Полковнику не хотелось сдерживать своих воинов, да и тяжело было удержать их. И он дал им полную свободу. Столько времени они шли сюда — и наконец добрались до прибрежных казацких хуторов и сел. Свободные от командирского глаза жолнеры пошли… усмирять!
Усмиряли больше тех, кто сидел дома. Это были женщины, дети да старые казаки. Ротмистры подстрекали, а жолнеры усмиряли! Польские командиры называли это первым налетом на казаков.
Как только жолнеры Потоцкого ворвались в казацкие села, тотчас поднялся крик, плач женщин, вопли детей. После такого первого «налета» вспыхивали соломенные крыши, в небо вздымались столбы пламени и клубы черного дыма. Горели не только хаты, но и скирды необмолоченного хлеба.
Людей наказывали ни за что! Может, за то, что они не были католиками? Нет. Вы хотите называть украинскую землю своей? Хотите хозяйничать на ней? Как полноправные хозяева, без шляхтичей и их экономов?
Вот за что истязали украинских людей королевские войска, донося гетману о первых победных столкновениях с казаками…
Девушки первыми убегали из сел на прибрежные луга. Это они наскочили на каневских и черкасских казаков, которые шли вдоль Днепра на соединение с запорожцами.
— Ой, люди добрые, казаки наши родненькие! Спасайте наши души! Ляхи нагрянули! — звали девчата.
— Все-таки нагрянули, проклятые? — остановились казаки.
Девушки заголосили еще сильнее. Каневские казаки едва успокоили их, расспрашивая, что творится в селах. Дым и пламя, поднимавшиеся в небо из-за густых дубрав и перелесков, подтверждали их слова.
Казаки спешили к полковым хоругвям, где старшины держали совет. Сюда прибежали теперь старики и казаки, выписанные из реестра.
— Налетели, ровно звери. Грабят, женщин бесчестят, жгут наши хаты — хуже басурманов!.. — захлебываясь, кричал пожилой казак, едва переводя дух.
— Много их? Толком говорите: справимся мы с ними или нет? — допрашивали старшины.
— Да разве их сосчитаешь, люди добрые? Забирают скотину, позорят…
— Жена Карпенка бросилась защищать соседскую дивчину, так он, проклятый, рубанул ее саблей… А мою усадьбу сожгли, когда я сказал: «Что же это вы… — побей меня бог, так и сказал, — вы, панове ляхи, — говорю им, — точно басурмане, убиваете нас?» Он и замахнулся саблей! Едва успел отскочить… А тут чья-то девка с узлом показалась. Так он, клятый, и погнался за ней…
Сотники передавали свои сотни помощникам, пропуская их с возами, груженными казацким снаряжением. Приглушенно по нескольку раз повторяли:
— Двигайтесь на Табурище, а уже оттуда, может, и на Крылов.
Полковник поджидал сотников. Он решил послать четырнадцать молодых старшин, по одному от каждой сотни, навстречу войскам Потоцкого. В сумерках присматривался к каждому. Наконец тихо произнес:
— Немедленно отправляйтесь! До наступления темноты встретите их! «Мы, скажете, не воевать идем с королевскими войсками». Но потребуйте, чтобы они прекратили басурманские наскоки на хутора! Скажите, что с минуты на минуту должны подойти запорожцы во главе с наказным с Низа. Пускай паны шляхтичи с ним договариваются. Но надо, чтобы жолнеры прекратили грабежи. Вон как набросились на беззащитных казацких детей. Наших женщин бесчестят, как неверные, грабят имущество, сжигают хаты. За что? Не его» ли величество король приказал так отблагодарить казаков за их помощь коронным войскам в битве под Хотином?
Из группы старшин, которые должны были ехать к Потоцкому, смело вышел сотник Юхим Беда, недавно назначенный старшиной новой сотни добровольцев. Сотню пока что назвали «сборной», в ней надо было навести порядок. Поэтому сотник и обратился к полковнику:
— Может, полковник, делегация и без меня обошлась бы?
— Не хочешь упрашивать панов? Ведь польский язык хорошо знаешь, — может, уговоришь Потоцкого?..
— Да разве я один его знаю, полковник! Сотня должна быть готова к отражению удара польских войск. Сотня новая, «сборная», надо бы еще навести в ней порядок перед таким боем.
Беда одернул кожушок, словно только что надел его на свои могучие плечи. На поясе у него два рожка с табаком, длинная драгунская сабля в ножнах с серебряной инкрустацией. На ногах не постолы, как у многих сотников, а сафьяновые сапоги.
— Тьфу ты, побей его божья сила! — вздохнул полковник, почесывая затылок. — Столько хлопот. Хорошо, Юхим, оставайся при сотне. А вы, все тринадцать, отправляйтесь немедленно. Может, хоть это переубедит Потоцкого… Тебе, сотник, и в самом деле туго придется. Все продумал?
Сотник не любил много говорить, когда речь шла о боевых делах. Полковник мог бы и больше сказать, но он пожал плечами и произнес:
— Как полагается, думали все вместе. В таком деле не заснешь, все думать будешь. Этот прыткий казак Гейчура, которого ранили под Васильковом… Ловкий казак будет. С ним кое-что придумали.
— А как ты думаешь, не врет он, что наказным казаки снова избрали старика Нестора Жмайла?
— Да что вы, пан полковник! Гейчура действительно за словом в карман не полезет, но в таком деле врать… Нет, ручаюсь! Я возьму его своим помощником и в сегодняшней ночной встрече с Потоцким.
Полковник подошел к Беде и, не говоря ни слова, вытащил у него из-за пояса большой рожок с табаком. Насыпал на ноготь табаку, поднес к ноздрям и, вернув рожок сотнику, затянулся.
— Не берет и проклятый табак. Вторую ночь спать не будем… Ну вот и хорошо, возьми этого хлопца своим помощником. Да смотрите не подведите, полк надеется на вас! Не забывайте, сотник, что это — Потоцкий! Спесивый полковник будет стремиться выйти победителем. А нам надо задержать его, покуда хоть за озеро зайдем. Если не хватит духу, уведите его за собой куда-нибудь в другом направлении…
— К лешему в болото завести бы их, проклятых! Я так думаю, пан полковник: если нападут, так только вечером. Будем отбиваться изо всех сил, даже пушку берем. А с полуночи, очевидно, и поведем…
— Только не по следу полка!
— Понятно, не по следу… — загадочно улыбнулся сотник.
18
Конецпольский наконец-то остановился в Чигирине. Служащих староста послал созывать казаков и их старшин, которые чуть ли не по домам разбежались, когда узнали о приезде гетмана. А Хмелевскому гетман не только разрешил заехать в Субботов, к Хмельницкому, но и поручил уговорить быть его послом к казацкой старшине в Крылове.
Только сейчас Конецпольский понял, какая неутешительная обстановка создалась на Приднепровье с приходом сюда королевских войск. Как тут будешь наводить порядок? Ведь здесь настоящий казацкий край! Здесь даже находятся узаконенные, так сказать, решением короля и сейма шесть тысяч казаков со своими полковниками, сотниками, оружием, пушками!..
— Запорожцы сначала было избрали наказным полковника Дорошенко, — докладывал гонец, только что вернувшийся от передовых отрядов карательных королевских войск.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
Усмиряли больше тех, кто сидел дома. Это были женщины, дети да старые казаки. Ротмистры подстрекали, а жолнеры усмиряли! Польские командиры называли это первым налетом на казаков.
Как только жолнеры Потоцкого ворвались в казацкие села, тотчас поднялся крик, плач женщин, вопли детей. После такого первого «налета» вспыхивали соломенные крыши, в небо вздымались столбы пламени и клубы черного дыма. Горели не только хаты, но и скирды необмолоченного хлеба.
Людей наказывали ни за что! Может, за то, что они не были католиками? Нет. Вы хотите называть украинскую землю своей? Хотите хозяйничать на ней? Как полноправные хозяева, без шляхтичей и их экономов?
Вот за что истязали украинских людей королевские войска, донося гетману о первых победных столкновениях с казаками…
Девушки первыми убегали из сел на прибрежные луга. Это они наскочили на каневских и черкасских казаков, которые шли вдоль Днепра на соединение с запорожцами.
— Ой, люди добрые, казаки наши родненькие! Спасайте наши души! Ляхи нагрянули! — звали девчата.
— Все-таки нагрянули, проклятые? — остановились казаки.
Девушки заголосили еще сильнее. Каневские казаки едва успокоили их, расспрашивая, что творится в селах. Дым и пламя, поднимавшиеся в небо из-за густых дубрав и перелесков, подтверждали их слова.
Казаки спешили к полковым хоругвям, где старшины держали совет. Сюда прибежали теперь старики и казаки, выписанные из реестра.
— Налетели, ровно звери. Грабят, женщин бесчестят, жгут наши хаты — хуже басурманов!.. — захлебываясь, кричал пожилой казак, едва переводя дух.
— Много их? Толком говорите: справимся мы с ними или нет? — допрашивали старшины.
— Да разве их сосчитаешь, люди добрые? Забирают скотину, позорят…
— Жена Карпенка бросилась защищать соседскую дивчину, так он, проклятый, рубанул ее саблей… А мою усадьбу сожгли, когда я сказал: «Что же это вы… — побей меня бог, так и сказал, — вы, панове ляхи, — говорю им, — точно басурмане, убиваете нас?» Он и замахнулся саблей! Едва успел отскочить… А тут чья-то девка с узлом показалась. Так он, клятый, и погнался за ней…
Сотники передавали свои сотни помощникам, пропуская их с возами, груженными казацким снаряжением. Приглушенно по нескольку раз повторяли:
— Двигайтесь на Табурище, а уже оттуда, может, и на Крылов.
Полковник поджидал сотников. Он решил послать четырнадцать молодых старшин, по одному от каждой сотни, навстречу войскам Потоцкого. В сумерках присматривался к каждому. Наконец тихо произнес:
— Немедленно отправляйтесь! До наступления темноты встретите их! «Мы, скажете, не воевать идем с королевскими войсками». Но потребуйте, чтобы они прекратили басурманские наскоки на хутора! Скажите, что с минуты на минуту должны подойти запорожцы во главе с наказным с Низа. Пускай паны шляхтичи с ним договариваются. Но надо, чтобы жолнеры прекратили грабежи. Вон как набросились на беззащитных казацких детей. Наших женщин бесчестят, как неверные, грабят имущество, сжигают хаты. За что? Не его» ли величество король приказал так отблагодарить казаков за их помощь коронным войскам в битве под Хотином?
Из группы старшин, которые должны были ехать к Потоцкому, смело вышел сотник Юхим Беда, недавно назначенный старшиной новой сотни добровольцев. Сотню пока что назвали «сборной», в ней надо было навести порядок. Поэтому сотник и обратился к полковнику:
— Может, полковник, делегация и без меня обошлась бы?
— Не хочешь упрашивать панов? Ведь польский язык хорошо знаешь, — может, уговоришь Потоцкого?..
— Да разве я один его знаю, полковник! Сотня должна быть готова к отражению удара польских войск. Сотня новая, «сборная», надо бы еще навести в ней порядок перед таким боем.
Беда одернул кожушок, словно только что надел его на свои могучие плечи. На поясе у него два рожка с табаком, длинная драгунская сабля в ножнах с серебряной инкрустацией. На ногах не постолы, как у многих сотников, а сафьяновые сапоги.
— Тьфу ты, побей его божья сила! — вздохнул полковник, почесывая затылок. — Столько хлопот. Хорошо, Юхим, оставайся при сотне. А вы, все тринадцать, отправляйтесь немедленно. Может, хоть это переубедит Потоцкого… Тебе, сотник, и в самом деле туго придется. Все продумал?
Сотник не любил много говорить, когда речь шла о боевых делах. Полковник мог бы и больше сказать, но он пожал плечами и произнес:
— Как полагается, думали все вместе. В таком деле не заснешь, все думать будешь. Этот прыткий казак Гейчура, которого ранили под Васильковом… Ловкий казак будет. С ним кое-что придумали.
— А как ты думаешь, не врет он, что наказным казаки снова избрали старика Нестора Жмайла?
— Да что вы, пан полковник! Гейчура действительно за словом в карман не полезет, но в таком деле врать… Нет, ручаюсь! Я возьму его своим помощником и в сегодняшней ночной встрече с Потоцким.
Полковник подошел к Беде и, не говоря ни слова, вытащил у него из-за пояса большой рожок с табаком. Насыпал на ноготь табаку, поднес к ноздрям и, вернув рожок сотнику, затянулся.
— Не берет и проклятый табак. Вторую ночь спать не будем… Ну вот и хорошо, возьми этого хлопца своим помощником. Да смотрите не подведите, полк надеется на вас! Не забывайте, сотник, что это — Потоцкий! Спесивый полковник будет стремиться выйти победителем. А нам надо задержать его, покуда хоть за озеро зайдем. Если не хватит духу, уведите его за собой куда-нибудь в другом направлении…
— К лешему в болото завести бы их, проклятых! Я так думаю, пан полковник: если нападут, так только вечером. Будем отбиваться изо всех сил, даже пушку берем. А с полуночи, очевидно, и поведем…
— Только не по следу полка!
— Понятно, не по следу… — загадочно улыбнулся сотник.
18
Конецпольский наконец-то остановился в Чигирине. Служащих староста послал созывать казаков и их старшин, которые чуть ли не по домам разбежались, когда узнали о приезде гетмана. А Хмелевскому гетман не только разрешил заехать в Субботов, к Хмельницкому, но и поручил уговорить быть его послом к казацкой старшине в Крылове.
Только сейчас Конецпольский понял, какая неутешительная обстановка создалась на Приднепровье с приходом сюда королевских войск. Как тут будешь наводить порядок? Ведь здесь настоящий казацкий край! Здесь даже находятся узаконенные, так сказать, решением короля и сейма шесть тысяч казаков со своими полковниками, сотниками, оружием, пушками!..
— Запорожцы сначала было избрали наказным полковника Дорошенко, — докладывал гонец, только что вернувшийся от передовых отрядов карательных королевских войск.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121