ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Томпсон! Ты уже прикинул?
Ехать оказалось недалеко. Берегом Пахры следовало добраться до Подола
и, встретив там погоню, уводить ее, сколь возможно, на Малоярославец.
Идеальным вариантом было через час погони оторваться от стрельцов и
скрыться в лесах.
- Я придумал, - радостно вмешался Лип. - Если они нас догонят, мы
сумеем их напугать. Они все до ужаса боятся колдовства и ворожбы. Вот мы и
покажем им кое-что. Учтите, что психологически они будут уже готовы.
Во-первых, им скажут, в чем нас обвиняют. А кроме того еще это сонное
царство! И если мы начнем колдовать, они так дернут, что только пятки
засверкают.
- Копыта, - усмехнулся Барт.
- Ну пусть копыта.
- Хорошо, - подвел резюме Старик. - Мы еще подумаем, как их
встретить. Времени у нас много. Но ты не сомневайся, Григ. Делай свое
дело, а мы сделаем свое. Дай только бог, чтобы это оказалось не зря.
- И сбереги Чаку, - хмуро добавил Лонч.
- Спасибо, - сказал Григ. - Спасибо за все. Вы только не забудьте,
что вам никого нельзя убивать.
- Да уж Мистер Томпсон забыть не даст, - Лонч, кряхтя, начал
подниматься с земли. - Интересно, сколько же их все-таки случится по нашу
душу?..
Сенька Хвост уже успел добраться до Приказной избы в полку Васильева,
и сантеры, словно завороженные, не могли оторвать глаз от знобящего
зрелища стрелецкой тревоги, когда из распахнутой двери караульной,
застегивая на ходу кафтаны и цепляя сабли, высыпают на улицу ругающиеся на
чем свет стоит ездовые стрельцы. Зычная команда "На конь!", озноб по коже
- и вот уже прибылой караул, вытянувшись цепочкой, с гиканьем вынесся за
рогатки и поскакал, вздымая мелкую уличную пыль, к тому месту на крестце
Никольской и Воскресенской улиц, где свершилось нечто непонятное, а потому
и страшное.
- Два десятка... - пробормотал оценивший на глазок число
преследователей Барт. - Томпсон, десятки в полном составе?
- Нет, - через Гнома услышал Григ. - Один стрелец хворает животом,
другой находится в спуске. Впрочем, это не принципиально, тем более, что
второго заменяет сын. Главное же обстоятельство заключается в том, что
отсутствует второй десятник, Соколов - у него загноилась рана на ноге. Так
что, в итоге, тут действительно ровно двадцать человек.
Григ перевел дух. Везение было почти сказочным. Двадцать человек -
именно этот предел обозначил Группе Мистер Томпсон. Видать, сидевший
вместо головы пятисотенный Попов не очень-то поверил сбивчивому и путаному
рассказу Хвоста. Если бы он поверил, двумя десятками тут бы не обошлось.
- Луки почти у всех, - заметил Старик.
- Ровно двадцать... - задумчиво пробормотал Лонч. - Вот все и
определилось...
Теперь следовало ждать. Стрельцы должны были провести повальный обыск
в хоромах. Но как только они наткнутся на спящих и не сумеют их разбудить,
им станет не до обыска. Угадать, как поведут они себя дальше, найдя
опоенных неизвестным зельем товарищей, было трудно. Гном выдал несколько
вариантов, сводящихся к тому, что десятнику понадобится некоторое время,
чтобы выведать местонахождение села.
- А дальше? - нетерпеливо спросил Григ. - Узнают они, где находится
село, дальше что? Здесь ведь тоже не однозначно. Ну, кинутся они,
например, в приказ за подмогой. Их же всего два десятка. А тут дело
темное, происки дьявола, серой пахнет.
- Десятник, - отвечал Гном, - один. Решение принять может сам. Кроме
того, это Гришка Лопух, ты его знаешь. В десятники попал без выслуги,
сразу при приборе. Молод и очень самолюбив. Так что славой, судя по всему,
делиться ни с кем не захочет.
И оказался прав.
Название села сразу в руки Лопуху не далось. Но ему повезло с ходу
выведать имя Поротова, и, покрутившись с минуту на месте, десятник решил
не возиться с крючками в Поместном приказе, а сразу взять за грудки
сдатчика, благо жил тот буквально по соседству.
Дальше все покатилось с неописуемой быстротой. Вырвав у ничего не
скрывавшего Поротова заветное название и узнав, что находится сельцо
относительно недалеко, десятник, видно, сообразил, что успеть туда и
вернуться можно еще засветло. После этого он, ни секунды не колеблясь,
прыгнул в седло и, даже не озаботившись захватить в слободе хоть пару
пищалей, гикнул, и птицей полетел впереди своей гвардии к Живому мосту.
С разбойным посвистом кавалькада пронеслась стелющейся цепочкой
сквозь Заречье, миновала скопившиеся в Щупке у досмотра возы с сеном и,
горяча коней, ударилась по древней, хорошо наезженной дороге в сторону
Даниловского монастыря, помахивая ногайками, пригнувшись к холкам, хмелея
от бурлящей в жилах молодой и яростной крови.
- Ну, нам пора, - нарушил молчание Старик. - Будь здоров, Григ. Мы
поехали.
- Удачи вам, - сказал Григ. - Счастливо.
- И тебе удачи, - прогудел Барт.
- Не волнуйся, - пообещал Лип. - Все будет в порядке.
И только Лонч ничего не сказал, молча тронул коня.
Отключившись от них, Григ посмотрел на Чаку. Съежившись, она сидела
на песке, обхватив ноги руками, уставив подбородок между коленей, и в
глазах ее плескалась такая тоска, что Григ, не выдержав, вдруг импульсивно
сел рядом и обнял ее за плечи.
- Ну, ну, - сказал он. - Ну что ты, девочка, что с тобой? Не грусти,
Чака, улыбнись сейчас же. У нас впереди большое дело. Смотри веселей! Все
будет в порядке.
Он сильно прижал ее к себе, свободной рукой погладил по волосам. И
тут словно лопнула какая-то незримая струна, державшая Чаку до сих пор.
Лицо у нее сморщилось, перекосилось, и из глаз неожиданным потоком хлынули
слезы. Уткнувшись головой в грудь Грига, она рыдала в голос, ухватившись
за рубаху на его груди, кусала губы, зажимала себе рот и все же никак не
могла остановиться.
Григ растерялся. Безуспешно пытаясь успокоить Чаку, он неловко гладил
ее худенькие плечи, прижимал к себе, вытирал слезы, но ничего не
получалось. Чака рыдала навзрыд, повторяя в отчаянии: - Это конец, Григ,
это конец. Они погибнут, они все погибнут!
Чаку била истерика, и не зная, как ее остановить, Григ взял в ладони
ее лицо и стал целовать его, как бы желая высушить текущие по щекам слезы.
И прежде, чем он осознал, что происходит, Чака вдруг взглянула на него,
глаза ее распахнулись и трясущимися еще губами она прижалась к его губам.
- Люблю, - услышал он. - Люблю, давно люблю, Гаврюшка, Григ, чурбан ты
бесчувственный, милый мой, люблю тебя.
Григ ошеломленно глядел на нее. - А Лонч? - беззвучно выдохнул он. -
Как же Лонч...
- Лонч! - воскликнула Чака. - Что Лонч?! Господи, Григ, ну что ты
говоришь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41