Когда празднование будет окончено и они вернутся в хижину, как он поведет себя с ней? Будет ли он желать ее так же, как и прежде, или отправит спать на отдельную циновку? А по прошествии времени как он будет относиться к ней — с вежливой холодностью или с нескрываемой яростью и ненавистью? Как много должно пройти времени, чтобы он снова подарил ей хотя бы одну из своих открытых улыбок, хотя бы один из своих нежных взглядов, которые заставляли трепетать ее сердце от счастья? Как много пройдет еще времени, прежде чем она восстановит его доверие и уважение? Сможет ли она вернуть его любовь?
Она приложит все свои силы, чтобы снова убедить его в своей любви и преданности — даже если на это уйдет вся ее жизнь. Она завоюет его сердце, потому что она любит его больше всего на свете. Он — солнце на ее небе, он — свет всей ее жизни. Какая она была дура, что решила сбежать от него. Ведь он — единственный, кто ей нужен в этом мире. Ей надо было почти потерять его, чтобы осознать, как сильно она его любит. Раньше она не хотела признаваться себе в этом, а теперь ей следовало убедить в этом его самого. Если бы она только знала точно, что не разрушила то чувство, которое он когда-то к ней испытывал. Если она ему еще не. совеем безразлична — рано или поздно она сумеет убедить его в том, как она сильно его любит, и вернуть его сердце.
ГЛАВА 21
Пламени не надо было беспокоиться о том, желает ее еще Ночной Ястреб или нет. Он уже не был таким нежным и ласковым любовником, как в их прошлые дни, но страсть все еще не угасла в нем. Их первая ночь вместе после окончания ее наказания стала как бы образцом для многих последующих. Как она ни нервничала, одного взгляда на неулыбчивое наблюдающее за ней лицо Ночного Ястреба было достаточно, чтобы она почувствовала слабость в коленях. Но тем не менее она выдержала этот взгляд, неторопливо раздеваясь. Внутреннее чувство подсказывало ей, что тем самым она сумеет вернуть его уважение.
Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Наконец он протянул ей свою руку, и она вложила в нее свою маленькую ладошку. Он сжал ее и потянул на циновку. Не говоря ни слова, он раздел ее, а затем разделся сам. Не было ни ласковых слов, ни терпеливых уговоров, ни слов восхищения, но это ничего не значило — его опытные руки начали нежно поглаживать ее тело, возбуждая в ней нестерпимое желание.
Пламя не могла лежать молча — будто от этого зависела вся ее жизнь. Когда Ночной Ястреб начал возбуждать ее легкими, но уверенными поглаживаниями в тех тайных чувствительных местах, которые знал только он один, ее тело с готовностью ответило на них. Девушка начала извиваться в его объятиях, прерывисто дыша и умоляя его взять ее целиком. Страсть разгоралась в ней все сильнее и сильнее.
Его губы обожгли ее грудь. Его зубы нежно покусывали ее соски, наэлектризовывая все ее тело. Ее пальцы впились в его мускулистые плечи. Он прижал ее к себе и вошел в нее, соединившись с ней если не душой, то плотью.
А затем начался самый настоящий шторм: их тела кружились, словно в водовороте, словно беззащитные листочки в порыве ураганного ветра. Яркое пламя танцевало вокруг. Искры его сверкали, точно огненные мухи в темной ночи. И вдруг будто солнце взорвалось, передав им всю свою энергию.
Когда Пламя пришла в себя и почувствовала, что может реагировать на окружающую действительность, Ночной Ястреб удивил ее тем, что прижал к себе. Положив голову ему на плечо, она прислушалась к биению его сердца, и ее собственное сердце переполнилось любовью. Она расплакалась, и ее соленые слезы потекли ему на грудь. Все напряжение прошедших недель, ожидание и беспокойство отхлынули от нее вместе с этими слезами.
Все еще всхлипывая, она почувствовала, как напряглись его мускулы.
— Что случилось, жена? Почему ты плачешь? Мои прикосновения были столь грубы? — спросил он ее, нахмурив брови.
Последние всхлипы еще клокотали в ее горле. Девушка отрицательно покачала головой. Когда смогла говорить, она мягко ответила:
— Нет, Ночной Ястреб. Я плачу от облегчения, от того, что ты все еще желаешь меня после всего, что я сделала. Я плачу от счастья, что мы снова вместе как муж и жена и что ты не развелся со мной, как я того заслуживала. Я плачу от того, что нам сейчас вместе было так хорошо, и потому что я люблю тебя всем моим сердцем и душой. И я могу только молиться, что наступит день, когда ты сможешь простить меня и вернуть мне свою любовь.
Ответом на ее слова была тишина — он лежал, не шевелясь. Наконец он сказал:
— Твои слова, Пламя, легко слетели с твоих губ и проникли ко мне в уши. Но как я могу поверить им, когда еще совсем недавно единственным твоим желанием было сбежать от меня?
— Я бежала потому, что чувствовала: я отдаю тебе свое сердце, Ночной Ястреб, — попыталась объяснить она ему. — Я решила, что, если я смогу вернуться к моему народу, то смогу избавиться и от моей любви к тебе, потому что мое чувство к тебе очень пугало меня. Это было глупо, потому что убежать от тебя невозможно. С каждым шагом, который отдалял меня от тебя, мое сердце все больше и больше наполнялось печалью. Ты не поверишь, знаю, но я думала только о том, как мне найти дорогу назад в деревню, назад к тебе.
Он поднял рукой ее подбородок и приблизил ее лицо к своему, внимательно глядя на нее в тусклом свете догорающего костра.
— Я хочу верить твоим словам, Пламя, но прошло еще слишком мало времени после твоего побега, когда ты забрала с собой и моего не родившегося ребенка, которого я мог никогда в жизни не увидеть.
— Тогда скажи, что я должна сделать, чтобы доказать тебе мою любовь, — настойчиво продолжала она, — и я сделаю это с удовольствием.
Медленно и печально он покачал головой:
— Только время сможет восстановить то, что ты так грубо разрушила. Мы должны будем восстановить многое, а восстановить потерянное доверие не так-то просто. Доверие нельзя завоевать дважды без всяких усилий.
Слезы вновь покатились по ее лицу.
— Хорошо, со временем я докажу тебе это. Я буду доказывать тебе свою верность до тех пор, пока ты сам не сможешь отрицать этого. Без устали я буду доказывать тебе, что я твоя любящая жена, которая достойна твоей любви и уважения. Но сейчас я буду счастлива, зная только, что ты не презираешь меня, потому что, думаю, твою ненависть вынести я бы не смогла.
Подобие улыбки коснулось его губ.
— Ненавидеть тебя значило бы для меня ненавидеть себя, — мягко сказал он. — Ты носишь моего ребенка, плоть от моей плоти. Наши жизни соединились в этом ребенке.
— Но когда-нибудь я смогу надеяться на твою любовь? — с грустью прошептала она.
— Может быть, тогда, когда в моем сердце не останется никаких сомнений, что твоя любовь правдива. — С этими торжественными словами он прижал ее к себе и держал, пока она не уснула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Она приложит все свои силы, чтобы снова убедить его в своей любви и преданности — даже если на это уйдет вся ее жизнь. Она завоюет его сердце, потому что она любит его больше всего на свете. Он — солнце на ее небе, он — свет всей ее жизни. Какая она была дура, что решила сбежать от него. Ведь он — единственный, кто ей нужен в этом мире. Ей надо было почти потерять его, чтобы осознать, как сильно она его любит. Раньше она не хотела признаваться себе в этом, а теперь ей следовало убедить в этом его самого. Если бы она только знала точно, что не разрушила то чувство, которое он когда-то к ней испытывал. Если она ему еще не. совеем безразлична — рано или поздно она сумеет убедить его в том, как она сильно его любит, и вернуть его сердце.
ГЛАВА 21
Пламени не надо было беспокоиться о том, желает ее еще Ночной Ястреб или нет. Он уже не был таким нежным и ласковым любовником, как в их прошлые дни, но страсть все еще не угасла в нем. Их первая ночь вместе после окончания ее наказания стала как бы образцом для многих последующих. Как она ни нервничала, одного взгляда на неулыбчивое наблюдающее за ней лицо Ночного Ястреба было достаточно, чтобы она почувствовала слабость в коленях. Но тем не менее она выдержала этот взгляд, неторопливо раздеваясь. Внутреннее чувство подсказывало ей, что тем самым она сумеет вернуть его уважение.
Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Наконец он протянул ей свою руку, и она вложила в нее свою маленькую ладошку. Он сжал ее и потянул на циновку. Не говоря ни слова, он раздел ее, а затем разделся сам. Не было ни ласковых слов, ни терпеливых уговоров, ни слов восхищения, но это ничего не значило — его опытные руки начали нежно поглаживать ее тело, возбуждая в ней нестерпимое желание.
Пламя не могла лежать молча — будто от этого зависела вся ее жизнь. Когда Ночной Ястреб начал возбуждать ее легкими, но уверенными поглаживаниями в тех тайных чувствительных местах, которые знал только он один, ее тело с готовностью ответило на них. Девушка начала извиваться в его объятиях, прерывисто дыша и умоляя его взять ее целиком. Страсть разгоралась в ней все сильнее и сильнее.
Его губы обожгли ее грудь. Его зубы нежно покусывали ее соски, наэлектризовывая все ее тело. Ее пальцы впились в его мускулистые плечи. Он прижал ее к себе и вошел в нее, соединившись с ней если не душой, то плотью.
А затем начался самый настоящий шторм: их тела кружились, словно в водовороте, словно беззащитные листочки в порыве ураганного ветра. Яркое пламя танцевало вокруг. Искры его сверкали, точно огненные мухи в темной ночи. И вдруг будто солнце взорвалось, передав им всю свою энергию.
Когда Пламя пришла в себя и почувствовала, что может реагировать на окружающую действительность, Ночной Ястреб удивил ее тем, что прижал к себе. Положив голову ему на плечо, она прислушалась к биению его сердца, и ее собственное сердце переполнилось любовью. Она расплакалась, и ее соленые слезы потекли ему на грудь. Все напряжение прошедших недель, ожидание и беспокойство отхлынули от нее вместе с этими слезами.
Все еще всхлипывая, она почувствовала, как напряглись его мускулы.
— Что случилось, жена? Почему ты плачешь? Мои прикосновения были столь грубы? — спросил он ее, нахмурив брови.
Последние всхлипы еще клокотали в ее горле. Девушка отрицательно покачала головой. Когда смогла говорить, она мягко ответила:
— Нет, Ночной Ястреб. Я плачу от облегчения, от того, что ты все еще желаешь меня после всего, что я сделала. Я плачу от счастья, что мы снова вместе как муж и жена и что ты не развелся со мной, как я того заслуживала. Я плачу от того, что нам сейчас вместе было так хорошо, и потому что я люблю тебя всем моим сердцем и душой. И я могу только молиться, что наступит день, когда ты сможешь простить меня и вернуть мне свою любовь.
Ответом на ее слова была тишина — он лежал, не шевелясь. Наконец он сказал:
— Твои слова, Пламя, легко слетели с твоих губ и проникли ко мне в уши. Но как я могу поверить им, когда еще совсем недавно единственным твоим желанием было сбежать от меня?
— Я бежала потому, что чувствовала: я отдаю тебе свое сердце, Ночной Ястреб, — попыталась объяснить она ему. — Я решила, что, если я смогу вернуться к моему народу, то смогу избавиться и от моей любви к тебе, потому что мое чувство к тебе очень пугало меня. Это было глупо, потому что убежать от тебя невозможно. С каждым шагом, который отдалял меня от тебя, мое сердце все больше и больше наполнялось печалью. Ты не поверишь, знаю, но я думала только о том, как мне найти дорогу назад в деревню, назад к тебе.
Он поднял рукой ее подбородок и приблизил ее лицо к своему, внимательно глядя на нее в тусклом свете догорающего костра.
— Я хочу верить твоим словам, Пламя, но прошло еще слишком мало времени после твоего побега, когда ты забрала с собой и моего не родившегося ребенка, которого я мог никогда в жизни не увидеть.
— Тогда скажи, что я должна сделать, чтобы доказать тебе мою любовь, — настойчиво продолжала она, — и я сделаю это с удовольствием.
Медленно и печально он покачал головой:
— Только время сможет восстановить то, что ты так грубо разрушила. Мы должны будем восстановить многое, а восстановить потерянное доверие не так-то просто. Доверие нельзя завоевать дважды без всяких усилий.
Слезы вновь покатились по ее лицу.
— Хорошо, со временем я докажу тебе это. Я буду доказывать тебе свою верность до тех пор, пока ты сам не сможешь отрицать этого. Без устали я буду доказывать тебе, что я твоя любящая жена, которая достойна твоей любви и уважения. Но сейчас я буду счастлива, зная только, что ты не презираешь меня, потому что, думаю, твою ненависть вынести я бы не смогла.
Подобие улыбки коснулось его губ.
— Ненавидеть тебя значило бы для меня ненавидеть себя, — мягко сказал он. — Ты носишь моего ребенка, плоть от моей плоти. Наши жизни соединились в этом ребенке.
— Но когда-нибудь я смогу надеяться на твою любовь? — с грустью прошептала она.
— Может быть, тогда, когда в моем сердце не останется никаких сомнений, что твоя любовь правдива. — С этими торжественными словами он прижал ее к себе и держал, пока она не уснула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93