..
– Вам кажется, что семнадцать лет не слишком большой срок для брака, если мне уже исполнилось пятьдесят пять? – Понимающе кивнув, Джеймс грустно улыбнулся.
– Да... то есть нет. Я понимаю, что сую нос...
– Нет, все нормально, – успокоил ее Джеймс, и Кристен заметила, что его лицо омрачилось. – В то время мне было тридцать пять, а моей жене двадцать восемь, но она выглядела намного моложе. Вскоре я, к своему ужасу, понял, что моя жена просто не готова к семейной жизни. Тот брак был одной из вещей, которые мне не удались в жизни. Мы разошлись.
– Понятно, – помрачнев, протянула Кристен.
– Знаете, Крис, нечто подобное мне видится в вас.
– Правда? – Она резко вскинула голову. Кивнув, Джеймс поторопился пояснить:
– Я не хочу, чтобы вы восприняли это как критику. Вы сильная молодая женщина, Крис, и всецело преданы своему ребенку, но вы еще так молоды – сколько вам, вы сказали, девятнадцать?
– Двадцать, – едва слышно ответила она.
– Вы тоже никогда не рассказывали мне о своем супруге, и это заставило меня подумать, не слишком ли велика нагрузка для вас в вашем возрасте заботиться о двоих – муже и грудном ребенке.
– Вы очень проницательны, мистер Ричарде.
– Джеймс, – поправил он Кристен.
– Джеймс. – Глубоко вздохнув, Кристен осмелилась задать следующий вопрос: – Джеймс, раз уж мы затронули... м-м... личные темы... не могли бы вы сказать, почему относитесь ко мне с таким вниманием? – Кристен замерла и, вложив в свой взгляд всю душу, посмотрела на Джеймса.
– Потому что я считаю вас трогательно юной и очень искренней.
– Я совсем не чувствую себя такой. – Нагнув голову, Кристен стала просматривать свои записи, чтобы скрыть слезы, обжегшие ее глаза при этих словах.
– Но вы действительно такая.
– Мне кажется, Стэн скоро закончит съемку дома, а у меня еще длинный список вопросов, – справившись со слезами, решительно сменила тему Кристен. – Итак... – Она еще раз заглянула в свои записи. – Не будете ли вы любезны рассказать мне некоторые подробности об истории этого дома?
– С удовольствием. – Откинувшись в кресле, Джеймс положил ногу на ногу. – Этот дом был построен в 1885 году, как и несколько других старинных домов на острове по проекту Альфреда Мюллера, архитектора Галвестона...
После интервью Кристен забросила Стэна в редакцию и поехала домой, чувствуя себя уставшей и опустошенной. Когда она ставила свой автомобиль рядом с машиной Джошуа, дождь еще не начался, но поднялся сильный ветер и небо стало совсем темным. Войдя в дом, Кристен обнаружила, что Ида Мэдисон уже ушла, а Джошуа сидит в гостиной, держа на руках хнычущего Тедди.
– Ты как раз вовремя, кое-кто уже проголодался, – встретил ее улыбкой Джошуа.
– Все ясно, только дай мне минутку, Джошуа.
Взглянув на сына, который плакал и сосал кулачок, Кристен едва сдержала готовые хлынуть слезы и, выбежав из комнаты, бросилась в ванную, заперлась там и, чтобы прийти в себя, решила умыться. Но вместо этого она вдруг осознала, что едва стоит на ногах, уцепившись для поддержки за раковину, и снова и снова мысленно прокручивает интервью с Джеймсом Ричардсом. «Мы женаты уже семнадцать лет... Нет, детей никогда не было», – сказал он, и его слова были для Кристен злой шуткой, усугубившей чувство обиды и предательства, с которыми она жила всю жизнь. Теперь Кристен не сомневалась, что все, рассказанное ей матерью об этом человеке, было чистой правдой.
– Будь ты проклят, Джеймс Ричарде! – прошипела Кристен дрожащим от гнева голосом.
Сердце Кристен разрывалось от боли. Она взглянула на свое отражение в зеркале аптечки, чувствуя, что нанесенная ей обида не исчезнет, вероятно, никогда. Внезапно Кристен охватила бешеная ярость, и, не успев обуздать свой порыв, она, сжав кулаки и сложив вместе руки, изо всей силы ударила по зеркалу. Звон разбитого стекла был очень громким, а за ним последовала оглушающая тишина. Придя в себя, Кристен в ужасе смотрела на разбитое зеркало, а затем взглянула на кровавые полосы у себя на запястьях, с трудом понимая, что она натворила. Потом Кристен услышала, как Джошуа колотит в дверь, изменившимся от страха голосом зовя ее по имени, но дверь не открыла, и тогда Джошуа вышиб дверь и ворвался в ванную.
– Боже, Крис, что случилось?
– Я... я сошла с ума, – пробормотала она, растерянно качая головой и чувствуя нелепость происходящего. – Где Тедди? – Ее стыд и смущение сменились беспокойством о ребенке.
– В своей кроватке. – С выражением безумной тревоги в глазах Джошуа шагнул ближе и изумленно посмотрел на зеркало, а затем перевел взгляд на Кристен. – Боже правый, посмотри на свои руки!
– Это только царапины, – заикаясь, успокоила его Кристен.
Стараясь держать себя в руках, Джошуа осмотрел порезы и, закрыв крышку туалета, приказал Кристен сесть, и она безропотно повиновалась. Осторожно открыв разбитую дверцу аптечки, Джошуа порылся внутри в поисках антисептика и ватных тампонов и, найдя все необходимое, снова прикрыл дверцу.
– Крис, как ты могла? – Он мрачно разглядывал многочисленные осколки зеркала.
– Джошуа, мне правда очень жаль шкафчик, – чуть слышно ответила Кристен.
– Подними руки. – Кристен послушно подчинилась, и Джошуа, подойдя к ней с предметами первой помощи, опустился на колени на коврик и смазал порезы антисептиком. – Разбитое зеркало не так расстроило меня, как твое нервное состояние. Что же все-таки случилось?
– Я... я потеряла контроль над собой.
– Это-то очевидно, – съязвил он. – Но из-за чего?
Джошуа в упор смотрел на Кристен, и его встревоженные голубые глаза требовали ответа, но едва сдерживаемые слезы не давали Кристен возможности что-либо произнести.
– Пожалуйста, я должна покормить Тедди, – с трудом выдавила она, когда из спальни донесся требовательный крик ребенка.
– Подожди немного. – Поднявшись, Джошуа убрал лекарства в аптечку. – Крис, тебе повезло, очень повезло, что ты отделалась небольшими царапинами. Ты хоть немного представляешь себе, каким опасным может быть стекло? – строго, с возмущением выговаривал он.
– Да, конечно, я...
– А мне кажется, нет. Однажды я прочитал в газете о женщине, которая неплотно закрыла окно в спальне, а во время урагана оконная рама упала на нее, и женщина умерла в постели от потери крови.
– Видимо, я не подумала... – Кристен с трудом проглотила комок в горле.
– Вот именно. Ты вообще ни о чем не думала.
В конце концов Джошуа вывел ее из себя, и Кристен с блестящими от слез глазами поднялась на ноги.
– Что ж, мне, наверное, просто не двадцать шесть лет! Возможно, я не такая зрелая и разумная, как ты! Возможно... – У нее перехватило дыхание, и она замолчала, с тревогой прислушиваясь к детскому плачу в спальне. – Джошуа, прошу тебя, я должна пойти к ребенку!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
– Вам кажется, что семнадцать лет не слишком большой срок для брака, если мне уже исполнилось пятьдесят пять? – Понимающе кивнув, Джеймс грустно улыбнулся.
– Да... то есть нет. Я понимаю, что сую нос...
– Нет, все нормально, – успокоил ее Джеймс, и Кристен заметила, что его лицо омрачилось. – В то время мне было тридцать пять, а моей жене двадцать восемь, но она выглядела намного моложе. Вскоре я, к своему ужасу, понял, что моя жена просто не готова к семейной жизни. Тот брак был одной из вещей, которые мне не удались в жизни. Мы разошлись.
– Понятно, – помрачнев, протянула Кристен.
– Знаете, Крис, нечто подобное мне видится в вас.
– Правда? – Она резко вскинула голову. Кивнув, Джеймс поторопился пояснить:
– Я не хочу, чтобы вы восприняли это как критику. Вы сильная молодая женщина, Крис, и всецело преданы своему ребенку, но вы еще так молоды – сколько вам, вы сказали, девятнадцать?
– Двадцать, – едва слышно ответила она.
– Вы тоже никогда не рассказывали мне о своем супруге, и это заставило меня подумать, не слишком ли велика нагрузка для вас в вашем возрасте заботиться о двоих – муже и грудном ребенке.
– Вы очень проницательны, мистер Ричарде.
– Джеймс, – поправил он Кристен.
– Джеймс. – Глубоко вздохнув, Кристен осмелилась задать следующий вопрос: – Джеймс, раз уж мы затронули... м-м... личные темы... не могли бы вы сказать, почему относитесь ко мне с таким вниманием? – Кристен замерла и, вложив в свой взгляд всю душу, посмотрела на Джеймса.
– Потому что я считаю вас трогательно юной и очень искренней.
– Я совсем не чувствую себя такой. – Нагнув голову, Кристен стала просматривать свои записи, чтобы скрыть слезы, обжегшие ее глаза при этих словах.
– Но вы действительно такая.
– Мне кажется, Стэн скоро закончит съемку дома, а у меня еще длинный список вопросов, – справившись со слезами, решительно сменила тему Кристен. – Итак... – Она еще раз заглянула в свои записи. – Не будете ли вы любезны рассказать мне некоторые подробности об истории этого дома?
– С удовольствием. – Откинувшись в кресле, Джеймс положил ногу на ногу. – Этот дом был построен в 1885 году, как и несколько других старинных домов на острове по проекту Альфреда Мюллера, архитектора Галвестона...
После интервью Кристен забросила Стэна в редакцию и поехала домой, чувствуя себя уставшей и опустошенной. Когда она ставила свой автомобиль рядом с машиной Джошуа, дождь еще не начался, но поднялся сильный ветер и небо стало совсем темным. Войдя в дом, Кристен обнаружила, что Ида Мэдисон уже ушла, а Джошуа сидит в гостиной, держа на руках хнычущего Тедди.
– Ты как раз вовремя, кое-кто уже проголодался, – встретил ее улыбкой Джошуа.
– Все ясно, только дай мне минутку, Джошуа.
Взглянув на сына, который плакал и сосал кулачок, Кристен едва сдержала готовые хлынуть слезы и, выбежав из комнаты, бросилась в ванную, заперлась там и, чтобы прийти в себя, решила умыться. Но вместо этого она вдруг осознала, что едва стоит на ногах, уцепившись для поддержки за раковину, и снова и снова мысленно прокручивает интервью с Джеймсом Ричардсом. «Мы женаты уже семнадцать лет... Нет, детей никогда не было», – сказал он, и его слова были для Кристен злой шуткой, усугубившей чувство обиды и предательства, с которыми она жила всю жизнь. Теперь Кристен не сомневалась, что все, рассказанное ей матерью об этом человеке, было чистой правдой.
– Будь ты проклят, Джеймс Ричарде! – прошипела Кристен дрожащим от гнева голосом.
Сердце Кристен разрывалось от боли. Она взглянула на свое отражение в зеркале аптечки, чувствуя, что нанесенная ей обида не исчезнет, вероятно, никогда. Внезапно Кристен охватила бешеная ярость, и, не успев обуздать свой порыв, она, сжав кулаки и сложив вместе руки, изо всей силы ударила по зеркалу. Звон разбитого стекла был очень громким, а за ним последовала оглушающая тишина. Придя в себя, Кристен в ужасе смотрела на разбитое зеркало, а затем взглянула на кровавые полосы у себя на запястьях, с трудом понимая, что она натворила. Потом Кристен услышала, как Джошуа колотит в дверь, изменившимся от страха голосом зовя ее по имени, но дверь не открыла, и тогда Джошуа вышиб дверь и ворвался в ванную.
– Боже, Крис, что случилось?
– Я... я сошла с ума, – пробормотала она, растерянно качая головой и чувствуя нелепость происходящего. – Где Тедди? – Ее стыд и смущение сменились беспокойством о ребенке.
– В своей кроватке. – С выражением безумной тревоги в глазах Джошуа шагнул ближе и изумленно посмотрел на зеркало, а затем перевел взгляд на Кристен. – Боже правый, посмотри на свои руки!
– Это только царапины, – заикаясь, успокоила его Кристен.
Стараясь держать себя в руках, Джошуа осмотрел порезы и, закрыв крышку туалета, приказал Кристен сесть, и она безропотно повиновалась. Осторожно открыв разбитую дверцу аптечки, Джошуа порылся внутри в поисках антисептика и ватных тампонов и, найдя все необходимое, снова прикрыл дверцу.
– Крис, как ты могла? – Он мрачно разглядывал многочисленные осколки зеркала.
– Джошуа, мне правда очень жаль шкафчик, – чуть слышно ответила Кристен.
– Подними руки. – Кристен послушно подчинилась, и Джошуа, подойдя к ней с предметами первой помощи, опустился на колени на коврик и смазал порезы антисептиком. – Разбитое зеркало не так расстроило меня, как твое нервное состояние. Что же все-таки случилось?
– Я... я потеряла контроль над собой.
– Это-то очевидно, – съязвил он. – Но из-за чего?
Джошуа в упор смотрел на Кристен, и его встревоженные голубые глаза требовали ответа, но едва сдерживаемые слезы не давали Кристен возможности что-либо произнести.
– Пожалуйста, я должна покормить Тедди, – с трудом выдавила она, когда из спальни донесся требовательный крик ребенка.
– Подожди немного. – Поднявшись, Джошуа убрал лекарства в аптечку. – Крис, тебе повезло, очень повезло, что ты отделалась небольшими царапинами. Ты хоть немного представляешь себе, каким опасным может быть стекло? – строго, с возмущением выговаривал он.
– Да, конечно, я...
– А мне кажется, нет. Однажды я прочитал в газете о женщине, которая неплотно закрыла окно в спальне, а во время урагана оконная рама упала на нее, и женщина умерла в постели от потери крови.
– Видимо, я не подумала... – Кристен с трудом проглотила комок в горле.
– Вот именно. Ты вообще ни о чем не думала.
В конце концов Джошуа вывел ее из себя, и Кристен с блестящими от слез глазами поднялась на ноги.
– Что ж, мне, наверное, просто не двадцать шесть лет! Возможно, я не такая зрелая и разумная, как ты! Возможно... – У нее перехватило дыхание, и она замолчала, с тревогой прислушиваясь к детскому плачу в спальне. – Джошуа, прошу тебя, я должна пойти к ребенку!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47