От такой жестокости я даже растерялся.
– Зачем ты это сделала, Марианна?
Она вздрогнула. Видно, не заметила, как я подошел. На мгновение я увидел в ее глазах тот самый огонь, как на портрете, от которого мне становилось не по себе. А потом взгляд ее прояснился.
– Но ведь она же испачкала твой пейзаж, Даниель!
Я ничего не ответил. Письмо все еще было у меня в руке.
– Это... насчет меня? – спросила она.
– Нет. Предлагают ехать в Соединенные Штаты с выставкой...
– А ты не хочешь?
– Хочу, конечно... Но только вместе с тобой...
Она не сразу поняла. Подскочила от радости и бросилась мне на шею.
– Возьмешь меня с собой?
Я опустил голову.
– Нет?
В голосе прозвучала тревога.
– Без документов, Марианна, в Америку не пустят...
– Ах, да, конечно...
Она отстранилась. Красивое лицо стало таким грустным, что у меня защемило сердце.
– Понятно, – прошептала она.
И отвернулась. Легла на полотенце. Она лежала на животе, зарыв лицо в песок.
– Понятно, – опять пробормотала Марианна, на этот раз будто бы себе самой.
Я присел на песок рядом с ней.
– Не волнуйся, уж я установлю, кто ты, раз так надо.
Она не пошевелилась.
– Слышишь, Марианна? Теперь я начну действовать... Узнаю твою фамилию...
– Узнаешь, Даниель?
– Узнаю, узнаю... и очень быстро, ведь время не терпит... Я стал собирать вещи.
– Подожди меня здесь, к ужину вернусь...
– А куда ты поедешь?
– В Барселону!
– Можно, я с тобой?
– Нет, лучше я один, нужно еще подумать... С тобой ведь обо всем забываешь!
Она поцеловала меня. Сладкий как ягода, женский поцелуй. Я подумал, что больше не смогу жить без нее. Если не удастся раскрыть эту тайну, выяснить ее личность, что ж, откажусь от поездки в Штаты... Если ее не будут выпускать из Испании, поселюсь здесь! Я был готов на любые жертвы, лишь бы сохранить ее.
– Хорошо, Даниель. Буду ждать тебя.
Она легла обратно на раскаленный песок. И устроилась поудобнее, как для долгого ожидания.
8
Я думал всю дорогу от Кастельдефельса до Барселоны. Первым делом надо будет зайти к консулу, чтобы узнать, нет ли какого-нибудь способа увезти Марианну во Францию. Там легче установить ее личность. Во-первых, потому что она – француженка, и во-вторых, потому что средства для этого там намного совершеннее, чем те, которыми располагают испанские власти.
Однако консул огорчил меня еще больше, чем в первый приход. Доводы его были, конечно, разумны. Границу без документов пересечь нельзя. Разве что незаконным путем. Если бы я решился на это, Марианну могли бы арестовать и интернировать до тех пор, пока не будет установлена ее личность.
Я сказал ему, что можно было бы сделать официальный запрос испанскому правительству, изложив этот необычный случай. Поскольку Марианна явно была француженкой, я не видел причин, по которым ей могли бы отказать в праве вернуться на родину.
Важный чиновник отрицательно покачал головой. Можно, конечно, сделать запрос, но ответа придется ждать очень долго. Это рискованно. К тому же, нет никакого смысла привлекать к Марианне особое внимание, ведь положение у нее не из лучших... И наконец, что немаловажно, даже если предположить, что с испанцами будет все в порядке, придется уламывать и французов тоже, ведь на самом-то деле у нас не было никаких весомых доказательств того, что Марианна – француженка.
– Но все-таки, господин консул, нельзя же так и оставить эту женщину, не установив ее личности!
– Сообщите ее приметы во Францию! Может быть, она значится в списках пропавших без вести...
– Ладно, спасибо...
Недовольный, я ушел. Ну что, в конце концов, можно было ожидать от органов, которые принято называть "властями"? Случай с Марианной скорее напугал как французские, так и испанские власти. Приходилось самому искать выход из положения.
Я оставил машину в тени у тротуара и уселся на открытой террасе кафе. Мимо, подобно расплавленному асфальту, текла густая толпа. Припекало. Рубашка прилипла к телу.
Мне стало трудно дышать. Болело горло, наверное, поднялась температура... В кармане шуршало письмо от Брютена. Это оно в мгновение ока разрушило мое счастье. Заставило взглянуть в лицо суровой действительности.
Я заказал пива и закрыл глаза. Вообще-то исчезают люди нечасто. А еще реже их потом не находят. Не находятся люди только по двум причинам: либо они уже умерли, либо исчезли сознательно!
Потеряв память, Марианна оставила где-то в обществе пустое место, и это место можно было бы найти.
Я залпом проглотил пенистое пиво. От него пить захотелось еще больше. Заказал еще.
Казалось, вот-вот явится нужная мысль. В мозгу что-то вертелось, щелкало, как радиоприемник, когда ловишь какую-нибудь станцию.
У меня был хороший ориентир. Ее одежду покупали в Сен-Жермен-ан-Лэ. Если она одевалась в городке, находящемся так близко от Парижа, значит, по всему жила либо там, либо неподалеку. Я вспомнил, что Сен-Жермен входит в департамент Сена и Уаза и подумал, что наверняка паспорт для поездки в Испанию Марианне выдавали в префектуре Версаля.
Я встал и протянул официанту пять песет. С террасы я заметил возле кафе магазинчик, где продавались фотоаппараты. Раньше я никогда фотографией не интересовался, но теперь жизнь распорядилась иначе...
Выйдя из магазина, я заметил у газетного киоска слепого нищего. Он играл на скрипке, а в раскрытый футляр у его ног прохожие доброхоты бросали какую-то мелочь.
Это напомнило мне ночь, когда началась наша история. Я и раньше часто вспоминал о раздавленном на асфальте скрипичном футляре. Но до сих пор никаких ассоциаций между скрипкой и Марианной не возникало.
Да, сейчас я, как видно, ухватился за путеводную нить. Последние дни Марианна прожила в обстановке полного покоя. Ничто не тревожило ее ум, ни разу не пытался я извлечь ее прошлое из затуманенной памяти. Может быть, теперь пришло время поработать в этом направлении. Ведь истину, ту самую, которую я старался отыскать, Марианна носила в себе. Надо было вытащить ее на свет божий.
Я прошел мимо кафе и углубился в грязный переулок, который вел к кварталу с сомнительной репутацией. В "проклятом" квартале можно было найти все, что угодно: проституток, лекарей, делающих аборты, торговцев наркотиками, старьевщиков, бакалейщиков, продавцов, торгующих чучелами крокодилов.
Я почти сразу же нашел лавочку со струнными инструментами, и хозяин, почти не торгуясь, за тысячу песет уступил мне вполне приличную скрипку...
И вот наконец, нагруженный всей этой поклажей, я отправился брать приступом прошлое Марианны.
9
Пока меня не было, все эти несколько часов она так и не сходила с места... Я застал ее в той же позе, как и перед моим отъездом. Она лежала на боку, свернувшись калачиком, подложив под голову вытянутую руку. Пальцы Марианны утопали в песке, а кожа покраснела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26