По его подсчетам, на каждого собеседника пришлось по пять с половиной бутылок вина, к концу вечера только англичанин оказался на высоте положения, не будучи мертвецки пьяным. Стенгоп с удовольствием просмотрел записи, сделанные Дюбуа. Это было за два месяца до 4 января 1717 г., когда был подписан англо-французский союз.
Взятки были настолько обыденным делом, что их брали порой с целью обмануть чужое правительство, поставляя ему неверные сведения или вводя в заблуждение обещанием помощи. Графа Панина, министра Екатерины II, подозревали в том, что он получил деньги от Фридриха II с тайного согласия царицы, чтобы таким образом войти в доверие к прусскому королю и заранее быть осведомленным в его намерениях.
Подкупы, как подчеркивал анонимный автор трактата «Замечания об обязанностях посла» (1730 г.), крайне важно производить таким образом, чтобы скрыть источник происхождения денег. Это в интересах и того, кто подкупает, и того, кого подкупают. Английские разведчики очень хорошо усвоили мысль, что значительно проще и (при прочих равных условиях) дешевле давать взятки вельможам и министрам, которые и сами склонялись к внешнеполитическому курсу, устраивавшему Лондон, чем подкупом привлекать на свою сторону противников такого курса. Это правило, правда, не касалось тех государственных деятелей, чьи симпатии и антипатии целиком определялись количеством золота, которое они получали из иностранных столиц. В этих случаях, как англичане убедились на горьком опыте, волей-неволей приходилось перекупать этих достойных мужей, что было обычно дорогостоящей операцией и не давало никакой гарантии, поскольку для них могли возникнуть новые соблазны.
В практику британской разведки входил и подкуп чужих шпионов. Так, Хенбери Уильяме, когда он в 1750 г. был послом в Берлине, старался переманить на английскую службу ирландца, бывшего прусским шпионом в России и давно не получавшего жалованья от своих прежних нанимателей.
В XVII в. говорили, что война обязана питать войну. То есть добыча, взятая у неприятеля, и контрибуция, наложенная на мирное население, должны покрывать военные расходы. Французская разведка нередко исходила из убеждения, что шпионаж должен питать шпионаж. Трактирщики и содержатели игорных и публичных домов и другая подобная им публика не только сами состояли на службе в полиции, но и были обложены специальной данью, шедшей на содержание шпионов-дворян.
В XVIII в. на смену придворным интриганкам приходит тип профессиональных шпионок. Французское правительство постоянно подсылало к иностранным дипломатам своих агентов-женщин. Так, за герцогом Дорсетским, бывшим послом во Франции в 80-е годы XVIII в., было поручено шпионить актрисе Бачелли.
Впрочем, грань между профессионалами и дилетантами была зыбкой. Английская секретная служба широко использовала в качестве своих агентов молодых аристократов, путешествовавших для пополнения образования и приобретения светского лоска по европейским столицам. Принятые в высшем свете, эти отпрыски знатных семейств ловили слухи, пытались получить доступ к секретам через своих любовниц, не брезгуя при этом, как свидетельствует скандальная хроника тех лет, ни сутенерством, ни сводничеством.
В основном к середине века британская секретная служба освободилась от династических забот и от прежних внутриполитических обязанностей в борьбе за власть в Англии и тем самым получила большую свободу рук в действиях за рубежом. Отнюдь не ограничиваясь задачами сбора информации, вмешиваясь в борьбу за власть в других странах, английская агентура участвует в подготовке дворцовых переворотов к вящей выгоде британского капитала.
Одной из предпосылок успешной деятельности английского посла в качестве главы разведывательной организации было влияние, которым располагал этот дипломат у себя на родине. Без этого, как правило, не удавалось получить в достаточной степени независимость в действиях. Ждать по каждому поводу инструкций из Лондона при тогдашних средствах связи и бюрократической рутине, царившей в канцеляриях Уайт-холла, значило обрекать на неудачу любое дело, где требовались быстрые решения. К тому же влияние нужно было и для того, чтобы получить достаточные средства для ведения разведки. А на них нередко в Лондоне скупились даже в тех случаях, когда посла посылали на его пост прежде всего как представителя секретной службы.
Иногда дипломатические должности давались в награду за успешное выполнение шпионских заданий. Так, например, капитан Джеймс Деф-риз, поступивший волонтером в армию Карла XII, чтобы сообщать в Лондон о русском походе шведского короля, был потом назначен британским представителем в России, а затем в Данциге.
Нередко, напротив, в функции дипломатов входило только обеспечение быстрой пересылки донесений шпионов, над которыми послы не имели никакой власти и могли даже не знать их подлинных фамилий. Каналами связи служили также английские торговые дома. При отправлении по почте шпионский текст писали невидимыми чернилами, иногда по краям газетного листа.
Английские министры и послы не раз пытались превратить в своих агентов дипломатов других стран. Так, Болингброк пользовался для этой цели услугами саксонского посланника в Лондоне — «тщеславного и лживого гасконца», который получил за свои услуги 300 ф. ст. Задачей саксонского дипломата было разведывать намерения и интриги «немцев и других» во время переговоров о заключении Утрехтского мирного договора. Через несколько десятилетий другой саксонский посланник — Флемминг сослужил аналогичную службу герцогу Ньюкаслу. В 30-х годах XVIII в. английский посол в Париже граф Джеймс Уолдгрейв в числе многих своих агентов имел также шведского посланника, передававшего все услышанное от французских министров, и бывшего представителя саксонского курфюрста. Лорд Уолдгрейв получил от французского правительственного служащего 10 шифров, заплатив 100 луидоров за каждый из них.
…Как и многие другие учреждения, французская полиция при Людовике XV, видимо, не очень хорошо знала свое дело. Во всяком случае, ее внимание ни разу не привлекла одинокая фигура мужчины, ночью часами слонявшегося по окраинам версальского парка, пока ему не встречался другой незнакомец, явно опаздывавший на назначенную встречу. (В деловой корреспонденции английский посол в Лондоне горько сетовал на неаккуратность своего контрагента и на крайне унизительные для высокопоставленного дипломата томительные ожидания.) Французским сыщикам было бы совсем небесполезно выяснить, кем являлся таинственный незнакомец, ради встречи с которым лорд Уолдгрейв был готов на утомительные ночные прогулки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278
Взятки были настолько обыденным делом, что их брали порой с целью обмануть чужое правительство, поставляя ему неверные сведения или вводя в заблуждение обещанием помощи. Графа Панина, министра Екатерины II, подозревали в том, что он получил деньги от Фридриха II с тайного согласия царицы, чтобы таким образом войти в доверие к прусскому королю и заранее быть осведомленным в его намерениях.
Подкупы, как подчеркивал анонимный автор трактата «Замечания об обязанностях посла» (1730 г.), крайне важно производить таким образом, чтобы скрыть источник происхождения денег. Это в интересах и того, кто подкупает, и того, кого подкупают. Английские разведчики очень хорошо усвоили мысль, что значительно проще и (при прочих равных условиях) дешевле давать взятки вельможам и министрам, которые и сами склонялись к внешнеполитическому курсу, устраивавшему Лондон, чем подкупом привлекать на свою сторону противников такого курса. Это правило, правда, не касалось тех государственных деятелей, чьи симпатии и антипатии целиком определялись количеством золота, которое они получали из иностранных столиц. В этих случаях, как англичане убедились на горьком опыте, волей-неволей приходилось перекупать этих достойных мужей, что было обычно дорогостоящей операцией и не давало никакой гарантии, поскольку для них могли возникнуть новые соблазны.
В практику британской разведки входил и подкуп чужих шпионов. Так, Хенбери Уильяме, когда он в 1750 г. был послом в Берлине, старался переманить на английскую службу ирландца, бывшего прусским шпионом в России и давно не получавшего жалованья от своих прежних нанимателей.
В XVII в. говорили, что война обязана питать войну. То есть добыча, взятая у неприятеля, и контрибуция, наложенная на мирное население, должны покрывать военные расходы. Французская разведка нередко исходила из убеждения, что шпионаж должен питать шпионаж. Трактирщики и содержатели игорных и публичных домов и другая подобная им публика не только сами состояли на службе в полиции, но и были обложены специальной данью, шедшей на содержание шпионов-дворян.
В XVIII в. на смену придворным интриганкам приходит тип профессиональных шпионок. Французское правительство постоянно подсылало к иностранным дипломатам своих агентов-женщин. Так, за герцогом Дорсетским, бывшим послом во Франции в 80-е годы XVIII в., было поручено шпионить актрисе Бачелли.
Впрочем, грань между профессионалами и дилетантами была зыбкой. Английская секретная служба широко использовала в качестве своих агентов молодых аристократов, путешествовавших для пополнения образования и приобретения светского лоска по европейским столицам. Принятые в высшем свете, эти отпрыски знатных семейств ловили слухи, пытались получить доступ к секретам через своих любовниц, не брезгуя при этом, как свидетельствует скандальная хроника тех лет, ни сутенерством, ни сводничеством.
В основном к середине века британская секретная служба освободилась от династических забот и от прежних внутриполитических обязанностей в борьбе за власть в Англии и тем самым получила большую свободу рук в действиях за рубежом. Отнюдь не ограничиваясь задачами сбора информации, вмешиваясь в борьбу за власть в других странах, английская агентура участвует в подготовке дворцовых переворотов к вящей выгоде британского капитала.
Одной из предпосылок успешной деятельности английского посла в качестве главы разведывательной организации было влияние, которым располагал этот дипломат у себя на родине. Без этого, как правило, не удавалось получить в достаточной степени независимость в действиях. Ждать по каждому поводу инструкций из Лондона при тогдашних средствах связи и бюрократической рутине, царившей в канцеляриях Уайт-холла, значило обрекать на неудачу любое дело, где требовались быстрые решения. К тому же влияние нужно было и для того, чтобы получить достаточные средства для ведения разведки. А на них нередко в Лондоне скупились даже в тех случаях, когда посла посылали на его пост прежде всего как представителя секретной службы.
Иногда дипломатические должности давались в награду за успешное выполнение шпионских заданий. Так, например, капитан Джеймс Деф-риз, поступивший волонтером в армию Карла XII, чтобы сообщать в Лондон о русском походе шведского короля, был потом назначен британским представителем в России, а затем в Данциге.
Нередко, напротив, в функции дипломатов входило только обеспечение быстрой пересылки донесений шпионов, над которыми послы не имели никакой власти и могли даже не знать их подлинных фамилий. Каналами связи служили также английские торговые дома. При отправлении по почте шпионский текст писали невидимыми чернилами, иногда по краям газетного листа.
Английские министры и послы не раз пытались превратить в своих агентов дипломатов других стран. Так, Болингброк пользовался для этой цели услугами саксонского посланника в Лондоне — «тщеславного и лживого гасконца», который получил за свои услуги 300 ф. ст. Задачей саксонского дипломата было разведывать намерения и интриги «немцев и других» во время переговоров о заключении Утрехтского мирного договора. Через несколько десятилетий другой саксонский посланник — Флемминг сослужил аналогичную службу герцогу Ньюкаслу. В 30-х годах XVIII в. английский посол в Париже граф Джеймс Уолдгрейв в числе многих своих агентов имел также шведского посланника, передававшего все услышанное от французских министров, и бывшего представителя саксонского курфюрста. Лорд Уолдгрейв получил от французского правительственного служащего 10 шифров, заплатив 100 луидоров за каждый из них.
…Как и многие другие учреждения, французская полиция при Людовике XV, видимо, не очень хорошо знала свое дело. Во всяком случае, ее внимание ни разу не привлекла одинокая фигура мужчины, ночью часами слонявшегося по окраинам версальского парка, пока ему не встречался другой незнакомец, явно опаздывавший на назначенную встречу. (В деловой корреспонденции английский посол в Лондоне горько сетовал на неаккуратность своего контрагента и на крайне унизительные для высокопоставленного дипломата томительные ожидания.) Французским сыщикам было бы совсем небесполезно выяснить, кем являлся таинственный незнакомец, ради встречи с которым лорд Уолдгрейв был готов на утомительные ночные прогулки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278