Львенок со счастливым урчанием набросился на башмаки Эмерсона. Общими усилиями нам удалось утихомирить его. Оставив зверю в качестве добычи шнурки, супруг пулей вылетел из комнаты. Мы с Рамсесом и Бастет кинулись следом, захлопнув дверь перед носом не ожидавшего такой подлости львенка.
Заседание клуба детективов решили устроить в гостиной. Эмерсон занял место председателя – уселся за столом, положив перед собой несколько чистых листов бумаги, целую охапку остро заточенных карандашей, чернильницу и ручку с пером. Я с интересом спросила себя, уж не собирается ли возлюбленный супруг обессмертить мои детективные подвиги.
– Итак, – зачастил Рамсес, прикрыв глаза, – скарабей из синего фаянса, тарелка с бусами, холст, на котором было написано: «Год двадцатый, день четвертый от наводнения...»
Я вновь взялась за штопку. Рамсес продолжал монотонным голосом:
– Фрагменты гроба римской эпохи, ящик с мумией жрицы богини Хатор...
Прошло добрых двадцать минут, прежде чем он закончил говорить и открыл глаза.
– Это все, что я могу вспомнить, папочка.
– Очень хорошо, мой мальчик. Ты уверен, что там не было других драгоценных изделий? Ничего, кроме дешевых бус?
– Небольшие ценные предметы могли быть в запертых шкафах, папа. Я не открывал их, потому что мама опрометчиво запретила мне трогать что-либо...
– А еще потому, что такие действия были бы незаконными, аморальными и беспринципными, – подсказала я.
– Да, мамочка.
– И все-таки жаль, что ты их не открыл, – вздохнул Эмерсон.
– Ты можешь вспомнить, какие предметы из списка Рамсеса пропали? Хотя это еще ничего не докажет. Абдель вполне мог продать их после моего ухода.
– Верно. – Эмерсон заглянул в список.
– Я, например, не помню никаких ящиков из-под мумий.
Эмерсон отшвырнул листок в сторону. Бастет прыгнула за ним и начала гонять по комнате.
– Не желаю ничего слышать об этих ящиках, Пибоди!
– И все же они возникают то тут, то там, – справедливо заметил Рамсес. – По моему мнению, ключ к разгадке – ящик баронессы.
– Согласна, Рамсес! И у меня есть мысль.
Рамсес соскользнул со стула и отобрал у кошки листок. Эмерсон уставился в пространство. Никто не спросил, что за мысль пришла мне в голову, поэтому я продолжила:
– Мы пришли к выводу, что кто-то нашел в Дахшуре сокровища. И лелеет надежду найти еще...
Эмерсон покачал головой:
– Это лишь гипотеза, Пибоди, гипотеза, и только.
– Надо исключить невероятное, и тогда останется одна лишь истина! – провозгласил наш мудрый ребенок.
– Отлично сказано, мальчик мой! – воскликнул папаша. – Какой лаконизм!
– Это не мои слова, папочка.
– Неважно, – нетерпеливо прервала я это никчемное пустословие. – Золото и драгоценности – достаточная причина для убийства, что доказывает вся история человечества, а вот обычный ящик из-под мумии никак нельзя считать таковой. Но что такое, я вас спрашиваю, представляет собой этот ящик? – Я сделала паузу для пущего эффекта. Муж и сын взирали на меня, как два невозмутимых сфинкса. – Это вместилище! Обычно в таком ящике покоится засушенное человеческое тело, но что, если его использовали в качестве тайника для украденных сокровищ?! Баронесса вывезла бы ящик из Египта. Древности она покупала открыто, и все бумаги у нее были в порядке.
Эмерсон задумчиво погладил подбородок:
– Разумеется, это объяснение приходило мне в голову... Но зачем воры выкрали у нее ящик? Если баронесса должна была вывезти сокровища из страны, то с какой стати...
– Потому что ящиком заинтересовались мы. Ну как ты не понимаешь, Эмерсон? Баронесса – особа легкомысленная и импульсивная. Она предложила ящик с мумией тебе, и, хотя предложение носило шутливый характер, с нее вполне могло статься и впрямь отдать ящик. Вот ворам и пришлось украсть его. Они извлекли оттуда сокровища, а сам ящик уничтожили.
– Я вижу тут несколько проблем, мамочка...
– Тихо, Рамсес! Если твоя мысль верна, Пибоди, то баронесса не может быть Гением Преступлений.
Я уныло вздохнула:
– Полагаю, ты прав.
– Выше голову, Пибоди, ты с легкостью придумаешь другую гипотезу, и баронесса вновь станет главной злодейкой.
– Баронесса всего лишь одна из подозреваемых. В тот вечер на ее судне хватало народу, и все слышали, как хозяйка предложила тебе забрать ящик с мумией. К тому же один из ее слуг вполне мог состоять на службе у Гения Преступлений.
– Но кто этот неизвестный главарь? Если не возражаешь, Пибоди, я не стану употреблять этот нелепый псевдоним, который ты наверняка вычитала в каком-нибудь из глупых романов. Допустим, что наши выводы верны, но мы по-прежнему не знаем, кто стоит за всей этой запутанной историей.
– Мы его поймаем, Эмерсон, непременно поймаем! До сих пор преступники от нас не уходили.
Эмерсон не ответил. Рамсес сидел на стуле, беззаботно болтая ногами, – ни дать ни взять, обычный милый и послушный малыш, но впечатление это было обманчивым. После продолжительного молчания Эмерсон заговорил:
– Давайте-ка отложим этот вопрос. Спать, мой мальчик, уже очень поздно. Прости, что пришлось оторвать тебя от отдыха.
– Наше обсуждение было очень полезным, папочка. Спокойной ночи, мама. Спокойной ночи, папа. Пойдем, Бастет.
И Рамсес удалился в свою комнату, бормоча:
– Ящик с мумией... Что же такое ящик с мумией? Ящик с мумией... Ящик...
Да, пожалуй, еще немного, и я тоже не смогу слышать этих слов. Ящик с мумией... Ящик с мумией... Что же в нем такое?..
Глава девятая
1
Вот и настал волнующий момент, которого я так долго ждала: мы занялись пирамидами! Если уж соблюдать точность, то занялись мы одной пирамидой... Ладно. Не пирамидой, а жалким курганом, больше напоминающим невысокую кучку камней.
Стоит сказать правду? Думаю, что стоит. Это жалкое подобие пирамиды, хотя и представляло большой шаг вперед по сравнению с римскими мумиями и христианскими костями, не вызвало у меня никаких чувств. Увы, слишком поздно я поняла, что мне не следовало поддаваться искушению и залезать внутрь Ломаной пирамиды.
Эмерсон целый день был угрюм и молчалив. Его тревога не укрылась от меня, но признаться он соизволил лишь вечером, когда мы записывали в журналы события минувшего дня.
Какое-то время мы трудились в гробовом молчании. Эмерсон сидел напротив меня за длинным столом, в центре которого ярко светила керосиновая лампа. Я мирно строчила в тетради, как вдруг мимо моего уха со свистом пронесся какой-то предмет. Я быстро обернулась: на стене красовалось чернильное пятно, а на полу подпрыгивала ручка.
Я перевела удивленный взгляд на дорогого супруга.
Эмерсон остервенело дергал себя за волосы.
– Что случилось?
– Что случилось, что случилось... В голове свербит. Я все надеялся, что тебе передастся мое смятение, но ты как ни в чем не бывало корябала в своем журнале.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Заседание клуба детективов решили устроить в гостиной. Эмерсон занял место председателя – уселся за столом, положив перед собой несколько чистых листов бумаги, целую охапку остро заточенных карандашей, чернильницу и ручку с пером. Я с интересом спросила себя, уж не собирается ли возлюбленный супруг обессмертить мои детективные подвиги.
– Итак, – зачастил Рамсес, прикрыв глаза, – скарабей из синего фаянса, тарелка с бусами, холст, на котором было написано: «Год двадцатый, день четвертый от наводнения...»
Я вновь взялась за штопку. Рамсес продолжал монотонным голосом:
– Фрагменты гроба римской эпохи, ящик с мумией жрицы богини Хатор...
Прошло добрых двадцать минут, прежде чем он закончил говорить и открыл глаза.
– Это все, что я могу вспомнить, папочка.
– Очень хорошо, мой мальчик. Ты уверен, что там не было других драгоценных изделий? Ничего, кроме дешевых бус?
– Небольшие ценные предметы могли быть в запертых шкафах, папа. Я не открывал их, потому что мама опрометчиво запретила мне трогать что-либо...
– А еще потому, что такие действия были бы незаконными, аморальными и беспринципными, – подсказала я.
– Да, мамочка.
– И все-таки жаль, что ты их не открыл, – вздохнул Эмерсон.
– Ты можешь вспомнить, какие предметы из списка Рамсеса пропали? Хотя это еще ничего не докажет. Абдель вполне мог продать их после моего ухода.
– Верно. – Эмерсон заглянул в список.
– Я, например, не помню никаких ящиков из-под мумий.
Эмерсон отшвырнул листок в сторону. Бастет прыгнула за ним и начала гонять по комнате.
– Не желаю ничего слышать об этих ящиках, Пибоди!
– И все же они возникают то тут, то там, – справедливо заметил Рамсес. – По моему мнению, ключ к разгадке – ящик баронессы.
– Согласна, Рамсес! И у меня есть мысль.
Рамсес соскользнул со стула и отобрал у кошки листок. Эмерсон уставился в пространство. Никто не спросил, что за мысль пришла мне в голову, поэтому я продолжила:
– Мы пришли к выводу, что кто-то нашел в Дахшуре сокровища. И лелеет надежду найти еще...
Эмерсон покачал головой:
– Это лишь гипотеза, Пибоди, гипотеза, и только.
– Надо исключить невероятное, и тогда останется одна лишь истина! – провозгласил наш мудрый ребенок.
– Отлично сказано, мальчик мой! – воскликнул папаша. – Какой лаконизм!
– Это не мои слова, папочка.
– Неважно, – нетерпеливо прервала я это никчемное пустословие. – Золото и драгоценности – достаточная причина для убийства, что доказывает вся история человечества, а вот обычный ящик из-под мумии никак нельзя считать таковой. Но что такое, я вас спрашиваю, представляет собой этот ящик? – Я сделала паузу для пущего эффекта. Муж и сын взирали на меня, как два невозмутимых сфинкса. – Это вместилище! Обычно в таком ящике покоится засушенное человеческое тело, но что, если его использовали в качестве тайника для украденных сокровищ?! Баронесса вывезла бы ящик из Египта. Древности она покупала открыто, и все бумаги у нее были в порядке.
Эмерсон задумчиво погладил подбородок:
– Разумеется, это объяснение приходило мне в голову... Но зачем воры выкрали у нее ящик? Если баронесса должна была вывезти сокровища из страны, то с какой стати...
– Потому что ящиком заинтересовались мы. Ну как ты не понимаешь, Эмерсон? Баронесса – особа легкомысленная и импульсивная. Она предложила ящик с мумией тебе, и, хотя предложение носило шутливый характер, с нее вполне могло статься и впрямь отдать ящик. Вот ворам и пришлось украсть его. Они извлекли оттуда сокровища, а сам ящик уничтожили.
– Я вижу тут несколько проблем, мамочка...
– Тихо, Рамсес! Если твоя мысль верна, Пибоди, то баронесса не может быть Гением Преступлений.
Я уныло вздохнула:
– Полагаю, ты прав.
– Выше голову, Пибоди, ты с легкостью придумаешь другую гипотезу, и баронесса вновь станет главной злодейкой.
– Баронесса всего лишь одна из подозреваемых. В тот вечер на ее судне хватало народу, и все слышали, как хозяйка предложила тебе забрать ящик с мумией. К тому же один из ее слуг вполне мог состоять на службе у Гения Преступлений.
– Но кто этот неизвестный главарь? Если не возражаешь, Пибоди, я не стану употреблять этот нелепый псевдоним, который ты наверняка вычитала в каком-нибудь из глупых романов. Допустим, что наши выводы верны, но мы по-прежнему не знаем, кто стоит за всей этой запутанной историей.
– Мы его поймаем, Эмерсон, непременно поймаем! До сих пор преступники от нас не уходили.
Эмерсон не ответил. Рамсес сидел на стуле, беззаботно болтая ногами, – ни дать ни взять, обычный милый и послушный малыш, но впечатление это было обманчивым. После продолжительного молчания Эмерсон заговорил:
– Давайте-ка отложим этот вопрос. Спать, мой мальчик, уже очень поздно. Прости, что пришлось оторвать тебя от отдыха.
– Наше обсуждение было очень полезным, папочка. Спокойной ночи, мама. Спокойной ночи, папа. Пойдем, Бастет.
И Рамсес удалился в свою комнату, бормоча:
– Ящик с мумией... Что же такое ящик с мумией? Ящик с мумией... Ящик...
Да, пожалуй, еще немного, и я тоже не смогу слышать этих слов. Ящик с мумией... Ящик с мумией... Что же в нем такое?..
Глава девятая
1
Вот и настал волнующий момент, которого я так долго ждала: мы занялись пирамидами! Если уж соблюдать точность, то занялись мы одной пирамидой... Ладно. Не пирамидой, а жалким курганом, больше напоминающим невысокую кучку камней.
Стоит сказать правду? Думаю, что стоит. Это жалкое подобие пирамиды, хотя и представляло большой шаг вперед по сравнению с римскими мумиями и христианскими костями, не вызвало у меня никаких чувств. Увы, слишком поздно я поняла, что мне не следовало поддаваться искушению и залезать внутрь Ломаной пирамиды.
Эмерсон целый день был угрюм и молчалив. Его тревога не укрылась от меня, но признаться он соизволил лишь вечером, когда мы записывали в журналы события минувшего дня.
Какое-то время мы трудились в гробовом молчании. Эмерсон сидел напротив меня за длинным столом, в центре которого ярко светила керосиновая лампа. Я мирно строчила в тетради, как вдруг мимо моего уха со свистом пронесся какой-то предмет. Я быстро обернулась: на стене красовалось чернильное пятно, а на полу подпрыгивала ручка.
Я перевела удивленный взгляд на дорогого супруга.
Эмерсон остервенело дергал себя за волосы.
– Что случилось?
– Что случилось, что случилось... В голове свербит. Я все надеялся, что тебе передастся мое смятение, но ты как ни в чем не бывало корябала в своем журнале.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81