Ее охватило удивительное наслаждение, жаркой волной растекаясь по телу. Искусные ласки Адриана распалили Элиссу слепящим жгучим пламенем, и она закусила губу, чтобы удержаться от крика.
Она едва слышала звук расстегиваемых пуговиц, едва замечала прикосновение гладкой толстой головки, искавшей вход, и лишь вздохнула, когда его тугая плоть глубоко ворвалась в ее тело.
— Адриан… О Господи… — Слова замерли у нее на губах, унесенные волной страсти. Ее пальцы впились в плечи Адриана, чувствуя, как при каждом движении под его кожей перекатываются бугры мышц. Он крепко держал ее за талию; твердая плоть все глубже вонзалась в лоно Элиссы, толчками раздвигая его. От нестерпимого наслаждения все ее мышцы напряглись. Движения Адриана подбрасывали ее, словно в седле, доводя ритмом толчков до высшей степени исступления.
Он достиг пика следом, издав хриплый стон; его мышцы окаменели, на загорелой коже проступили вены.
Потом Элисса, казалось, целую вечность сидела, прильнув к Адриану, уронив голову ему на плечо. На сей раз ее не пугало то, что помялось платье и растрепались волосы, теперь она не сомневалась: Адриан позаботится о ней, верила, что он ее не бросит.
— Скажите мне, кто вы такая, — шепнул он. — Если вы в беде, позвольте помочь вам.
У Элиссы и вправду хватало неприятностей, но самую серьезную угрозу представляли чувства, которые она испытывала к нему, сама того не желая.
— Мне нужно время, Адриан. Прошу вас, поверьте мне.
Хриплый звук вырвался из его горла. Адриан поставил ее на ноги и оттолкнул от себя.
— Мой маленький ангелочек, с чего вы взяли, что я должен вам верить?
Элисса не ответила. Один взгляд в его жесткие зеленые глаза даже в темноте сада дал ей понять: в душе Адриана нет ни капли доверия к ней.
Он закрыл дверь с мягким, почти неслышным щелчком и принялся нетерпеливо расхаживать по кабинету. Ему не слишком нравилась эта комната, низкий потолок, закопченный камин, толстые каменные стены. Он бы предпочел что-нибудь более изысканное, утонченное. И все же, усевшись за дубовый стол в доме, который служил ему временным пристанищем, он испытал то же возбуждение, тот же прилив силы и могущества, который охватывал его всякий раз, когда он приступал к выполнению задачи, которую взял на себя.
Все его существо наполнилось почти божественной силой, ощущением, что он держит в руках целый мир.
Он взял чистый лист бумаги и положил на стол точно перед собой. Окунув перо в чернильницу, начал выводить ясные четкие голубые буквы:
Ратисбонн. Объединенные силы численностью один миллион штыков имеют своей целью окружить маршала Даву. Если вам удастся расколоть армию эрцгерцога, вы сможете победить.
Особенно ему понравилась последняя фраза — в ней содержался совет самому Наполеону. Коротышка капрал, быть может, не обратит внимания на его рекомендацию, не сумеет оценить ее остроумия, но он надеялся, что этого не случится.
Самое приятное в конце. Вынув из ящичка маленькой походной конторки массивный золотой перстень, он аккуратно смочил чернилами плоскую поверхность печатки — не слишком густо, чтобы изображение не расплылось, но и не слишком экономно, чтобы оно не вышло бледным, — и прижал ее к нижнему правому углу листа. Отняв печатку от бумаги, он внимательно присмотрелся к очертаниям птицы, убеждаясь, что ее глаза и клюв достаточно хорошо различимы внутри тонкой голубой окружности.
Удовлетворенный результатом, он потряс над бумагой песочницей, дождался, пока песок высушит чернила, стряхнул его в корзину для мусора и аккуратно сложил послание. Капля воска, чтобы уберечь донесение от постороннего любопытного взгляда, — и вот оно уже готово отправиться в долгий путь на запад.
Это была единственная часть процесса, которая ему не нравилась, поскольку дальнейшая судьба послания, и к тому же самая опасная, не зависела от его воли. Именно поэтому он прилагал все меры предосторожности, избегая участия в переправке сведений. Улыбнувшись, он поднялся из-за стола, взял донесение и шагнул к двери.
Адриан вошел в маленький опрятный кабинет Малера и устроился в кресле, стараясь не обращать внимания на беспокойство, которое тяжелым камнем легло ему на сердце в тот миг, когда нынешним утром прибыла записка сыщика.
— Что вам удалось узнать?
— Сведения крайне скудны, но я решил, что вам будет интересно ознакомиться с ними.
— Да, вы правильно сделали, послав за мной.
Худощавый человечек бросил взгляд на свои записи сквозь стекла очков в золотой оправе.
— Выяснилось, что еще несколько лет назад фон Лангены были весьма состоятельными людьми. Им принадлежали обширные земли неподалеку от Мариацелля и замок, которым владели более десяти поколений вельмож. Потом фортуна повернулась к ним спиной. Трудное положение в экономике, склонность к рискованным операциям и неумеренные расходы привели фон Лангена к разорению. Максимилиан Таубер, муж графини…
— Если, конечно, она действительно его супруга, — ввернул Адриан.
Малер оторвался от записей.
— Да, если она его супруга, как вы предполагали… Так вот, Тауберу пришлось продать замок и все, что оставалось от его земель. На вырученные средства он покинул Австрию и переехал в Англию, вероятно, избегая позора и бесчестия. Друзья полагали, что когда-нибудь он вернется, и фон Ланген действительно несколько раз приезжал сюда, но ненадолго, и неизменно возвращался в Корнуолл.
— Корнуолл, — пробормотал Адриан. — Значит, хотя бы тут она сказала правду.
— Прошу прощения?..
Адриан отмахнулся.
— Он привозил с собой жену, когда возвращался в Австрию?
— Жену и троих детей. Хотя, очевидно, не эту, нынешнюю супругу. Та женщина, английская актриса, была намного старше дамы, о которой идет речь. По-видимому, граф вторично вступил в брак.
Адриан задумался над словами сыщика. Итак, вторая супруга… либо прожженная мошенница.
— Известно ли о судьбе первой жены и детей?
— Пока нет, но вскоре я надеюсь узнать больше. Я собираюсь отправиться в Мариацелль. Полагаю, мои розыски в тех местах принесут определенную пользу.
Адриан кивнул, обеспокоенный тем, что удалось выяснить так мало, — он надеялся на большее. Он поднялся с кресла и отодвинул его, скрежеща ножками по голому деревянному полу.
— Благодарю вас, герр Малер. Вы знаете, где меня искать, если обнаружите что-нибудь еще.
— Разумеется, ваша милость. Может быть, ваши лондонские корреспонденты сообщат что-нибудь интересное.
— Может быть. — Адриан почти не рассчитывал получить из Англии сколь-нибудь важные сведения. Во всяком случае, вовремя. Австрия стояла на пороге войны, и с каждым днем цена его молчания возрастала. Он и сам не знал, долго ли еще отважится держать при себе подозрения, в то время как долг и честь требуют забыть о тех неопределенных чувствах, которые внушала ему Элисса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
Она едва слышала звук расстегиваемых пуговиц, едва замечала прикосновение гладкой толстой головки, искавшей вход, и лишь вздохнула, когда его тугая плоть глубоко ворвалась в ее тело.
— Адриан… О Господи… — Слова замерли у нее на губах, унесенные волной страсти. Ее пальцы впились в плечи Адриана, чувствуя, как при каждом движении под его кожей перекатываются бугры мышц. Он крепко держал ее за талию; твердая плоть все глубже вонзалась в лоно Элиссы, толчками раздвигая его. От нестерпимого наслаждения все ее мышцы напряглись. Движения Адриана подбрасывали ее, словно в седле, доводя ритмом толчков до высшей степени исступления.
Он достиг пика следом, издав хриплый стон; его мышцы окаменели, на загорелой коже проступили вены.
Потом Элисса, казалось, целую вечность сидела, прильнув к Адриану, уронив голову ему на плечо. На сей раз ее не пугало то, что помялось платье и растрепались волосы, теперь она не сомневалась: Адриан позаботится о ней, верила, что он ее не бросит.
— Скажите мне, кто вы такая, — шепнул он. — Если вы в беде, позвольте помочь вам.
У Элиссы и вправду хватало неприятностей, но самую серьезную угрозу представляли чувства, которые она испытывала к нему, сама того не желая.
— Мне нужно время, Адриан. Прошу вас, поверьте мне.
Хриплый звук вырвался из его горла. Адриан поставил ее на ноги и оттолкнул от себя.
— Мой маленький ангелочек, с чего вы взяли, что я должен вам верить?
Элисса не ответила. Один взгляд в его жесткие зеленые глаза даже в темноте сада дал ей понять: в душе Адриана нет ни капли доверия к ней.
Он закрыл дверь с мягким, почти неслышным щелчком и принялся нетерпеливо расхаживать по кабинету. Ему не слишком нравилась эта комната, низкий потолок, закопченный камин, толстые каменные стены. Он бы предпочел что-нибудь более изысканное, утонченное. И все же, усевшись за дубовый стол в доме, который служил ему временным пристанищем, он испытал то же возбуждение, тот же прилив силы и могущества, который охватывал его всякий раз, когда он приступал к выполнению задачи, которую взял на себя.
Все его существо наполнилось почти божественной силой, ощущением, что он держит в руках целый мир.
Он взял чистый лист бумаги и положил на стол точно перед собой. Окунув перо в чернильницу, начал выводить ясные четкие голубые буквы:
Ратисбонн. Объединенные силы численностью один миллион штыков имеют своей целью окружить маршала Даву. Если вам удастся расколоть армию эрцгерцога, вы сможете победить.
Особенно ему понравилась последняя фраза — в ней содержался совет самому Наполеону. Коротышка капрал, быть может, не обратит внимания на его рекомендацию, не сумеет оценить ее остроумия, но он надеялся, что этого не случится.
Самое приятное в конце. Вынув из ящичка маленькой походной конторки массивный золотой перстень, он аккуратно смочил чернилами плоскую поверхность печатки — не слишком густо, чтобы изображение не расплылось, но и не слишком экономно, чтобы оно не вышло бледным, — и прижал ее к нижнему правому углу листа. Отняв печатку от бумаги, он внимательно присмотрелся к очертаниям птицы, убеждаясь, что ее глаза и клюв достаточно хорошо различимы внутри тонкой голубой окружности.
Удовлетворенный результатом, он потряс над бумагой песочницей, дождался, пока песок высушит чернила, стряхнул его в корзину для мусора и аккуратно сложил послание. Капля воска, чтобы уберечь донесение от постороннего любопытного взгляда, — и вот оно уже готово отправиться в долгий путь на запад.
Это была единственная часть процесса, которая ему не нравилась, поскольку дальнейшая судьба послания, и к тому же самая опасная, не зависела от его воли. Именно поэтому он прилагал все меры предосторожности, избегая участия в переправке сведений. Улыбнувшись, он поднялся из-за стола, взял донесение и шагнул к двери.
Адриан вошел в маленький опрятный кабинет Малера и устроился в кресле, стараясь не обращать внимания на беспокойство, которое тяжелым камнем легло ему на сердце в тот миг, когда нынешним утром прибыла записка сыщика.
— Что вам удалось узнать?
— Сведения крайне скудны, но я решил, что вам будет интересно ознакомиться с ними.
— Да, вы правильно сделали, послав за мной.
Худощавый человечек бросил взгляд на свои записи сквозь стекла очков в золотой оправе.
— Выяснилось, что еще несколько лет назад фон Лангены были весьма состоятельными людьми. Им принадлежали обширные земли неподалеку от Мариацелля и замок, которым владели более десяти поколений вельмож. Потом фортуна повернулась к ним спиной. Трудное положение в экономике, склонность к рискованным операциям и неумеренные расходы привели фон Лангена к разорению. Максимилиан Таубер, муж графини…
— Если, конечно, она действительно его супруга, — ввернул Адриан.
Малер оторвался от записей.
— Да, если она его супруга, как вы предполагали… Так вот, Тауберу пришлось продать замок и все, что оставалось от его земель. На вырученные средства он покинул Австрию и переехал в Англию, вероятно, избегая позора и бесчестия. Друзья полагали, что когда-нибудь он вернется, и фон Ланген действительно несколько раз приезжал сюда, но ненадолго, и неизменно возвращался в Корнуолл.
— Корнуолл, — пробормотал Адриан. — Значит, хотя бы тут она сказала правду.
— Прошу прощения?..
Адриан отмахнулся.
— Он привозил с собой жену, когда возвращался в Австрию?
— Жену и троих детей. Хотя, очевидно, не эту, нынешнюю супругу. Та женщина, английская актриса, была намного старше дамы, о которой идет речь. По-видимому, граф вторично вступил в брак.
Адриан задумался над словами сыщика. Итак, вторая супруга… либо прожженная мошенница.
— Известно ли о судьбе первой жены и детей?
— Пока нет, но вскоре я надеюсь узнать больше. Я собираюсь отправиться в Мариацелль. Полагаю, мои розыски в тех местах принесут определенную пользу.
Адриан кивнул, обеспокоенный тем, что удалось выяснить так мало, — он надеялся на большее. Он поднялся с кресла и отодвинул его, скрежеща ножками по голому деревянному полу.
— Благодарю вас, герр Малер. Вы знаете, где меня искать, если обнаружите что-нибудь еще.
— Разумеется, ваша милость. Может быть, ваши лондонские корреспонденты сообщат что-нибудь интересное.
— Может быть. — Адриан почти не рассчитывал получить из Англии сколь-нибудь важные сведения. Во всяком случае, вовремя. Австрия стояла на пороге войны, и с каждым днем цена его молчания возрастала. Он и сам не знал, долго ли еще отважится держать при себе подозрения, в то время как долг и честь требуют забыть о тех неопределенных чувствах, которые внушала ему Элисса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98