вы летите на этом самолете, а я следую за вами на «Пеликане». Согласны?
— Мне будет одиноко и скучно. Кто будет беседовать со мной? Нет, Арчи. Вы мне нужны. Вы же настоящий полководец, — добавила она, нахмурив брови. — Ваши ценные советы будут по достоинству вознаграждены.
— А Базель, мой город…
— Им будут управлять без вас. К тому же, если все пойдет как надо, наше отсутствие не будет долгим.
Фулд увидел, как накренился его «Пеликан». Пилоты сражались с двумя кайманами, которые вскарабкались на поплавки. Третья рептилия готовилась прыгнуть на них сзади. Баньши вцепилась обеими руками в штурвал и глядела прямо перед собой. Вывела винты на полную мощность. О корпус билась вода. Фулд держался за подлокотники. Он ждал, что «Гусь-Щеголь» вот-вот развалится.
— Вы нас убьете, — прохныкал он.
Показался край болота — густое переплетение черных искривленных деревьев. Кайманы на берегу ждали, когда они разобьются. Фулд не хотел окончить свои дни в брюхе этих тварей. Из его губ вырвался хриплый, приглушенный вопль. Баньши присоединилась к нему.
Она потянула штурвал на себя. Нос машины поднялся. Гидросамолет вырвался из объятий болота с ужасающей медлительностью. Деревья скользнули под брюхом самолета и исчезли, поглощенные туманом. Они по крутой траектории неслись в небо, рассекая воздух. «Гусь-Щеголь» пронзил облака, тяжело лег на правое крыло и направился к востоку.
ГЛАВА 16
Мужчина был высок. Каштановые волнистые волосы обрамляли чересчур бледное для тропических широт лицо. Широко расставленные голубые глаза придавали ему до странности меланхоличный вид. Но они могли меняться, как поверхность шотландского озера. Иногда они были мирными и бездонными. Иногда — жесткими и опасными, словно предвещали бурю. Тогда они становились серыми. И тот, кто глядел ему в глаза, отводил взгляд в сторону.
Он рассматривал макет высотой два фута, стоявший на низеньком столике, — маяк Скерривор в масштабе один к пятидесяти, сооружение, известное всем морякам северных морей, которое построил его отец. Крохотные лавовые булыжники превосходно передавали матовую поверхность шотландского гранита. Но макету не хватало самого главного, того, что вело моряков по ночам и в бурю, и в затишье, того, что походило на путеводную звезду, — фонаря, который спас немало человеческих жизней.
Кряканье летящей утки отвлекло человека от романтических воспоминаний. Он неспешно вышел на террасу. Над отвесными скалами, окружавшими долину, всходило солнце, окрашивая вершины в шафран и пурпур, разбавленные розовыми тонами. Залив был еще погружен во тьму. Но по каналу, ведущему из Тихого океана в порт, что-то двигалось. Кто-то направлялся к его жилищу, несмотря на ранний час. Но он никого не ждал.
Мужчина вернулся в дом, закурил сигарету и принялся кружить вокруг маяка, приоткрывая врата своего воображения. Какую историю присочинить к этому кусочку вселенной? Историю призраков, непременно историю крови и страданий. Потерпевшие кораблекрушение могли устроиться в этом здании-обманщике, завлекать корабли на прибрежные скалы и беспрепятственно грабить их… Но зачем плести интригу в доброй старой Шотландии? А если перенести события в наше время, забыв об эпохе Якова I? Написать современный роман. Дикарство у врат наших городов. Это придаст пикантности повествованию!
На веранде послышались шаги, потом в дверь дважды легко постучали — значит незнакомец уже здесь. О'Талоло сопровождал его. Слуга подошел и произнес на ухо хозяину несколько слов на самоа. Посетитель прибыл в порт накануне вечером, высадившись с китобойного судна, идущего в Австралию. О'Талоло заметил его на пне на границе владения.
— Иди и приготовь завтрак. Оставь нас одних, — сказал хозяин на островном диалекте.
Абориген, уходя, коснулся незнакомца и воспользовался этим, чтобы обнажить просверленные клыки, которыми гордился.
— Островитяне не опасны, — успокоил хозяин дома, приглашая гостя войти. — Последний король объявил, что есть нас — большое святотатство. Поэтому мы защищены от каннибализма.
Гость снял головной убор и представился:
— Меня зовут Эрнст Пишенетт. Я прибыл из Рима, чтобы встретиться с вами.
— Из Рима? Вы пересекли половину земного шара?
— Используя все виды транспорта и всего за шесть суток, что я считаю подвигом с учетом проблем связи. — Пишенетт достал из кармана сложенный несколько раз листок бумаги. — Я действительно попал в Клуб лунатиков на острове Улуфания? В порту, похоже, вас знают.
Эта гостиная из экзотических пород древесины и ее особые украшения — гравюры Пиронезе, банджо и гитары, книги, книги и книги, а также макет маяка — полностью соответствовали атмосфере клуба, как его себе представлял Пишенетт. Но не хватало его членов, восседающих вокруг стола, и бронзовой таблички у входа.
— Простите, — извинился хозяин дома после недолгой паузы. — Это так. Я — казначей-президент и на данный момент единственный почетный член Клуба лунатиков. Добро пожаловать в Ваилиму, усадьбу Пяти Рек. Приглашаю вас разделить со мной завтрак.
Пишенетт, испытав облегчение, поскольку добрался до цели, позволил проводить себя к громадному тиковому столу. С удовольствием уселся в плетеное кресло. На последнем этапе путешествия он отбил себе задницу. О'Талоло появился с двумя дымящимися тарелками яичницы с салом и кофейником, от которого исходил божественный аромат. Пишенетт сбросил пиджак, закатал рукава рубашки, как и хозяин дома, наливший ему чашку кофе.
— Значит, вы представляете клуб в единственном числе? — спросил он, принимая протянутую ему тарелку.
— Предпоследний лунатик покинул меня десять лет назад. Наша небольшая ассоциация никогда не имела постоянных членов. Но она старше английской Короны. Она была основана в Александрии во времена ее расцвета. Если верить хранящимся у меня документам, которые я считаю аутентичными.
Пишенетт замер с чашкой, поднесенной ко рту.
— Каковы условия вхождения в нее? —Взгляд мужчины посуровел.
— Каково ваше достояние?
— То, что я ношу с собой, — с сожалением признал Пишенетт.
— Превосходно. Чем вы занимались до того, как попасть в мое логово на краю света?
Пишенетт изложил все как на духу, спрашивая себя, не загипнотизировали ли его. Хотя иначе он не слышал бы свою исповедь.
— Я — сын Эрнста Пишенетта, автора «Ужасающих преступлений и знаменитых убийц». Когда я приступил к самостоятельной деятельности, то выбрал профессию журналиста. В частности, рассказывал о базельских событиях, о деле Туманного Барона, о котором вы наверняка слышали. Потом мне пришлось бежать вместе с колдунами и братством пиратов, братьями лагуны. Сейчас я выполняю миссию в их интересах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
— Мне будет одиноко и скучно. Кто будет беседовать со мной? Нет, Арчи. Вы мне нужны. Вы же настоящий полководец, — добавила она, нахмурив брови. — Ваши ценные советы будут по достоинству вознаграждены.
— А Базель, мой город…
— Им будут управлять без вас. К тому же, если все пойдет как надо, наше отсутствие не будет долгим.
Фулд увидел, как накренился его «Пеликан». Пилоты сражались с двумя кайманами, которые вскарабкались на поплавки. Третья рептилия готовилась прыгнуть на них сзади. Баньши вцепилась обеими руками в штурвал и глядела прямо перед собой. Вывела винты на полную мощность. О корпус билась вода. Фулд держался за подлокотники. Он ждал, что «Гусь-Щеголь» вот-вот развалится.
— Вы нас убьете, — прохныкал он.
Показался край болота — густое переплетение черных искривленных деревьев. Кайманы на берегу ждали, когда они разобьются. Фулд не хотел окончить свои дни в брюхе этих тварей. Из его губ вырвался хриплый, приглушенный вопль. Баньши присоединилась к нему.
Она потянула штурвал на себя. Нос машины поднялся. Гидросамолет вырвался из объятий болота с ужасающей медлительностью. Деревья скользнули под брюхом самолета и исчезли, поглощенные туманом. Они по крутой траектории неслись в небо, рассекая воздух. «Гусь-Щеголь» пронзил облака, тяжело лег на правое крыло и направился к востоку.
ГЛАВА 16
Мужчина был высок. Каштановые волнистые волосы обрамляли чересчур бледное для тропических широт лицо. Широко расставленные голубые глаза придавали ему до странности меланхоличный вид. Но они могли меняться, как поверхность шотландского озера. Иногда они были мирными и бездонными. Иногда — жесткими и опасными, словно предвещали бурю. Тогда они становились серыми. И тот, кто глядел ему в глаза, отводил взгляд в сторону.
Он рассматривал макет высотой два фута, стоявший на низеньком столике, — маяк Скерривор в масштабе один к пятидесяти, сооружение, известное всем морякам северных морей, которое построил его отец. Крохотные лавовые булыжники превосходно передавали матовую поверхность шотландского гранита. Но макету не хватало самого главного, того, что вело моряков по ночам и в бурю, и в затишье, того, что походило на путеводную звезду, — фонаря, который спас немало человеческих жизней.
Кряканье летящей утки отвлекло человека от романтических воспоминаний. Он неспешно вышел на террасу. Над отвесными скалами, окружавшими долину, всходило солнце, окрашивая вершины в шафран и пурпур, разбавленные розовыми тонами. Залив был еще погружен во тьму. Но по каналу, ведущему из Тихого океана в порт, что-то двигалось. Кто-то направлялся к его жилищу, несмотря на ранний час. Но он никого не ждал.
Мужчина вернулся в дом, закурил сигарету и принялся кружить вокруг маяка, приоткрывая врата своего воображения. Какую историю присочинить к этому кусочку вселенной? Историю призраков, непременно историю крови и страданий. Потерпевшие кораблекрушение могли устроиться в этом здании-обманщике, завлекать корабли на прибрежные скалы и беспрепятственно грабить их… Но зачем плести интригу в доброй старой Шотландии? А если перенести события в наше время, забыв об эпохе Якова I? Написать современный роман. Дикарство у врат наших городов. Это придаст пикантности повествованию!
На веранде послышались шаги, потом в дверь дважды легко постучали — значит незнакомец уже здесь. О'Талоло сопровождал его. Слуга подошел и произнес на ухо хозяину несколько слов на самоа. Посетитель прибыл в порт накануне вечером, высадившись с китобойного судна, идущего в Австралию. О'Талоло заметил его на пне на границе владения.
— Иди и приготовь завтрак. Оставь нас одних, — сказал хозяин на островном диалекте.
Абориген, уходя, коснулся незнакомца и воспользовался этим, чтобы обнажить просверленные клыки, которыми гордился.
— Островитяне не опасны, — успокоил хозяин дома, приглашая гостя войти. — Последний король объявил, что есть нас — большое святотатство. Поэтому мы защищены от каннибализма.
Гость снял головной убор и представился:
— Меня зовут Эрнст Пишенетт. Я прибыл из Рима, чтобы встретиться с вами.
— Из Рима? Вы пересекли половину земного шара?
— Используя все виды транспорта и всего за шесть суток, что я считаю подвигом с учетом проблем связи. — Пишенетт достал из кармана сложенный несколько раз листок бумаги. — Я действительно попал в Клуб лунатиков на острове Улуфания? В порту, похоже, вас знают.
Эта гостиная из экзотических пород древесины и ее особые украшения — гравюры Пиронезе, банджо и гитары, книги, книги и книги, а также макет маяка — полностью соответствовали атмосфере клуба, как его себе представлял Пишенетт. Но не хватало его членов, восседающих вокруг стола, и бронзовой таблички у входа.
— Простите, — извинился хозяин дома после недолгой паузы. — Это так. Я — казначей-президент и на данный момент единственный почетный член Клуба лунатиков. Добро пожаловать в Ваилиму, усадьбу Пяти Рек. Приглашаю вас разделить со мной завтрак.
Пишенетт, испытав облегчение, поскольку добрался до цели, позволил проводить себя к громадному тиковому столу. С удовольствием уселся в плетеное кресло. На последнем этапе путешествия он отбил себе задницу. О'Талоло появился с двумя дымящимися тарелками яичницы с салом и кофейником, от которого исходил божественный аромат. Пишенетт сбросил пиджак, закатал рукава рубашки, как и хозяин дома, наливший ему чашку кофе.
— Значит, вы представляете клуб в единственном числе? — спросил он, принимая протянутую ему тарелку.
— Предпоследний лунатик покинул меня десять лет назад. Наша небольшая ассоциация никогда не имела постоянных членов. Но она старше английской Короны. Она была основана в Александрии во времена ее расцвета. Если верить хранящимся у меня документам, которые я считаю аутентичными.
Пишенетт замер с чашкой, поднесенной ко рту.
— Каковы условия вхождения в нее? —Взгляд мужчины посуровел.
— Каково ваше достояние?
— То, что я ношу с собой, — с сожалением признал Пишенетт.
— Превосходно. Чем вы занимались до того, как попасть в мое логово на краю света?
Пишенетт изложил все как на духу, спрашивая себя, не загипнотизировали ли его. Хотя иначе он не слышал бы свою исповедь.
— Я — сын Эрнста Пишенетта, автора «Ужасающих преступлений и знаменитых убийц». Когда я приступил к самостоятельной деятельности, то выбрал профессию журналиста. В частности, рассказывал о базельских событиях, о деле Туманного Барона, о котором вы наверняка слышали. Потом мне пришлось бежать вместе с колдунами и братством пиратов, братьями лагуны. Сейчас я выполняю миссию в их интересах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86