Дело в том, что с той минуты, как он расстался с Энн Хортон, и до того, как он в конце концов убрал свои пальцы с горла Чарли Принса, Артур пребывал в каком-то безрассудном возбуждении, зная, что надо сделать, но не думая как. И когда он наконец поднялся и взглянул на лежащее перед ним тело и весь ужас случившегося дошел до него, он растерялся. Душа отлетела, сомнений в этом быть не могло, но тело, тело-то осталось. И что же, Господи, с ним теперь делать?
Он мог запихнуть его в шкаф, чтобы по крайней мере оно не бросалось в глаза, но что толку? Ведь миссис Марш все равно придет завтра утром — убираться и выбрасывать мусор, — а замка в шкафу нет, значит, тело от нее не спрячешь.
Или взять стоящий в углу чемодан Чарли Принса, положить его туда и куда-нибудь отправить. Но куда? В отчаянии он стал обдумывать этот вариант, но в конце концов вынужден был прийти к выводу, что в мире нет такого места, куда можно отправить чемодан с телом, будучи уверенным, что убийство не раскроют.
Но в отношении чемодана Артур шел по верному пути, и, когда план наконец созрел, он с готовностью решил ему следовать. В глубине дома миссис Марш находилась кладовка — сырой погреб с тяжелой дверью, которая, хотя никогда не запиралась, делала комнату безлюдной, заброшенной и холодной — и зимой и летом. Пусть труп спокойно там разлагается — никто и не узнает. Значит, избавиться все-таки удастся, надо только запихнуть его в чемодан и отнести вниз, в кладовку.
К своему неудовольствию, Артур обнаружил, что, хотя чемодан был очень большой, тело в него влезало с трудом, и, прежде чем получилось, пришлось как следует потрудиться. Но наконец он закрыл чемодан на замок и покатил в коридор. И все же, когда Артур спускался с лестницы, где-то на полпути это произошло. Он почувствовал, что чемодан сползает со спины, сделал отчаянное усилие удержать его, но в следующее мгновение чемодан уже летел через голову вниз, с грохотом, от которого дом содрогнулся. Артур тотчас же бросился за ним, успел увидеть, что он не раскрылся, и вдруг понял, что стоит нос к носу с миссис Марш.
Она застыла в позе испуганного привидения — в белом фланелевом халате, спадавшем на лодыжки, ладони прижаты к губам, а глаза широко раскрыты.
— Неужели, — сказала она, — неужели нельзя поаккуратнее!
Артур заслонил чемодан собой — будто она могла видеть сквозь стены.
— Из-извините, — начал он запинаясь. — Тысячу раз извините, я не хотел шуметь, но он вдруг выскользнул...
Она тихо покачала головой и строго продолжала:
— Так ведь и стены можно оцарапать. Или пораниться самому.
— Нет, — поспешно заверил он ее, — никакого ущерба. Никакого.
Она пристально посмотрела мимо него на чемодан.
— О, да это же шикарный чемодан мистера Принса, а? И куда вы его несете в такое время?
Артур почувствовал, как на его лице выступили капельки пота.
— Никуда, — хрипло ответил он и потом, когда она нахмурила брови, удивившись такому ответу, быстро добавил:
— То есть в кладовку.
Знаете, Чарли, мистер Принс, хотел мне помочь, но задержался, и я решил сам.
— Но он, должно быть, такой тяжелый.
Ее теплый сочувственный тон помог Артуру успокоиться, и его мысли задвигались теперь с точной уверенностью секундной стрелки хороших часов.
— Я тоже подумал, — сказал он, небрежно усмехнувшись, — но потом все-таки решил сам, без помощи мистера Принса. Знаете, на него совершенно нельзя положиться. Хочет — уходит, и неизвестно, когда вернется.
— Стыда у него нет, — твердо сказала миссис Марш.
— Нет, что вы! Конечно, он немножко странный, но, когда его как следует узнаешь, очень милый. — Артур схватился за ручку. — Я донесу, теперь уже нетрудно, — сказал он.
Вдруг миссис Марш вспомнила.
— Вот те на, — защебетала она, — а все, наверное, и к лучшему. Что вы зашумели, меня подняли и так далее. Знаете, в кладовке-то теперь замок — как бы вы туда попали. Я только платье накину и все сделаю.
По скрипучим подвальным ступенькам она спустилась в кладовку и стала ждать, пока он прикатил туда чемодан. Внизу горел тусклый свет и, как он припоминает, куда ни кинь взгляд — на всем лежал толстый слой пыли.
— Ужасно, — покачала головой миссис Марш, — но что поделаешь? Сюда ведь годами никто не заходит. А замок страховая компания потребовала, вот я его и повесила.
Артур переминался с ноги на ногу. Его миссия была завершена, и он очень хотел, даже мечтал уйти, но миссис Марш, казалось, этого не замечала.
— Не уважаю я временных, — продолжала она. — Люблю жильцов солидных, респектабельных — с такими и хлопот нет. Ладно, ставьте его вон туда, — она указала костлявым пальцем на какой-то холмик из пепла; при ближайшем рассмотрении холмик превратился в еще один чемодан, покрытый вековой пылью. — Когда тот джентльмен сюда въехал...
Артур почувствовал, что его колени подгибаются, а негромкое щебетание все продолжалось и продолжалось. Так он узнал о джентльмене, который жил на первом этаже, о джентльмене со второго этажа и о Джентльмене с третьего этажа, из комнаты с окнами на улицу. Будто ее словесный поток был долго запружен, а теперь плотину прорвало, и его нельзя было остановить. Но душу Артура уже согревала мысль: все, концы спрятаны, теперь концы действительно спрятаны. Дверь кладовки сейчас закроется, Чарли Принс будет гнить, и ни одна живая душа об этом не узнает. Каждый месяц будет приходить чек, каждый божий месяц пять сотен долларов, а впереди Энн Хортон и жизнь, полная великолепия.
Самое-самое, проносилось в голове Артура сквозь неугомонный поток слов миссис Марш. Теперь-то он знает, что чувствуют подпольные миллионеры.
Монолог наконец подошел к концу, тяжелую дверь заперли на замок, и Артур стал входить в свою новую роль: он проникся уверенностью, что предназначена она в основном праведникам, однако ее получают и те, кто, нисколько не сомневаясь, умеет прятать концы. Но даже малейшее беспокойство должно было улетучиться после того, как несколько недель спустя, однажды вечером, он столкнулся в прихожей с миссис Марш.
— Вы были правы, — сказала она, сочувственно поджав губы. — Мистер Принс действительно странный, так вы сказали?
— Я так сказал? — спросил Артур неуверенно.
— О да. На каждой бумажке писал свое имя. На каждой только свое имя — и ничего другого.
Артур вдруг вспомнил мусорную корзинку, а затем с радостью от незаслуженного успеха подумал, как все, даже непростительная беспечность, работает на него.
— Уверена, — заметила миссис Марш, — что взрослый мужчина мог бы найти себе занятие подостойнее. Вот доказательство, — сказала она о бумажках.
— Да, — согласился Артур. — Конечно.
Итак, миссис Марш жила безмятежно. В безмятежности пребывал и Артур: ведь было совсем нетрудно расписаться на обороте этих драгоценных чеков и еще легче потратить эти деньги.
1 2 3 4 5