Это в значительной степени облегчило работу и абверу, и СД (политической разведке). К этому времени германские разведывательные органы приобрели опыт работы в условиях военного времени, создали кадры профессиональных разведчиков. К тому же у германских спецслужб оказался еще один плюс: они захватили архивы польской разведки, обширную картотеку польской агентурной сети как на территории Польши, так и за рубежом. Таким образом, под их контролем оказалась польская агентура в западных областях Белоруссии и Украины, в том числе среди националистов.
Какое-то время граница носила «прозрачный» характер, тем более когда началось воссоединение семей и переселение украинцев и белорусов из Польши, а поляков — в генерал-губернаторство. Это дало возможность германским спецслужбам разыскать бывших польских агентов и переориентировать их на связь с абвером и СД.
Вот что вспоминал бывший ближайший сотрудник Канариса генерал Ганс Пикенброк:
"Россия является самой трудной страной для действия разведывательной службы. Причины этого лежат, в первую очередь, в сильной изоляции страны, возникшей в результате сложной процедуры выезда и въезда. В стране всегда мало иностранцев, а в Европе мало советских граждан. Иностранцы прибывающие в Россию, всегда бросаются в глаза, сильно контролируются и не могут незаметно ездить по стране. Русские, живущие за границей, — это, преимущественно, эмигранты, которые ничего не знают о новой России и не имеют с ней связей. Прочие советские граждане, находящиеся в Европе, представляют собой проверенных, надежных людей, работать с которыми не имеет смысла. Деньги не являются притягательным средством для русских. Все знатоки России считают русскую контрразведку очень хорошей и разветвленной. В ее работе активно принимает участие население. Все эти обстоятельства очень затрудняли разведывательную деятельность против России, к чему добавилось еще и то обстоятельство, что до 1939 года Германия не имела общей границы с Россией.
В мирное время против России в Германии работали разведывательные пункты в Кенигсберге, Бреслау, Вене, Штеттине, Гамбурге и Берлине. Агентурная сеть состояла, в первую очередь, из поляков, латышей и литовцев, которые жили вблизи русской границы и могли ее переходить, имея на русской стороне знакомых и родственников, которых они опрашивали. Кроме того, мы получали сведения из Финляндии и Эстонии, которые специально засылали агентов, чтобы получить интересующие нас сведения.
Далее, мы устанавливали предварительные контакты со всеми немцами — рабочими, техниками и инженерами, которые ездили в Россию, чтобы при их помощи выяснить определенные вопросы. Большинство из них не хотели иметь дело с разведкой, так как боялись контроля с русской стороны. После возвращения они сообщали нам сведения, касающиеся преимущественно деятельности промышленных предприятий, на которых они работали. Тем не менее опросы немцев, которые работали в России или ездили туда на короткий срок, давали довольно подробные сведения о состоянии русской военной экономики.
При присоединении прибалтийских государств к Советскому Союзу там было оставлено большое количество агентов. Они давали нам данные о воинских частях, находящихся в этих странах, и работали до оккупации этих стран Германией. Хорошую службу сослужила нам также разведывательная эскадрилья Ровеля.
После окончания похода против Польши возникла общая граница между Россией и Германией. В результате войны многие поляки из восточных районов оказались в западных и наоборот. Возникло сильное движение через демаркационную линию. Это давало новый стимул для разведывательной деятельности против России. В качестве агентов мы чаще всего использовали неимущих поляков, которых вербовали, обещая им продовольствие, одежду, скот, выпивку. Результаты не были исчерпывающими, однако в значительной мере они были лучше, чем раньше. Мы потеряли много агентов — примерно 50% их состава. При этом мы не знали, были ли это действительно потери или просто агенты добровольно оставались на другой стороне.
Начиная с февраля 1941 года, в разведывательную деятельность включились разведорганы штабов армий, передислоцированных с Запада в Польшу. Они — особенно в апреле, мае и июне — перешли к проведению тактической разведки".
На Нюрнбергском процессе Пикенброк дал следующие показания по поводу заданий, которые он получал в связи с предстоящей операцией:
"Для выполнения этих заданий мною было направлено значительное количество агентов в районы демаркационной линии между советскими и германскими войсками. В разведывательных целях мы также использовали часть германских подданных, ездивших по различным вопросам в СССР, а также опрашивали лиц, ранее бывавших в СССР.
Наряду с этим всем периферийным отделам разведки, которые вели работу против России, было дано задание: усилить засылку агентов в СССР. Такое же задание — усиление агентурной работы против СССР — было дано всем разведывательным органам, которые имелись в армиях и армейских группировках. Для более успешного руководства всеми этими органами абвера в мае 1941 года был создан специальный разведывательный штаб, носивший условное название «Валли-1». Этот штаб дислоцировался близ Варшавы, в местечке Суливек.
Руководителем «Валли-1» был назначен наш лучший специалист по работе против России майор Браун. Позднее, когда по нашему примеру 2-й и 3-й отделы абвера также создали штабы «Валли-2» и «Валли-3», этот орган в целом именовался штаб «Валли» и руководил всей разведывательной, контрразведывательной и диверсионной работой против СССР. Во главе штаба «Валли» стоял подполковник Шмальцшлегер".
В период подготовки плана «Барбаросса» перед абвером была поставлена задача срочно освежить имеющиеся данные о численности и ходе вооружения частей Красной армии, их дислокации, о мероприятиях командования по развертыванию войск на случай военной угрозы, о местонахождении штабов. Особое внимание было обращено на Белоруссию, ибо именно она рассматривалась командованием вермахта как будущий главный театр военных действий, где удастся ликвидировать основные силы советских войск.
Абвер довольно успешно справлялся со своей задачей. По существу, Германия располагала необходимой информацией о положении в БОВО (Белорусский особый военный округ) и КОВО (Киевский особый военный округ) для того, чтобы Паулюс мог закладывать необходимые параметры в план «Барбаросса».
За первые месяцы 1941 года, предшествовавшие нападению на СССР, абверу удалось собрать много сведений о составе советских войск в зоне предстоящих военных действий и в ближайшем тылу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199