Жесткое лицо Притчера саркастически скривилось.
– По-видимому, вы закончили ваш блестящий анализ. Не желаете изучить список королевств, республик, городов-государств, диктатур, подходящих под ваше определение, и даже под более точное?
– Значит, вы проводили аналогичные рассуждения? – Ченнис не утратил ни капли дерзости.
– Разумеется, хотя не вносили их в дневники экспедиций. Неужели вы думаете, что Мул станет работать методом проб и ошибок?
– Хорошо, – с новым подъемом заговорил молодой человек. – Что вы можете сказать об Олигархии Ница?
Притчер задумчиво потеребил ухо.
– Ница? Что-то знакомое… По-моему, это не совсем периферия… Что-то около трети пути к центру?
– Правильно. Ну и что?
– По имеющимся у нас данным, Второй Фонд должен находиться в противоположном конце Галактики. Это единственное, из чего мы можем исходить. А Ница, кроме того, что находится не в конце Галактики, в угловом измерении отстоит от Первого Фонда на сто десять – сто двадцать градусов, но никак не на сто восемьдесят.
– В имеющихся у вас материалах говорится, кроме того, что Второй Фонд находится у Границы Звезд.
– В Галактике нет области с таким названием.
– Правильно, потому что это название употреблялось лишь населением области и в какой-то момент было изъято из употребления по соображениям секретности. Возможно, дело обстояло совершенно противоположным образом: название было придумано Селдоном из тех же соображений. Вы не улавливаете никакого сходства в названиях Граница Звезд и Ница?
– Слабого созвучия недостаточно для того, чтобы сделать серьезные выводы.
– Вы там были?
– Нет.
– Тем не менее это государство упоминается в дневниках экспедиций.
– Где? Ах, да! Мы останавливались там, чтобы пополнить запасы провизии и воды. В этом мире нет ничего примечательного.
– Вы останавливались на столичной планете?
– Не могу сказать.
Ченнис задумался. Притчер не спускал с него неприязненного взгляда.
– Вы не откажетесь взглянуть вместе со мной в Линзу?
– Нет, конечно.
Линза была новейшим навигационным прибором. Она представляла собой вычислительную машину, выдающую на экран изображение ночного звездного неба, видного из данной точки Галактики. Ченнис ввел в машину исходные данные и выключил свет. Осталась лишь красная лампочка на пульте Линзы. Красные блики ложились на лицо Ченниса. Притчер сидел на месте первого пилота, закинув ногу на ногу. Его лицо растворилось в темноте.
Машина закончила вычисления, и на экране стали проступать пятна света. Постепенно они становились все больше и ярче. Четко выделился центр Галактики.
– Такую картину, – пояснил Ченнис, – можно наблюдать зимней ночью на Транторе. Во всех предыдущих экспедициях отправной точкой считался Первый Фонд. Мне кажется, что ею должен служить Трантор. Трантор был столицей Галактической Империи, и в большей мере культурной и научной столицей, чем политической. Поэтому в девяти случаях из десяти центром координат при навигационных расчетах следует считать Трантор. Вспомните в этой связи, что Хари Селдон, уроженец Геликона, работал со своей психоисторической группой на Транторе.
– Что вы хотите этим сказать? – Притчер ледяным голосом пытался охладить энтузиазм молодого человека.
– Все скажет карта. Вы видите темную туманность? – Ченнис коснулся пальцем экрана в том месте, где в золотом шитье, казалось, была прорезана дырочка. – В стеллографическом справочнике она значится под названием Туманности Пеллота. Смотрите внимательно, я увеличиваю изображение.
Притчеру уже приходилось видеть укрупнение изображения, и каждый раз у него при этом захватывало дух. И сейчас ему показалось, что он у пульта корабля, несущегося сквозь скопление звезд и не имеющего возможности уйти в гиперпространство. Звезды мчались из центра экрана прямо на генерала, но, не долетев, выпадали за рамку. Цельные пятна распадались на пары или россыпи, облачка света превращались в мириады мелких блесток. Ченнис, не останавливая движения, говорил:
– Мы движемся по прямой линии, соединяющей Трантор с туманностью Пеллота, то есть продолжаем смотреть с Трантора. Безусловно, здесь присутствует определенная ошибка, потому что у меня не было возможности учесть рассеяние света. Однако, я уверен, что ошибка пренебрежимо мала.
По экрану разлилась темнота. Ченнис сбавил скорость увеличения, и звезды уже не мчались, а неохотно ползли к краю экрана. Их все еще было великое множество, густо рассыпаны они были и за туманностью – огромным, в сотни кубических парсеков, облаком из атомов натрия и кальция, не отражающих света.
– Эту область, – комментировал Ченнис, – жители соседних миров называют Устьем. Это очень важно, так как форму устья область имеет лишь при взгляде на нее со стороны Трантора.
Звезды, прилепившиеся по краю туманности, слились в линию, которая обрисовывала в профиль толстые выпяченные губы.
– Входим в устье, – сказал Ченнис, – и движемся вглубь, вдоль теперь уже единственного луча света.
Снова звезды посыпались за экран, и перед глазами Притчера осталась лишь туманность, прошитая тоненькой золотой ниточкой, по которой двигался палец Ченниса.
– Вот Граница Звезд, – сказал молодой человек. – Ткань туманности здесь тонка и пропускает свет этой звезды в единственном направлении – к Трантору.
– Вы хотите сказать, что… – генерал Мула не договорил, пораженный догадкой.
– Что это Ница – Граница Звезд.
Ченнис включил свет и выключил вычислительную машину. Притчер встал и подошел к Ченнису вплотную.
– Как вы к этому пришли?
– Случайно, – молодой человек откинулся на спинку стула и с недоумением пожал плечами. – Совершенно случайно, но мне эта идея нравится, и я склонен считать ее верной. Кроме того, Ница подходит под наше определение. Это олигархия, объединяющая двадцать семь населенных планет. Технически довольно слабое государство. Политически довольно скромное: не стремится к экспансии и придерживается строгого нейтралитета в разрешении всех политических проблем, возникающих в этой области Галактики. Мне кажется, что нам следует направиться туда.
– Вы сообщили об этом Мулу?
– Нет. А сейчас это невозможно: мы в космосе и готовимся к скачку.
Притчер в ужасе бросился к панели обзора, поспешно настроил ее. Перед глазами был пустой холодный космос. Придя в себя, генерал обернулся. Рука потянулась к курку бластера.
– Кто приказал?
– Я, генерал, – Ченнис впервые обратился к Притчеру по званию. – Мы взлетели, когда рассматривали карту звездного неба. Вы не почувствовали ускорения, потому что я укрупнял изображение, и вы приняли настоящее движение за иллюзию, созданную движением звезд на экране.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52