нахожусь ли я еще на поверхности земного шара или же попал на Луну. Волшебный материк! Подлинно страна чудес! Право же, здесь есть от чего сойти с ума!
— А как же они празднуют свадьбу? — спросил Кардосо.
— Вы это скоро увидите, — сказал доктор. — Вперед, Ниро Варанга. Предводитель и его племя пошли вперед, и за ними двинулся драй,
вслед за которым шли женщины, ведшие за собой сотни детей, худых, как скелеты, уродливых, как их родители, настоящих чертенят, скакавших и завывавших во все горло.
Женщины были нагружены хуже мулов. Большая часть из них тащила грудного ребенка в чем-то вроде мешка, привешенного к исхудалой спине, другого, немного побольше, верхом на шее, причем дети крепко держались за волосы матерей, и сверх того каждая из них несла еще мешок, содержащий в себе все необходимые для семьи предметы: смолу xanthoma для прикрепления камней к топорам их мужей, запасные камни, раковины, служащие для собирания сока, стекающего с жареной дичи, куски жира для смазывания тела, краски для раскрашивания тела во время войны или траура, чашки из древесной коры, заменяющие стаканы, камни, служащие талисманами или же для лечения, жилы кенгуру для шитья, кости пресноводной трески, употребляемые ими вместо иголок, кости, служащие для украшения носов и тому подобное. Кроме всего этого некоторые из них несли горящие головни, стараясь, чтобы они не потухли, так как зажигание огня — вещь нелегкая для австралийца, он предпочитает его постоянно поддерживать, но заботу об этом возлагает на свою несчастную жену, причем всегда готов осыпать ее целым градом палочных ударов, если она даст огню погаснуть.
Когда толпа дикарей перешла через долину и вошла в лес, вождь внимательно прислушался и затем испустил свой странный призывный крик:
— Кооо-мооо-хооо-э-э-э!
Подобный же крик послышался в ответ, и немного погодя из-за куста мимоз показался молодой австралиец высокого роста, одетый в плащ из кожи двуутробок с двумя разрезами по бокам; голова его была украшена тремя перьями какатоэс; он нес на руках молодую девушку, неплохо сложенную, но покрытую синяками, причем на лбу еще виднелись следы крови.
— Вот каналья-жених! — воскликнул Диего. — Я с наслаждением продемонстрировал бы на нем несколько приемов бокса — знаете ли, таких, какие умею наносить только я, — чтобы заставить его уважать слабый пол.
— Он так ее отделал, что она проваляется несколько дней, — сказал Кардосо. — Вот прекрасный способ ухаживать!
— Что же вы хотите, друзья мои, ведь это обычай дикарей, — заметил доктор.
— Вы хотите сказать, обычай обезьян, — поправил его Диего. Между тем жених поставил свою будущую жену на колени. Она казалась совсем покорной и подавленной.
Тогда к ней подошел колдун, держа в руке палку с изогнутым концом, вырезанную из тяжелого и твердого дерева, и открыл ей рот.
— Смотрите хорошенько, — сказал доктор своим спутникам, сошедшим с лошадей и смешавшимися с туземцами, чтобы лучше видеть.
Колдун засунул свои пальцы в рот девушки и, казалось, что-то искал. Вдруг он отступил шаг назад, быстро поднял находившуюся у него в руке палку и так сильно ударил ею по резцам невесты, что раздробил их.
Несчастная девушка не выдержала этой ужасной боли и, пронзительно вскрикнув, упала на спину, изо рта у нее лился целый поток крови.
На ее крик тотчас же ответил другой, но то был крик, вызванный досадой и негодованием.
Диего, красный от злости, бросился вперед, и его тяжелый кулак, словно молот, с силой опустился на череп колдуна, звякнувший, словно треснувший колокол.
Изумленные туземцы на несколько секунд замерли на месте, затем поспешно разбежались по лесу во все стороны, за ними побежали их жены, дети, невеста и даже колдун, который, несмотря на силу удара, тотчас же вскочил на ноги и пустился бежать вслед за другими.
— Неосторожный! — вскричал доктор. — Что ты наделал?!
— Клянусь тысячей миллионов громов! — воскликнул Диего, все еще красный от гнева. — Вы что же, хотели, чтобы я позволил убить эту девушку?
— Да ведь они заканчивали обряд венчания.
— Разбитием физиономии невесты?
— Нет, они только разбивают ее передние зубы.
— Это все равно. Проклятый колдун! Если он еще когда-нибудь мне попадется, я сверну ему шею, как курице.
— А теперь ты поставил нас в очень затруднительное положение, Диего, — сказал доктор. — Не пройдет и нескольких часов, как все они на нас набросятся.
— Кто, обезьяны-то эти? Да ведь они разбежались.
— Они разбежались, но вернутся, чтобы заставить нас заплатить за оскорбление, нанесенное их колдуну. Я уверен, что в эту минуту они раскрашиваются красками войны.
— Ну так что же, мы примем их митральезой, — сказал Кардосо, возмущенный не меньше Диего.
— А сведения о том, где мы можем найти нашего соотечественника?
— Черт побери! — воскликнул Диего, с досадой почесывая затылок. — Что за глупость я сделал. Мне следовало бы дать им спокойно докончить их церемонию, но я никак не мог удержаться от желания разбить эту плоскую тыкву. Посмотрим, нет ли какого-нибудь способа уладить это дело.
— Я думаю, можно купить мир за несколько бутылок джина, ведь они так жадны! — заметил Кардосо.
— Попробуем послать к ним Ниро Варанга, — предложил доктор. — Послушаем, чего они потребуют, а там посмотрим.
— Только как бы они его не поджарили, — сказал Кардосо.
— Они этого не посмеют сделать. Он пойдет как посол, раскрасившись в цвета мира.
Ниро Варанга обещал отыскать своих соотечественников, которые не должны были убежать далеко, и постараться заключить с ними мир. По его мнению, можно было все уладить с помощью подарков и раздачи сухарей и джина.
Он натер себе тело желтой охрой, которая обозначает у них цвет мира, вооружился револьвером и отправился в путь, предварительно посоветовав своим хозяевам не разъединяться и не уходить от драя, могущего служить им крепостью.
Доктор и двое моряков провели полчаса в мучительном ожидании. Хотя они были хорошо вооружены и сознавали свою храбрость, но тем не менее боялись атаки, и не потому, что не были уверены в победе. Нет, они прекрасно знали, что если в глубине материка распространится весть о их поступке, то и другие, более могущественные племена поспешат атаковать их в продолжение пути, не с целью мести, конечно, за соотечественников, но ради грабежа.
Наконец Ниро Варанга возвратился; его сопровождал вождь племени, раскрашенный так, как если бы он шел на войну, то есть весь он был покрыт белыми рисунками, напоминавшими человеческие скелеты.
— Прежде эта обезьяна была уродлива, но теперь она сделалась просто ужасна! — воскликнул старый моряк, увидев вождя. — Но ведь не надеется же он заставить нас упасть в обморок, показывая нам эти зловещие рисунки?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
— А как же они празднуют свадьбу? — спросил Кардосо.
— Вы это скоро увидите, — сказал доктор. — Вперед, Ниро Варанга. Предводитель и его племя пошли вперед, и за ними двинулся драй,
вслед за которым шли женщины, ведшие за собой сотни детей, худых, как скелеты, уродливых, как их родители, настоящих чертенят, скакавших и завывавших во все горло.
Женщины были нагружены хуже мулов. Большая часть из них тащила грудного ребенка в чем-то вроде мешка, привешенного к исхудалой спине, другого, немного побольше, верхом на шее, причем дети крепко держались за волосы матерей, и сверх того каждая из них несла еще мешок, содержащий в себе все необходимые для семьи предметы: смолу xanthoma для прикрепления камней к топорам их мужей, запасные камни, раковины, служащие для собирания сока, стекающего с жареной дичи, куски жира для смазывания тела, краски для раскрашивания тела во время войны или траура, чашки из древесной коры, заменяющие стаканы, камни, служащие талисманами или же для лечения, жилы кенгуру для шитья, кости пресноводной трески, употребляемые ими вместо иголок, кости, служащие для украшения носов и тому подобное. Кроме всего этого некоторые из них несли горящие головни, стараясь, чтобы они не потухли, так как зажигание огня — вещь нелегкая для австралийца, он предпочитает его постоянно поддерживать, но заботу об этом возлагает на свою несчастную жену, причем всегда готов осыпать ее целым градом палочных ударов, если она даст огню погаснуть.
Когда толпа дикарей перешла через долину и вошла в лес, вождь внимательно прислушался и затем испустил свой странный призывный крик:
— Кооо-мооо-хооо-э-э-э!
Подобный же крик послышался в ответ, и немного погодя из-за куста мимоз показался молодой австралиец высокого роста, одетый в плащ из кожи двуутробок с двумя разрезами по бокам; голова его была украшена тремя перьями какатоэс; он нес на руках молодую девушку, неплохо сложенную, но покрытую синяками, причем на лбу еще виднелись следы крови.
— Вот каналья-жених! — воскликнул Диего. — Я с наслаждением продемонстрировал бы на нем несколько приемов бокса — знаете ли, таких, какие умею наносить только я, — чтобы заставить его уважать слабый пол.
— Он так ее отделал, что она проваляется несколько дней, — сказал Кардосо. — Вот прекрасный способ ухаживать!
— Что же вы хотите, друзья мои, ведь это обычай дикарей, — заметил доктор.
— Вы хотите сказать, обычай обезьян, — поправил его Диего. Между тем жених поставил свою будущую жену на колени. Она казалась совсем покорной и подавленной.
Тогда к ней подошел колдун, держа в руке палку с изогнутым концом, вырезанную из тяжелого и твердого дерева, и открыл ей рот.
— Смотрите хорошенько, — сказал доктор своим спутникам, сошедшим с лошадей и смешавшимися с туземцами, чтобы лучше видеть.
Колдун засунул свои пальцы в рот девушки и, казалось, что-то искал. Вдруг он отступил шаг назад, быстро поднял находившуюся у него в руке палку и так сильно ударил ею по резцам невесты, что раздробил их.
Несчастная девушка не выдержала этой ужасной боли и, пронзительно вскрикнув, упала на спину, изо рта у нее лился целый поток крови.
На ее крик тотчас же ответил другой, но то был крик, вызванный досадой и негодованием.
Диего, красный от злости, бросился вперед, и его тяжелый кулак, словно молот, с силой опустился на череп колдуна, звякнувший, словно треснувший колокол.
Изумленные туземцы на несколько секунд замерли на месте, затем поспешно разбежались по лесу во все стороны, за ними побежали их жены, дети, невеста и даже колдун, который, несмотря на силу удара, тотчас же вскочил на ноги и пустился бежать вслед за другими.
— Неосторожный! — вскричал доктор. — Что ты наделал?!
— Клянусь тысячей миллионов громов! — воскликнул Диего, все еще красный от гнева. — Вы что же, хотели, чтобы я позволил убить эту девушку?
— Да ведь они заканчивали обряд венчания.
— Разбитием физиономии невесты?
— Нет, они только разбивают ее передние зубы.
— Это все равно. Проклятый колдун! Если он еще когда-нибудь мне попадется, я сверну ему шею, как курице.
— А теперь ты поставил нас в очень затруднительное положение, Диего, — сказал доктор. — Не пройдет и нескольких часов, как все они на нас набросятся.
— Кто, обезьяны-то эти? Да ведь они разбежались.
— Они разбежались, но вернутся, чтобы заставить нас заплатить за оскорбление, нанесенное их колдуну. Я уверен, что в эту минуту они раскрашиваются красками войны.
— Ну так что же, мы примем их митральезой, — сказал Кардосо, возмущенный не меньше Диего.
— А сведения о том, где мы можем найти нашего соотечественника?
— Черт побери! — воскликнул Диего, с досадой почесывая затылок. — Что за глупость я сделал. Мне следовало бы дать им спокойно докончить их церемонию, но я никак не мог удержаться от желания разбить эту плоскую тыкву. Посмотрим, нет ли какого-нибудь способа уладить это дело.
— Я думаю, можно купить мир за несколько бутылок джина, ведь они так жадны! — заметил Кардосо.
— Попробуем послать к ним Ниро Варанга, — предложил доктор. — Послушаем, чего они потребуют, а там посмотрим.
— Только как бы они его не поджарили, — сказал Кардосо.
— Они этого не посмеют сделать. Он пойдет как посол, раскрасившись в цвета мира.
Ниро Варанга обещал отыскать своих соотечественников, которые не должны были убежать далеко, и постараться заключить с ними мир. По его мнению, можно было все уладить с помощью подарков и раздачи сухарей и джина.
Он натер себе тело желтой охрой, которая обозначает у них цвет мира, вооружился револьвером и отправился в путь, предварительно посоветовав своим хозяевам не разъединяться и не уходить от драя, могущего служить им крепостью.
Доктор и двое моряков провели полчаса в мучительном ожидании. Хотя они были хорошо вооружены и сознавали свою храбрость, но тем не менее боялись атаки, и не потому, что не были уверены в победе. Нет, они прекрасно знали, что если в глубине материка распространится весть о их поступке, то и другие, более могущественные племена поспешат атаковать их в продолжение пути, не с целью мести, конечно, за соотечественников, но ради грабежа.
Наконец Ниро Варанга возвратился; его сопровождал вождь племени, раскрашенный так, как если бы он шел на войну, то есть весь он был покрыт белыми рисунками, напоминавшими человеческие скелеты.
— Прежде эта обезьяна была уродлива, но теперь она сделалась просто ужасна! — воскликнул старый моряк, увидев вождя. — Но ведь не надеется же он заставить нас упасть в обморок, показывая нам эти зловещие рисунки?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56