А в вину себе поставил прежние пытки, которые творил сам над иными, угождая Урбану.
Все это продолжалось бесконечно. Урбан распевал псалмы под аккомпанемент стонов пытаемых кардиналов. Племянник папы смеялся (видимо, выпущенный из заключения?), смеялся и острил, наблюдая, как дергаются измученные тела. Страшный своей бессмысленностью хоровод смерти тянулся и тянулся, никак не кончаясь. А зловещие слухи о том расползались по Италии и по другим странам, рождая ужас и отвращение к Урбану. Любопытно, стали бы римляне теперь столь же пылко защищать своего духовного главу?
Тем часом Карл Дураццо сумел собрать значительные силы и осадил Ночеру. Урбан три-четыре раза в день появлялся у окна замка со свечой и колокольчиком, громко посылая анафемы королю и его войску. Но что делать дальше? Кончаются припасы, не хватает оружия. Нет арбалетных стрел, не хватает каменных ядер для катапульт. И опять Косса оказался спасителем папы.
Косса сам явился к Урбану.
— Ваше святейшество! Продержаться мы можем всего неделю!
По бегающему взору, по беспокойно шевелящимся пальцам Косса понял, что папа думает совсем о другом.
— Как, кардиналы еще не признались? — вопросил Урбан.
— Святой отец! — возразил Косса, теряя терпение. — Еще неделя, и крепость не устоит! Теперь уже поздно думать о кардиналах!
Глаза Урбана остановились, наконец, на лице Коссы. Он начал что-то понимать.
— Спаси! — пробормотал Урбан.
— Нужны грамоты в Нолу, к графу Раймондо Орсини, и к иным… Прикажи дать мне их, и я попробую пробраться сквозь вражеские заставы!
— Не убежишь? — вопросил Урбан, беспокойно оглядывая пирата.
«Убежать я могу и без твоих грамот!» — подумал Косса с презрением, но не сказал ничего.
— Мои друзья остаются у тебя! — возразил он.
Ночь. Черная ночь Италии. Топот коня. Он дважды менял путь, сбивая погоню со следа. «Продержатся или нет?» — билась где-то у виска неотвязная мысль.
Карл Дураццо был все же «венгром». Граф Нолы, Раймондо и Томазо Сан-Северино и даже Пьетро Тартеро, настоятель монастыря в Монте-Кассино, все трое претендовали некогда на неаполитанский королевский трон. Успеют ли? В свое умение убеждать Бальтазар верил свято. Но успеют ли? Большой армии даже и не нужно. Из Ночеры так и так придется отступить… Успеют ли только?
Успели. Папские солдаты еще держались, закладывая в катапульты вывороченные камни мостовой. Барбьяно пришлось оттянуть войска и дать отступить противнику. Ночеру папская гвардия оставляла в относительном порядке. Казну и пленных кардиналов увезли с собой. (Это, видимо, и было поражением войск Урбана в 1385 г.)
Урбана VI повезли в Салерно. Альберико да Барбьяно не очень преследовал отступающих. Ему было важно лишь удалить папу из владений Карла, который спешил в Венгрию завоевывать венгерский трон.
В Салерно следовало грузиться на корабли и плыть в Рим, но узнав, что его ожидает флот Гаспара Коссы вызванный Бальтазаром, Урбан уперся.
— Он служит Провансу! — кричал папа, брызжа слюной. — Он захватит меня в плен и передаст Клименту!
Взгляд папы был безумен. Настаивать было бесполезно.
— Что с ним? — спросил Гаспар, когда они уже оба поняли, что папа не уступит.
— Страх! — возразил Бальтазар. — Видал бы ты, до чего он довел пленных кардиналов!
— Твой папа наверняка сумасшедший, — пожал плечами старый пират. — У него временем стекленеют глаза.
— Да, Гаспар, да! Но я не могу бросить его теперь, ибо пропаду сам!
Братья обнялись, и у Коссы, мгновением, оттеплело сердце. Все-таки брат верен ему и дважды уже доказывал, что они — единая семья, без чего было бы слишком трудно жить!
Теперь отправились сушею в Беневенто, а оттуда в местечко между Барлеттой и Трани, на берегу Адриатики, «Злого Адрия» римлян, вскипающего волнами, когда ветра, идущие с востока, перевалив через горы Долмации, яростно падают вниз и гонят взбесившуюся воду к итальянскому берегу. Здесь, близ Бари, своей, на беду, оставленной некогда архиепископии, Урбан чувствовал себя в большей безопасности.
Увечные кардиналы ехали, с трудом держась в седлах. Епископ Акилы, с вывернутыми суставами рук и ног, вообще не мог сидеть на лошади.
— Он хочет меня погубить! Он еле тащится! — Глаза Урбана начали стекленеть, что говорило о начале нового приступа.
— Убейте его! — вскричал папа.
Сабля (не обязательно Бальтазарова!) обрушилась на голову страдальца. «Хорошая смерть! — подумал про себя Косса. — Для него — особенно хорошая смерть!»
Дикий взгляд Урбана был страшен.
— Оставьте труп на дороге! — вскричал он людям, пытавшимся поднять убитого. — Бросьте его тут! Пускай его сожрут вороны!
(Об этом эпизоде сообщает секретарь Урбана, фон Ним.)
Достали (наняли) генуэзский корабль. Началось долгое путешествие вокруг всей Италии, тяжкое для всех, а особенно мучительное для заключенных.
В Пизе сделали остановку. Необходимо было обновить запасы снеди и пресной воды. Правитель города, Пьетро Гамбакорти, сам встретил папу и просил о снисхождении к арестованным. Урбан рассвирепел:
— Они заговорщики, отцеубийцы, они намеревали отравить папу, своего отца! Они слуги дьявола! — кричал он.
Заключенные, напоминающие скелеты, продолжали, однако, отстаивать свою невиновность.
В Генуе дож передал папе письмо от английского короля:
«Кардинал Истон — мой подданный, — писал король Ричард. — Если он действительно думал отравить тебя, если ты боишься за свою жизнь, удали его. Отправь его ко мне. Я сам буду присматривать за ним. Если же ты не пришлешь кардинала ко мне, то, значит, ты со мной не считаешься. А это заставит меня задуматься, не является ли законным папой Климент VII, а не ты».
Английского кардинала пришлось освободить, но другим досталось еще больше, невзирая на просьбы генуэзцев прекратить их мучения.
Урбан упорствовал. Приближалась развязка.
Когда сбежали два «министра» папы, — кардинал Равенны и кардинал Пьетро-Молло, даже безумный Урбан почуял начало конца. Вскоре узналось, что оба бежали к Клименту VII в Авиньон.
— И этих змей я столько лет пригревал на своей груди!
У него оставались в заключении пятеро кардиналов и четыре епископа, и уже была совершена попытка их выкрасть.
Урбан снова сел на корабль. Девятерых арестованных, измученных до предела людей, по его приказу посадили в мешки и, отплыв подальше от берегов, утопили в море.
Когда добрались до Лукки, выяснилось, что Карл Дураццо убит в Венгрии. Папа тут же проклял вдову и королевского сына, заявив, что наследником короля является он сам.
Как давно строгий епископ из города Бари обещал покончить с симонией и развратом церковников! Разбогатев, Урбан извлек из монастыря двух своих племянниц и, богато наградив, выдал замуж. Продолжал кутить и тратить церковное серебро похитивший монахиню из монастыря Франческо Приньяно, племянник Урбана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
Все это продолжалось бесконечно. Урбан распевал псалмы под аккомпанемент стонов пытаемых кардиналов. Племянник папы смеялся (видимо, выпущенный из заключения?), смеялся и острил, наблюдая, как дергаются измученные тела. Страшный своей бессмысленностью хоровод смерти тянулся и тянулся, никак не кончаясь. А зловещие слухи о том расползались по Италии и по другим странам, рождая ужас и отвращение к Урбану. Любопытно, стали бы римляне теперь столь же пылко защищать своего духовного главу?
Тем часом Карл Дураццо сумел собрать значительные силы и осадил Ночеру. Урбан три-четыре раза в день появлялся у окна замка со свечой и колокольчиком, громко посылая анафемы королю и его войску. Но что делать дальше? Кончаются припасы, не хватает оружия. Нет арбалетных стрел, не хватает каменных ядер для катапульт. И опять Косса оказался спасителем папы.
Косса сам явился к Урбану.
— Ваше святейшество! Продержаться мы можем всего неделю!
По бегающему взору, по беспокойно шевелящимся пальцам Косса понял, что папа думает совсем о другом.
— Как, кардиналы еще не признались? — вопросил Урбан.
— Святой отец! — возразил Косса, теряя терпение. — Еще неделя, и крепость не устоит! Теперь уже поздно думать о кардиналах!
Глаза Урбана остановились, наконец, на лице Коссы. Он начал что-то понимать.
— Спаси! — пробормотал Урбан.
— Нужны грамоты в Нолу, к графу Раймондо Орсини, и к иным… Прикажи дать мне их, и я попробую пробраться сквозь вражеские заставы!
— Не убежишь? — вопросил Урбан, беспокойно оглядывая пирата.
«Убежать я могу и без твоих грамот!» — подумал Косса с презрением, но не сказал ничего.
— Мои друзья остаются у тебя! — возразил он.
Ночь. Черная ночь Италии. Топот коня. Он дважды менял путь, сбивая погоню со следа. «Продержатся или нет?» — билась где-то у виска неотвязная мысль.
Карл Дураццо был все же «венгром». Граф Нолы, Раймондо и Томазо Сан-Северино и даже Пьетро Тартеро, настоятель монастыря в Монте-Кассино, все трое претендовали некогда на неаполитанский королевский трон. Успеют ли? В свое умение убеждать Бальтазар верил свято. Но успеют ли? Большой армии даже и не нужно. Из Ночеры так и так придется отступить… Успеют ли только?
Успели. Папские солдаты еще держались, закладывая в катапульты вывороченные камни мостовой. Барбьяно пришлось оттянуть войска и дать отступить противнику. Ночеру папская гвардия оставляла в относительном порядке. Казну и пленных кардиналов увезли с собой. (Это, видимо, и было поражением войск Урбана в 1385 г.)
Урбана VI повезли в Салерно. Альберико да Барбьяно не очень преследовал отступающих. Ему было важно лишь удалить папу из владений Карла, который спешил в Венгрию завоевывать венгерский трон.
В Салерно следовало грузиться на корабли и плыть в Рим, но узнав, что его ожидает флот Гаспара Коссы вызванный Бальтазаром, Урбан уперся.
— Он служит Провансу! — кричал папа, брызжа слюной. — Он захватит меня в плен и передаст Клименту!
Взгляд папы был безумен. Настаивать было бесполезно.
— Что с ним? — спросил Гаспар, когда они уже оба поняли, что папа не уступит.
— Страх! — возразил Бальтазар. — Видал бы ты, до чего он довел пленных кардиналов!
— Твой папа наверняка сумасшедший, — пожал плечами старый пират. — У него временем стекленеют глаза.
— Да, Гаспар, да! Но я не могу бросить его теперь, ибо пропаду сам!
Братья обнялись, и у Коссы, мгновением, оттеплело сердце. Все-таки брат верен ему и дважды уже доказывал, что они — единая семья, без чего было бы слишком трудно жить!
Теперь отправились сушею в Беневенто, а оттуда в местечко между Барлеттой и Трани, на берегу Адриатики, «Злого Адрия» римлян, вскипающего волнами, когда ветра, идущие с востока, перевалив через горы Долмации, яростно падают вниз и гонят взбесившуюся воду к итальянскому берегу. Здесь, близ Бари, своей, на беду, оставленной некогда архиепископии, Урбан чувствовал себя в большей безопасности.
Увечные кардиналы ехали, с трудом держась в седлах. Епископ Акилы, с вывернутыми суставами рук и ног, вообще не мог сидеть на лошади.
— Он хочет меня погубить! Он еле тащится! — Глаза Урбана начали стекленеть, что говорило о начале нового приступа.
— Убейте его! — вскричал папа.
Сабля (не обязательно Бальтазарова!) обрушилась на голову страдальца. «Хорошая смерть! — подумал про себя Косса. — Для него — особенно хорошая смерть!»
Дикий взгляд Урбана был страшен.
— Оставьте труп на дороге! — вскричал он людям, пытавшимся поднять убитого. — Бросьте его тут! Пускай его сожрут вороны!
(Об этом эпизоде сообщает секретарь Урбана, фон Ним.)
Достали (наняли) генуэзский корабль. Началось долгое путешествие вокруг всей Италии, тяжкое для всех, а особенно мучительное для заключенных.
В Пизе сделали остановку. Необходимо было обновить запасы снеди и пресной воды. Правитель города, Пьетро Гамбакорти, сам встретил папу и просил о снисхождении к арестованным. Урбан рассвирепел:
— Они заговорщики, отцеубийцы, они намеревали отравить папу, своего отца! Они слуги дьявола! — кричал он.
Заключенные, напоминающие скелеты, продолжали, однако, отстаивать свою невиновность.
В Генуе дож передал папе письмо от английского короля:
«Кардинал Истон — мой подданный, — писал король Ричард. — Если он действительно думал отравить тебя, если ты боишься за свою жизнь, удали его. Отправь его ко мне. Я сам буду присматривать за ним. Если же ты не пришлешь кардинала ко мне, то, значит, ты со мной не считаешься. А это заставит меня задуматься, не является ли законным папой Климент VII, а не ты».
Английского кардинала пришлось освободить, но другим досталось еще больше, невзирая на просьбы генуэзцев прекратить их мучения.
Урбан упорствовал. Приближалась развязка.
Когда сбежали два «министра» папы, — кардинал Равенны и кардинал Пьетро-Молло, даже безумный Урбан почуял начало конца. Вскоре узналось, что оба бежали к Клименту VII в Авиньон.
— И этих змей я столько лет пригревал на своей груди!
У него оставались в заключении пятеро кардиналов и четыре епископа, и уже была совершена попытка их выкрасть.
Урбан снова сел на корабль. Девятерых арестованных, измученных до предела людей, по его приказу посадили в мешки и, отплыв подальше от берегов, утопили в море.
Когда добрались до Лукки, выяснилось, что Карл Дураццо убит в Венгрии. Папа тут же проклял вдову и королевского сына, заявив, что наследником короля является он сам.
Как давно строгий епископ из города Бари обещал покончить с симонией и развратом церковников! Разбогатев, Урбан извлек из монастыря двух своих племянниц и, богато наградив, выдал замуж. Продолжал кутить и тратить церковное серебро похитивший монахиню из монастыря Франческо Приньяно, племянник Урбана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119