- Человек? - переспросил Шульд. - Как у вас язык поворачивается называть его человеком?
- В отличие от Служителей Гнева я нисколько не верю в его якобы божественную сущность.
- Я не о том, - сказал Шульд. - Меня просто удивило, что вы удостаиваете звания человека подонка, который лишил себя права принадлежности к роду человеческому. По сравнению с ним фашистский выродок Карл Эйхманн, убийца сотен тысяч евреев, был невинным ягненочком. Мы говорим о животном, которое повинно в истреблении почти всего населения нашей планеты.
- Я не могу отрицать сам факт, но не смею выносить оценку этому факту. Ведь я не знаю, каковы были исходные намерения и цели того, кого вы выводите за рамки рода человеческого.
- Вы посмотрите кругом. Результат его намерений налицо, куда ни глянь. В каждое мгновение и в любом месте мы теперь ощущаем плоды его "намерений". Короче, говоря о нем, деликатничать нелепо - это бесчеловечное чудовище.
Пит кивнул:
- Возможно. Если он вполне осознавал природу и нацеленность своих действий, тогда он, по-моему, был в то время неописуемым монстром.
- Давайте будем звать его подлинным именем - Карлтон Люфтойфель. Нас не поразит молния с неба, если мы выговорим это имя. В нашу эпоху на Земле нет ни одного живого существа, которое не испытывало бы всечасно, всеминутно боли - в той или иной форме. И источник всего этого неизбывного страдания - Карлтон Люфтойфель. Каждая капля в океане нынешних страданий и нынешнего отчаяния родилась по его вине. Он был проклят с той секунды, когда принял свое роковое решение.
- А я слышал, что охотники - просто наемники, у которых нет никаких убеждений.
- Что ж, это правда. Тут вы меня подловили. Ведь я охочусь не за Люфтойфелем, а совсем за другим. Пит сдержанно засмеялся, Шульд тоже хохотнул.
- Но самые счастливые времена, когда внутреннее желание и обстоятельства дивным образом совпадают, - сказал Шульд после короткого молчания.
- В таком случае зачем вы с таким остервенением ищете Тибора? Не улавливаю сути вашего последнего замечания.
- Животное очень осторожно, - сказал охотник. - Но я уверен, что оно не заподозрит в дурном беспомощного калеку.
- О-о, я начинаю кое-что понимать…
- Да. Я выведу калеку на него. Пусть Тибор сфотографирует его. А я позабочусь, чтоб эта фотография была предсмертной.
Пит поежился. Ситуация с каждым мгновением становилась все запутанней и непонятней. Но, может, все эти повороты и навороты ему, Питу, только на руку?
- Вы намерены сделать это быстро и чисто? - спросил он.
- Нет, - ответил Шульд. - Совсем наоборот. Мне строго приказано, чтоб это происходило и медленно и мучительно. Видите ли, мой наниматель -тайная всепланетная полиция, которая разыскивает Люфтойфеля на протяжении многих и многих лет именно для того, чтобы он умер самой медленной и самой мучительной смертью.
- Понимаю, - сказал Пит. - Лучше бы мне вовсе об этом не знать. Я до некоторой степени жалею, что услышал все это. Но лишь до некоторой степени.
- Я признался сознательно. Для меня проще, если кто-то из вас будет в курсе. Что касается Тибора, он много лет был Служителем Гнева, и не исключено, что их символы еще не до конца вырваны из его сердца. Вы же - из противоположного лагеря. Улавливаете, к чему я клоню?
- Вы хотите сказать, что я готов к сотрудничеству с вами?
- Да, именно это я имел в виду. Так вы готовы?
- Сомневаюсь, что я сумел бы остановить человека вроде вас. Даже если бы очень захотел.
- Вы уклонились от прямого ответа.
- Знаю.
"Мне бы, черт возьми, очень не помешало посоветоваться с достопочтенным отцом Абернати! Но сейчас с ним связаться никак нельзя. Да и не ответит он мне со всей откровенностью. Придется решать самому. Тибору надо помешать встретиться с Люфтойфелем. Должен же быть какой-то способ воспрепятствовать этой встрече. Со временем я что-нибудь придумаю - и позволю Шульду выполнить работу вместо себя. Итак, мне остается только один вариант ответа".
- Отлично, Джек. Считайте меня своим помощником.
- Замечательно, - отозвался Шульд. - Я так и знал, что мы найдем общий язык.
Пит ощутил на своем плече дружеское пожатие могучей руки. И в это мгновение острее ощутил свое единство с окрестным ночным волшебным миром камней и звезд.
Глава 15
Навстречу россыпи дневных впечатлений - в мир, где щебет птиц, сперва робкий, потом уверенно самозабвенный; где роса как туманный след на запотевшем зеркале, что исчезает - исчез; где постепенно меркнущее на востоке слоистое многоцветье неба, обретающего мало-помалу чистейшую голубизну; где бок о бок с востроухим псом, похожий на полуоплывшую восковую куклу, горой тряпья возлежит на тележке Тибор и созерцает неспешное рождение нового дня.
Зевок, осоловелое моргание, медлительное обретение себя.
Тибор заворочался, улегся повыше, расслабил плечевые мышцы. Не так-то просто безрукому-безногому потягиваться по утрам. Напряжение всех мышц корпуса. Расслабление. Напряжение. Расслабление…
- Доброе утро, Тоби. Смотри-ка, дожили мы до нового утра! И сегодня у нас будет решающий денек. А ты славный пес. Действительно славный! Всем собакам собака. Лучше я не встречал. А теперь, голубчик, можешь спрыгнуть на землю. Ты у меня смекалистый - попробуй найти себе что-нибудь на завтрак. Тут я тебе, увы, не помощник.
Тоби спрыгнул на землю, задрал лапку у ближайшего дерева и, прилежно принюхиваясь, обежал вокруг тележки. Тибор в свою очередь манипулятором расстегнул ширинку и совершил нехитрый утренний обряд.
Затем он задумался о своих дальнейших действиях. Надо бы опять покричать в репродуктор. Но было боязно. Ведь этот репродуктор - последняя надежда. И если никто не откликнется, надежда умрет. Поэтому Тибор оттягивал момент пробы.
Он размышлял довольно долго - не приходя ни к какому решению. Глазами шарил по небу и деревьям.
"Не ищу ли я взглядом голубую сойку?.. Сам не знаю толком, чего я ищу. Похоже, я еще не до конца проснулся. А вон Тоби понесся в заросли. А ну как этот барбос больше никогда не вернется? Или вернется к моему окоченелому трупу. Ведь нет особой надежды… Ой, заткнись ты, сонный ворчун. Ладно, ладно… Сейчас бы чашку кофе - очень бы взбодрило. Последнюю чашку кофе -как последнее желание приговоренного… Ладно, ладно, молчу! Уже беру репродуктор".
Он направил раструб на долину и проорал в микрофон:
- Эге-ге-гей! Это Тибор Макмастерс. У меня случилась авария. Моя тележка застряла. Я не могу выбраться самостоятельно. Кто меня слышит, помогите, пожалуйста. Слышит меня кто-нибудь? На помощь! Есть тут кто поблизости?
Ответом - молчание. Он выждал минут пятнадцать и повторил серию призывов. Опять безрезультатно.
На протяжении следующего часа калека еще трижды повторил свои попытки докричаться до жителей долины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65