своем месте, положив руки на руль…
— Выходи. Пора, — раздался голос слева.
Андрей медленно вышел из машины.
Перед ним стояло четверо мужчин. Лиц их в темноте он не различал. Рядом с ними стояла темная «Хонда».
— Садись, — приказал один. — Мы довезем тебя, куда надо.
— А куда надо? — тихо спросил Андрей.
— Туда, — указал тот в неопределенную сторону, то ли на землю, то ли на небо.
Андрей безропотно полез на заднее сидение «Хонды». Он был полностью морально опустошен, сопротивляться у него не было сил.
Рядом с ним на заднем сиденье уселось двое. Двое сели спереди. Машина помчалась во тьму и неизвестность…
… Доехав до какого-то шоссе, вроде бы, Ярославского, машина свернула в сторону от Москвы. Глаз Андрею никто не завязывал, что само по себе было плохим признаком. Но он соображал туго, странное обреченное безразличие ко всему происходящему овладело им…
Примерно километров через двадцать, машина куда-то свернула. Потом какие-то проселочные неосвещенные дороги, домики, заборы, и вот… Машина остановилась…
— Вылезай, приехали, — раздался приказ с переднего сидения.
Андрей вылез из машины. Перед ним в темноте еле различался кривой заборчик, за которым темнел небольшой домик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41