— Любой в нашем городе может ошибиться точно так же, как я, — не отступала от своего Труди.
Это невинное замечание натолкнуло Дугласа на интересную мысль, и он повернулся к доктору Симпсону который, извинившись, собирался уходить.
— Доктор, а в Суит-Крике есть тюрьма?
— Да, на другом конце города, возле конюшни. Правда, она пустует с тех пор, как старый шериф положил на стол свою звезду и уехал из города. А почему ты спрашиваешь?
— Коулу придется ею воспользоваться, — коротко ответил Дуглас. — Не думаю, что вы захотите знать детали, сэр. Иначе у вас возникнут проблемы с законом, — добавил он, заметив, что доктор вопросительно поднял брови.
— Хорошо, — согласился Симпсон. — Пойдем, Труди, людям надо побыть одним. Мне кажется, завтра у всех нас будет тяжелый день. Не мешало бы поспать, если удастся.
Дуглас дождался, когда пожилая пара поднимется по лестнице, а потом изложил братьям свой план.
— Слыхали? Миссис Симпсон сказала, будто в городе все молили Бога, чтобы явился Дэниел Райан и спас их.
— Ну и?.. — спросил Коул. Дуглас ухмыльнулся:
— Завтра их молитвы будут услышаны.
В пятницу утром, ровно в десять часов, Дэниел Райан, а точнее Коул Клейборн, изображающий Дэниела Райана, ехал верхом вниз по главной улице Суит-Крика. Он отправился прямиком на телеграф, где, как рассказывали позднее, приставил дуло пистолета к голове Джаспера Купера и вынудил его отправить Сэмюэлю Бойлу телеграмму, сообщающую о том, что все его счета конфискованы.
В это же самое время Харрисон вошел в банк и предъявил служащим весьма впечатляющий документ, который предписывал все деньги со счета Бойла переправить в банк Лиддивилла, где они будут оставаться до тех пор, пока суд не примет решение, чьей собственностью они являются.
Под документом стояла неразборчивая подпись судьи. Никто из служащих банка не пытался ее прочесть.
Президент банка, как оказалось, не был сторонником Бойла и, не вникая в бумаги и не тратя понапрасну времени, быстро переправил деньги в Лиддивилл. При этом он улыбался, из чего можно было заключить, что действия эти доставили ему удовольствие.
Два кассира печатными буквами написали объявление и прибили его к коновязи. Оно извещало, что деньги Бойла ушли из города.
Слух распространился со скоростью пожара. Через два часа по крайней мере пятнадцать из двадцати пяти нанятых Бойлом людей удрали из Суит-Крика, скрывшись в неизвестном направлении. Их преданность и верность улетучились вместе с состоянием хозяина. Те, кто решил дождаться Бойла и выяснить ситуацию, были арестованы и надежно заперты в тюрьме «Дэниелом Райаном» и двумя его помощниками.
Конечно, Клейборны действовали не по закону, и Харрисон не раз указывал им на это, твердя, что Коул, выдав себя за федерального представителя, может получить двадцать лет тяжелых принудительных работ, а сам он разделит с ним камеру — за подделку документов.
Но Коула не волновали последствия. Он страстно надеялся, что Райан услышит о появлении двойника и сразу кинется его искать. И тогда Коул наконец-то вернет себе компас, который тот забрал у мамы Роуз.
Дуглас отправился за Бойлом. Никому из братьев он не разрешил поехать с ним, более того, он даже отказался посвятить их в детали своего плана, лишь попросил доктора Симпсона передать Уэнделлу Бордеру, чтобы тот пришел с семьей к церкви в следующее воскресенье в одиннадцать часов — его там будет ждать сюрприз.
Нет нужды говорить, что в тот день церковь была набита битком. Преподобный Томас Стивенсон, взволнованный столпотворением, решил, однако, извлечь из него выгоду: он не стал читать приготовленную проповедь, а обратился к другой, дабы излить свой гнев на наиболее нерадивых прихожан. Священник возмущался, негодовал, угрожал, осуждал всех, кто не ходит в церковь регулярно, обещал им, что они проведут вечность в аду, и в конце концов довел себя почти до исступления. Он кричал и размахивал кулаками до тех пор, пока не нагнал на паству страха и не внушил им чувства вины перед Богом.
Но когда Уэнделл Бордер и его семья поднялись со своих мест, преподобный оборвал свою обличительную речь на полуслове.
— Уже пора, Уэнделл? — с нескрываемым любопытством спросил он.
— Почти одиннадцать, — ответил тот.
В наступившей тишине не слышно было даже вздоха. Толпа ждала, когда Уэнделл выйдет на улицу. Жена, держась за руку мужа, шла сзади, а маленькие дочки семенили следом.
Горожане медленно потянулись из церкви. То, что они увидели, превзошло их самые смелые фантазии.
Посередине улицы, ведущей к церкви, шел Сэм Бойл, которого стволом ружья толкал в спину Дуглас.
Толпа ошеломленно замерла, затем послышались робкие смешки, и через секунду хохотали все. Сейчас Бойл не казался страшным. Он шел, опустив голову, в одном грязном длинном нижнем белье, босиком, переваливаясь с ноги на ногу. И хотя гомерический хохот заглушал все звуки, было ясно, что Бойл… рыдает!
Теперь его не боялись даже дети. Все звериное слетело с Бойла как короста, и всем открылось, какое он ничтожество и трус.
Позже доктор Симпсон скажет Изабель, что Дуглас придумал Бойлу наказание получше, чем смерть: лишил его гордости.
Бойл лил слезы до самых церковных ступенек, потом он опустился на колени перед Уэнделлом и попросил прощения. Уэнделл, не собиравшийся его прощать, упрямо молчал…
Законопослушные жители Суит-Крика изгнали Бойла из города. Никто из них не сомневался, что негодяй никогда не осмелится вернуться. Но если даже такое произойдет, то теперь, когда всем открылось истинное лицо Бойла, они сумеют найти на него управу!
Конюх Питер Коллинз вышел вперед и предложил свои услуги шерифа. Коул, все еще изображавший Дэниела Райана, не спеша и с достоинством привел его к присяге.
Через несколько часов Клейборны покинули город, Дуглас оставил в нем свое сердце.
Глава 13
Большую часть времени Дуглас посвящал работе, стараясь, чтобы у него не оставалось ни минуты на раздумья об Изабель. Его дело процветало: даже из Ныо-Иорк-Сити приезжали в Блю-Белл посмотреть на замечательных лошадей, которых разводили братья Клейборны.
Дуглас купил земли, прилегавшие к главному ранчо. Дикие лошади, которых отлавливали Коул и Адам, паслись на зеленых пастбищах, их объезжали, а затем выставляли на продажу.
Конюшня в Блю-Белл была расширена, как и вторая, купленная Дугласом на окраине Хаммонда.
Он работал от зари до зари, но ни время, ни расстояние, ни тяжелый труд не смягчали боль при мысли об Изабель. Братья старались держаться от Дугласа подальше. Настроение у него все время было крайне мрачным, он рычал на всех, кроме мамы Роуз и сестры, и Адам даже окрестил его медведем. Все согласились, что прозвище очень подходящее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93