Достав из ларца щетку для волос и красную шелковую ленту, Кайла сказала:
— Алый цвет отпугивает ведьм и не дает свершиться злому заклятию.
Услышав такие речи, Джудит бросила подозрительный взгляд на служанку, но не заметила на добродушном лице женщины ничего, кроме искреннего желания ей услужить. Продолжительная езда верхом по плохой дороге утомила Джудит, поэтому она была вовсе не прочь, чтобы о ней позаботились. Присев на стул, она позволила служанке привести ее волосы в порядок. Та, расчесывая их и заплетая в косы, болтала без умолку.
— Приятно все-таки, что Гленлион посетил нас. А мы уж думали, что никогда больше его не увидим. Ведь он сидел в английской тюрьме, а оттуда не все возвращаются. Самое ужасное, что никто из близких родственников ему не помог — ни деньгами, ни вооруженной рукой…
— В тюрьме… — удивленно протянула Джудит, но Кайла перебила ее, продолжив свои разглагольствования.
— Гленлион — храбрый парень, а на поле боя, говорят, прямо отчаянный. Братьям было до него далеко… Но я тебе вот что скажу: это в нем кровь Макгрегоров говорит. Только Макгрегоры в битве уподобляются дикому зверю. Но Лохви, конечно, вряд ли с этим согласятся…
Джудит слушала служанку рассеянно, поглощенная мыслью о том, что Гленлион сидел в английской тюрьме. Она никогда об этом не слышала. И неожиданно осознала, что его судьба во многом схожа с ее собственной — ведь он тоже был заложником, за которого требовали выкуп. И именно поэтому понимал весь трагизм положения, в котором она оказалась.
Когда она вернулась в зал, Гленлион сидел за столом и потягивал из кружки эль. Стоило ей появиться, как он окинул оценивающим взглядом ее новый наряд, изящную прическу и алую ленточку в волосах.
— Костлявая какая-то у тебя леди, Гленлион, — с улыбкой заявил Макнэш. — Ей-богу, костлявая.
— Да, — сказал Гленлион, не сводя глаз с подходившей к столу Джудит. — Что есть, то есть.
Когда он приблизился к ней, чтобы за руку отвести к предназначавшемуся для нее месту, щеки ее от смущения зарделись. И она еще гуще покраснела, заметив восхищение в его взгляде. Впервые мужчина отдал должное ее красоте. Это вызвало у нее в душе целую бурю.
— Это — Дугалд Макнэш, — сказал Роб, представляя ей хозяина дома, — по прозвищу Дьявольский Дугалд.
— Это точно, — улыбаясь во весь рот, сказал Дугалд. — И я горжусь этим прозвищем.
Гленлион приблизил губы к ее уху и прерывающимся от сдерживаемого веселья голосом произнес:
— В Шотландии в большом ходу прозвища, так сказать, описательного характера. Взять хотя бы прозвище Длинный Уилл или Черный Доналд. Стоит взглянуть на тех, кто их носит — а они расположились на противоположном конце стола, — как сразу становится ясно, почему их так прозвали. Прозвища Пожиратель Кур и Кот-Лизун относятся к чертам характера. Их получили два достойных джентльмена, чьи настоящие имена давно уже забыты, а сидят они по левую руку от упомянутых мной выше Уилла и Доналда. По правую руку от них расположились славные парни, Трехпалый Дэви и Безносый Джорди, они пострадали в сражениях с врагами. Один лишился трех пальцев, другой потерял нос. Их прозвища говорят также о том, откуда они родом. В данном случае о Миддл-Марче, что рядом с рекой Туид. Это пограничная область, куда постоянно вторгаются англичане, там в жестоком бою легко лишиться не только носа или пальцев, но и головы.
Подобная классификация шотландских прозвищ показалась Джудит настолько забавной, что она едва не расхохоталась.
— Гленлион! — взревел Макнэш. — Что слышно о Саймоне Маккаллуме? Он по-прежнему крутит хвосты твоим коровам или уже сожрал их?
Эти слова были встречены взрывом смеха.
— У меня-то благодаря Саймону коровки все в целости-сохранности, — ответил Роб, — а вот коров, принадлежавших Макнэшам, насколько мне известно, недавно продали на рынке в Раннох-Муре.
По залу прокатился ропот. Макнэш, однако, не придал словам Роба особого значения. Небрежно пожав плечами, он бросил:
— Было дело. Дэви Маккаллум, чтоб его черти взяли, угнал у меня двадцать отличных буренок.
— И стены у тебя недостроены, — продолжал поддразнивать его Роб.
— У тебя тоже. Но я мечтаю построить такую же высокую башню, какую построил лэрд Лохви.
Джудит заметила, как при упоминании о лэрде у Роба на мгновение окаменело лицо. Но когда он заговорил, голос у него звучал спокойно:
— Лохви все еще занимается строительством. Сейчас, к примеру, возводит дамбу.
Макнэш почесал подбородок и глубокомысленно кивнул.
— Небось из камня строит. Торф при наводнении мигом размоет. Мне приходилось жить в торфяной хижине, так что я знаю. — Макнэш обвел взглядом свой обшитый досками зал. — Деревянная постройка много крепче. Хотя деревянная крепость настоящей осады не выдержит.
Пока мужчины разговаривали о способах ведения осады, стенобитных орудиях и прочих интересующих их вещах, Джудит пододвинула себе деревянную тарелку и стала накладывать на нее жареное мясо, овсянку и овощи. В животе у нее урчало от голода. И хотя еды на столе было много, о белом пшеничном хлебе оставалось только мечтать. В Шотландии его почти не выпекали; когда же на кухне шотландского замка появлялось немного пшеничной муки, из нее обычно пекли пресные лепешки. Как ни странно, в последний раз она лакомилась ими, когда находилась в заточении в замке Лохви. Утолив наконец голод, убаюканная гулом голосов в зале, Джудит стала клевать носом. Обстановка для этого была самая подходящая — тепло и сухо, в очаге потрескивают дрова. Правда, очаг сильно дымил, и Джудит, чтобы дым не ел глаза, смежила веки. Но они будто налились свинцом, и поднять их не было никакой возможности. Она задремала и привалилась спиной к Робу, чье сильное мускулистое тело оказалось на удивление удобной подпоркой. Стоило ей, однако, осознать, какую фамильярность она допустила, как глаза у нее распахнулись и она поспешила выпрямиться. Роб, казалось, ничего не заметил и продолжал горячо рассуждать о преимуществах катапульты перед тараном при штурме крепости. У Джудит же буквально слипались глаза. Она боролась со сном с того самого момента, как они с Робом приехали к Макнэшам, и похоже, проигрывала это сражение.
Напряжение последних дней оставило Джудит, ей было уютно, тепло и спокойно. Не нужно ни о чем думать, никого бояться, спасаться бегством от врагов. Поистине восхитительное состояние, подумала Джудит, прежде чем провалиться в сон. Роб почувствовал ее тепло, когда она привалилась к его плечу. И хотя она была легкой, как перышко, и он едва ощутил ее прикосновение, с этого момента Роб только и думал, что о тепле ее тела, о той детской доверчивости, с которой она к нему приникла, и о возникшей между ними вполне осязаемой близости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79