У Рыжика от волнения сердце готово было разорваться. Он сам не понимал, что с ним такое, но его неудержимо потянуло куда-то. Стоило ему только взглянуть на далекий, светлый горизонт, как у него сейчас же являлось желание бросить все и уйти куда глаза глядят. Единственно, что его удерживало, это надежда, что за ним придет Полфунта. Но Полфунта не приходил, и страдания Рыжика становились выше его сил.
Весенние праздники прошли для Саньки почти незаметно. Он ничем не интересовался, и ничто его не радовало. Короче говоря, ему донельзя опротивела Голодаевка, ее обыватели и их нищенская жизнь.
Каждый праздник Рыжик уходил за город и там проводил весь день. Чаще всего любил он ходить на мельницу и на ту дорогу, где он когда-то впервые встретился с Полфунтом.
В одно из воскресений Санька, по обыкновению, отправился гулять. Погода была великолепная. Был полдень. Рыжик долго гулял по роще, потом вышел к реке, выкупался, а затем перешел плотину и стал подниматься по пыльной широкой дороге, по которой он два года тому назад впервые пустился в путь с Мойпесом.
Избегая пыли, Санька держался ближе к канаве, края которой густо заросли травою. Долго шел Рыжик, мечтая о своих будущих путешествиях, как вдруг он остановился в большом волнении. В одном месте, на дне канавы, он увидел спящего человека. Сердце замерло в груди мальчика. Какое-то внутреннее убеждение подсказало ему, что это Полфунта. И он не ошибся. Едва только Санька поравнялся с неизвестным человеком, как тот, услыхав шаги, поднял голову и расхохотался.
Это был Полфунта.
– А ты, брат, легок на помине: сейчас только во сне тебя видел, – сказал Полфунта и приподнялся с места.
Санька прыгнул прямо на него и стал душить его в своих объятиях.
– Голубчик, милый!.. Я думал, ты не придешь… – задыхаясь от волнения, говорил Рыжик.
– Погоди… Ну тебя!.. Задушишь… А на что я тебе?
– Я с тобой пойду, – решительно заявил Санька. – Мне уже четырнадцатый год пошел… Я не маленький…
– Что ж из этого?
– А то, что я могу быть тебе помощником.
– Землю мерить помогать будешь?
– Что хочешь, мне все равно…
– Ах, Рыжик, Рыжик, откуда ты взялся на мою голову? – проговорил Полфунта и улыбнулся. – Ну хорошо, возьму я тебя с собой. Будем вместе бродяжить, разыскивая счастье… А если мы этого счастья не найдем, тогда что? Ведь ты вырастешь никуда не годным человеком. И грех этот на моей душе будет…
– Никакого греха не будет, – уверенно перебил Рыжик, – мы найдем счастье…
– Вот как! Ты уверен?
– Да.
– Ну и чудак же ты! А впрочем, и на Голодаевке тебя не бог весть какое счастье ожидает. Кстати, ты чем там занимался?
– У крестного сапоги учился шить.
– И многому научился?
– Кожу мочить умею.
– Только-то! Ну, ежели так, беги домой, попрощайся и, если тебя отпустят, лети сюда, я тебя подожду.
– Не пойду, – решительно заявил Санька.
– Почему?
– Не хочу. Мне там надоело и так… Я сейчас с тобой пойду…
Полфунта задумался. Наступило молчание.
– Ладно, – промолвил наконец Полфунта, – идем, если так. Только помни: терпи! Не всегда сладко будет… А теперь – гайда в путь-дороженьку!
Полфунта встал, встряхнулся и велел Рыжику снять сапоги.
– Без сапог тебе легче ходить будет, и в город не босяком, а человеком войдешь.
– А мы сейчас куда пойдем? – спросил Рыжик, снимая с себя сапоги.
– Куда? За счастьем – вот куда, – полушутя, полусерьезно ответил Полфунта и выскочил из канавы.
Через час фигуры двух путников едва заметными черными точками виднелись вдали.


ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
I
НОЧНЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ
Солнце прощалось с землею. Его последние огни охватывали далекий край неба и расплавленной золотисто-красной массой разливались по горизонту. Казалось, что там, далеко, кто-то вздумал поджечь небо и развел для этого гигантский костер. Но пламя заката постепенно гасло. Теплый майский день тихо умирал, уступая место вечерним сумеркам.
Полфунта и Рыжик лежали на опушке леса и молча следили за работой природы.
– Хорошо как! – прошептал Рыжик.
Он не любил долго молчать.
– Что хорошо? – спросил Полфунта.
– Все хорошо. И поле это зеленое, и небо, и… все, все хорошо…
– Ну и радуйся, коли тебе хорошо, – проговорил хандривший весь день Полфунта.
Рыжик промолчал. Но через минуту он не выдержал и опять заговорил:
– Отчего все люди так не живут, как мы? Ушли бы все из городов и ходили бы по земле… И как бы всем весело было!
– Умолкни, милый: ты глупости мелешь, – проворчал Полфунта.
– Почему глупости? – не унимался Рыжик. – Ведь нам как хорошо! Мы и поля, и леса, и реки, и разные города видим… Гуляем в свое удовольствие. Ну, и пускай люди так живут. Мне не жалко.
– Какой ты щедрый! – сказал Полфунта и невольно улыбнулся. – И глуп же ты, Рыжик! Ай-ай, как глуп!.. Ты хочешь, чтобы все люди, как тараканы, расползлись по свету и чтобы ни одного чистого местечка не осталось на земле. Недурно, что и говорить… Эх, Сашка, Сашка, когда ты поумнеешь?
– Я давно умный, – засмеялся Рыжик.
– А ежели ты умный, то и придумай, где бы нам сегодня переночевать.
– А здесь чем плохо? Травка мягкая, дождя нет, тепло… Отлично уснем!
– Нет, не отлично.
– Почему не отлично?
– А потому, что дождь будет.
– Откуда ты знаешь?
– Оттуда. Разве не видишь?
Полфунта рукой указал на юг, где на далеком небосклоне чернела туча.
– Эка, испугался чего: пятнышка! – возразил Рыжик, вглядываясь в указанную точку. – И завтра эта туча не дойдет до нас.
– Ты так думаешь? Ну, в таком случае оставайся здесь, а я в деревню отправлюсь ночевать.
Полфунта встал, поднял вырезанную им в лесу палку и тощую серую котомку, в которой лежали его башмаки, одна смена белья, несколько картонных изделий для фокусов, осьмушка табачных корешков и «Ревизор» Гоголя.
Котомку он перекинул через плечо, шляпу надвинул по самые брови и один двинулся в путь, ни разу не взглянув на товарища. Зато Санька глаз не спускал с приятеля, а с его широкого курносого лица, усеянного веснушками, не сходила плутовская улыбка.
«Далеко не уйдешь, голубчик!» – говорили смеющиеся карие глаза Рыжика.
Полфунта продолжал шагать вперед как ни в чем не бывало. Вскоре его маленькая фигурка едва видным серым пятном вырисовывалась на темно-зеленом фоне яровых полей, между которыми пролегала дорога в деревню.
– Теперь, брат, берегись, наскочу! – воскликнул про себя Рыжик и быстро вскочил на ноги.
Он зачем-то закатал парусиновые штанишки до колен, надел на палку связанные сапоги, положил палку с сапогами на плечо, сдернул с головы картуз, немного согнулся, тряхнул красно-золотистыми кудрями и стрелой помчался вперед, едва касаясь босыми ногами мягкой пыльной дороги.
Не прошло и пяти минут, как Санька поравнялся с Полфунтом.
– Ты чего же не остался на опушке?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80