— Мисс Хелен, этот глупый болван заслуживает не меньше чем Шестой степени.
Джорди вздрогнул от предвкушения и страха.
— Что? Шестой? Не слишком ли жестоко?
— Двадцать фунтов, мисс Хелен, и все в грязь!
— Что ж, будь по-твоему. Шестая так Шестая. Хелен повернулась и вошла в здание гостиницы. Было уже почти девять вечера. Луна поднялась, и стало достаточно светло, чтобы те любопытные, кто хотел увидеть процедуру наказания, разглядели мельчайшие подробности.
Услышав сначала вопль, а потом стон бедняги Джорди, Хелен покачала головой и вернулась в маленькую гостиную, зажгла огонь в камине, налила в чашку горячего сидра и устроилась в большом мягком кресле, глядя в пламя. Но видела одно: как Спенсер выбегает из комнаты. Голова у нее шла кругом. Что теперь делать?
— Хелен!
Она медленно повернулась к стоявшему в дверях Спенсеру.
— Ты убежал и зачем-то унес хлеб.
— Да, но теперь вернулся. А хлеб съел.
— И что вы хотите, лорд Бичем?
— Во дворе какой-то голый бедняга стоит на коленях. Руки привязаны веревкой, захлестнутой за нижнюю ветку огромного вяза, а Гвен его порет. Еще три женщины дожидаются своей очереди. В руках у них длинные прутья.
— Да. Джорди просыпал двадцать фунтов овса в грязь, а за это полагается наказание Шестой степени. Гвен посчитала его самым подходящим.
— Понятно. Теперь все ясно. Ты выйдешь за меня, Хелен?
Хелен уронила чашку и ошеломленно хлопнула глазами, тупо наблюдая, как сидр медленно растекается по натертому до блеска полу, подбираясь к небольшому квадратному обюссонскому ковру. Застонав, она вскочила и с безумным видом оглянулась. Лорд Бичем развязал свой безупречный галстук и вручил ей. Хелен немедленно встала на колени и принялась вытирать лужу. Дубовые дощечки давно уже высохли, но она продолжала водить по ним превратившимся в тряпку галстуком.
— Хелен, все чисто, — напомнил лорд Бичем, протягивая ей руку. — Ты протрешь дерево.
Хелен, не подумав принять помощь, вскочила, покачнулась, поднесла руку к закружившейся голове и мешком свалилась в кресло.
— Я не убегал от тебя. Поехал в Шагборо и только сейчас вернулся. Твой отец дал мне разрешение ухаживать за тобой. Собственно говоря, он также согласился на наш брак. Ты окажешь мне честь, став моей женой?
Со двора послышался вой Джорди, сопровождающийся жалобным поскуливанием.
— Это, вероятно, мисс Миллбарк, — рассеянно заметила Хелен. — Заметил, что он скулит громче, чем вопит? Мисс Миллбарк любит поиздеваться над человеком, прежде чем нанести удар.
— Хелен, мне сейчас не до Джорди. Сколько ударов он получит?
— Только десять. А потом ему придется стоять обнаженным перед гостиницей, держа в вытянутых руках лампу, целых три часа, если не будет дождя. В таком случае наказание откладывается, пока не взойдет солнце.
— Понимаю. Так ты станешь моей женой? Хелен покачала головой:
— Не вижу в этом никакого смысла. Ты желаешь меня, я это вижу и сама испытываю то же самое. Но при чем тут любовь? Как ты можешь любить меня, если совсем не знаешь?
— Не знаю? Господи, женщина, неужели тебе мало всего, что между нами было?
— Вот в этом я так и не могу разобраться. Начинаю думать, что ты волшебник. Стоит тебе коснуться меня — и я теряю рассудок.
— Да, и это прекрасно, верно? Хелен явно растерялась. Спенсер мгновенно оказался рядом и присел на корточки.
— Пусть мы встретились всего месяц назад, какая разница? Я никогда не хотел жениться, по крайней мере пока не одряхлею. Но сейчас все изменилось. Мы стали другими. Будь моей, Хелен. Мы прекрасно поладим. Найдем эту чертову лампу и, возможно, благодаря ее магическим свойствам станем вместе править миром. В мире полно тайн, которые только и ждут, чтобы их раскрыли. Мы посвятим этому жизнь. Скажи “да”, Хелен.
— Я так же сильна, как и ты.
— Наверное, — ухмыльнулся Спенсер. Со двора донесся оглушительный вопль и едва слышный стон.
— А это кто?
— Жена викария, миссис Посеет. Обожает причинять боль. По-моему, она обычно представляет на месте Джорди своего мужа. Он человек не слишком терпеливый. Я не раз слышала, как она скрипит зубами от злости.
— Скажи “да”, Хелен.
— Я уже была замужем. — Последовала длинная зловещая пауза. — И мне это не понравилось.
— Ты была молода, и твой исключительный ум еще не сформировался. А твой муж попросту был идиотом. Но какое это имеет значение сейчас? Повторяю, мы переменились. Мы уже больше не дети. Знаем, чего хотим.
— Нет.
Он дернул головой, как от пощечины, покачнулся и встал. В полумраке белокурые волосы сияли, словно нимб. Она казалась настоящим ангелом. Ангелом, у которого хватило дерзости отказать ему.
Спенсер не верил собственным ушам. Ярость захлестнула его, затуманила голову, ударила в сердце.
— Но почему? При каждой встрече тебе не терпится стащить с меня штаны.
— Да, это происходит помимо моей воли. Видите ли, лорд Бичем…
— У меня есть имя, черт тебя возьми!
— Спенсер. Признай, Спенсер, это похоть, взаимная, бессмысленная, безграничная, и ничего более. Похоть. Что произойдет, если мы поженимся и через полтора месяца она иссякнет? Что ты станешь делать? Ведь мы будем связаны навсегда. Нет, такого я не желаю.
— У вас слишком хорошо подвешен язык, мадам. Воображаете себе то, чего нет и быть не может. Лично я истово молюсь, чтобы наше влечение немного ослабло, иначе мы вообще не выйдем из спальни и через год сведем друг друга в могилу. А пока позволь мне придумать другой конец к твоей забавной сказочке. Мы будем любить, ссориться, кричать, смеяться и прекрасно проводить время в обозримом будущем. Что ты об этом думаешь?
— Конец неплох, — вздохнула Хелен, отворачиваясь от него и глядя в огонь.
— Может, у вас есть другие любовники, мадам? Мужчины, доставляющие вам больше удовольствия?
— Нет. Господи, что еще сказать? Чем ее убедить?
— Почему ты отказываешь мне, Хелен? Чего я не могу тебе дать? Я ни на минуту не поверил той смехотворной истории, которую ты тут наплела. Ты очень хочешь стать моей женой. Мы будем партнерами и любовниками на всю жизнь.
Хелен сложила руки на коленях и сидела не шевелясь, глядя вниз.
— Мне не нужен другой муж. Не хочу терять того, что имею.
— Господи Боже, за кого ты меня принимаешь? Я не собираюсь ничего у тебя отнимать. Наоборот, надеюсь дать тебе безоблачное счастье.
Хелен, по-прежнему не глядя на него, покачала головой. Спенсер, расстроенный, отчаявшийся, не понимающий, почему его так бесповоротно отвергли, лишился дара речи.
Помолчав, он все-таки нашел в себе силы пробормотать:
— Я бы хотел уяснить…
Он бросился на соседний стул, оперся подбородком о кулак, вытянул длинные ноги и уставился в камин.
— Все предельно ясно. Вожделение, ничего больше.
— Ты упряма как ослица, Хелен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74