Сказывалось его расположение к тем, кто готов был противопоставить твердым и решительным позициям начальства такие же твердые, аргументированные возражения.
А.М.Коротков родился в Москве в 1909 году. После средней школы начал в 1928 году работать электромонтером по обслуживанию жилых домов. Осенью того же года был принят на работу в ОГПУ монтером по лифтам хозяйственного отдела, а затем делопроизводителем в одно из отделений ИНО. Природные способности, острый ум и прекрасная память позволили Александру Михайловичу за короткое время освоить азы разведывательной работы, достаточно хорошо изучить немецкий язык. В 1933 году его направили в первую командировку по австрийским документам во Францию, и он хорошо справился с заданием. Свою поездку Коротков использовал для совершенствования иностранного языка и успешной обкатки в роли нелегала. В 1937 году в краткосрочной нелегальной командировке он весьма удачно провел в фашистской Германии вербовку крупного ученого-химика. А через год ему довелось выполнять за кордоном еще более ответственные и рискованные задания.
В начале 1940 года Коротков был командирован в Берлин. К тому времени многие сотрудники легальной резидентуры были отозваны, оставалось всего два оперативных работника. Надо было практически самому обеспечивать связь с действовавшей агентурой, восстанавливать работу с законсервированными агентами. И это при том, что условия работы советских разведчиков в стране, готовившейся к нападению на СССР, все более осложнялись. Тем не менее на связи у Короткова находились самые ценные источники — Харро Шульце-Бойзен, Арвид Харнак, Грета Кукхоф, возглавлявшие разветвленную агентурную организацию, которая после войны стала известна как Красная капелла.
Сейчас мы знаем о печальной судьбе полученной от этих ценных агентов информации: Сталин ее игнорировал. Короткова очень беспокоило отсутствие какой-либо реакции Центра на важные сведения. Поэтому он в конце марта 1941 года смело обратился с письмом к Берии, убедительно доказывая, что нападение Германии на СССР намечено на ближайшие недели. Но и эту информацию постигла та же участь, что и со общения других наших разведчиков.
После нападения Гитлера на Советский Союз Коротков вместе с сотрудниками посольства покинул Германию в июле 1941 года. Но еще не раз ему пришлось работать в этой стране. В годы Великой Отечественной войны он возглавил отдел, ведавший разведкой в фашистской Германии и на оккупированных ею территориях. Трудное это было время. Надо было непоколебимо верить в победу, чтобы хладнокровно руководить подготовкой и заброской агентуры в глубокий немецкий тыл, на территорию самой Германии и ее сателлитов, осуществлять связь с нелегальными группами.
Вскоре после окончания войны, в 1946 году, становится одним из руководителей внешней разведки. На этом посту ярко проявились его выдающиеся способности. Забегая вперед, скажу, что скончался A.M. Коротков, занимая важный пост Уполномоченного КГБ СССР в Германии. В июне 1961 года он находился в командировке в Москве, там с ним случился острый сердечный приступ, и спасти его не удалось.
Переход в нелегальную разведку резко изменил режим моей работы. В англо-американском отделе не было ни начальника отдела, ни его заместителя. Все замыкалось на помощнике начальника отдела и мне. На нас легла тяжесть многообразных обязанностей по руководству уже созданными резидентурами и отдельными нелегалами, выведенными за кордон по подбору, подготовке и направлению за границу новых сотрудников. Все шло в стремительном темпе — одно дело накладывалось на другое, разные по характеру задачи требовали быстрых решений. Ко всему добавлялись трудности из-за слабой ориентированности легальных резидентур в специфике нелегальной работы; были срывы в организации связи с подпольщиками.
Встреча с отъезжающим нелегалом тут же сменялась беседой с новым кандидатом или с необходимостью подбодрить товарища, который начинал хандрить из-за затяжки с отправкой за кордон. Ориентироваться в таком калейдоскопе забот, находить оптимальные решения в трудных ситуациях очень помогли мне беседы с такими экспертами, как В.М.Зарубин и И.А.Ахмеров. Хотя Василий Михайлович уже в 1949 году находился в отставке, я продолжал поддерживать добрые отношения с ним и его женой, и это порою помогало мне прояснить некоторые сложные проблемы, возникавшие в работе. Что касается Исхака Абдуловича, то он еще продолжал работать, и это облегчало возможность получить ценный совет выдающегося разведчика.
Ежедневно из легальных резидентур шел поток телеграмм, в том числе были срочные депеши в ночное время, требовавшие немедленного ответа. Например, поступало сообщение о полученном нью-йоркской или иной легальной резидентурой срочном вызове на встречу с нелегалом. На самом же деле, как часто оказывалось, нелегал сигналом лишь подтверждал получение радиопередачи. Но это выяснялось позже, а пока…
Учитывая, что телеграммы сначала читало руководство ПГУ, а иногда и министерство госбезопасности, если приходило особо тревожное сообщение, то станет понятно, почему почти каждую ночь меня будили звонком из секретно-шифровального отдела. Первоначально по неопытности я сразу вызывал дежурную машину и мчался разобраться с такой депешей. Позже, прибегая к заранее разработанному коду, выяснял по телефону, о чем идет речь, и прямо из дома переадресовывал такие срочные сообщения другим работникам либо откладывал решение до утра.
Анализ появления многих ложных тревог привел нас к выводу, что в легальных резидентурах нужно иметь работников нашей службы, специально подготовленных к обеспечению связи с нелегалами и проведению других особых операций. Подбором и подготовкой таких сотрудников мы и занялись, что, конечно же, не способствовало уменьшению забот.
Первое время моей работы в нелегальной разведке вплоть до 1953 года проходило в условиях частой смены организационных структур и их руководителей.
В 1947 году, как я уже упоминал, по чьей-то фантазии внешняя разведка МГБ СССР была выведена из этого министерства и сведена с военной разведкой, изъятой из Министерства обороны СССР. Возник Комитет информации, в нем было создано несколько подразделений, одним из которых было Управление нелегальной разведки. Однако в ноябре 1951 года разведывательные службы были выведены из состава КИ и вернулись в свои ведомства. В этот период вплоть до смерти Сталина в марте 1953 года МГБ руководил С.Д.Игнатьев. А потом Министерство госбезопасности и внутренних дел были объединены в одно ведомство. Это объединенное Министерство внутренних дел возглавил Берия. Огромный монстр пережил своего хозяина, после смещения Берии в конце июня 1953 года и до марта будущего года МВД командовал С.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
А.М.Коротков родился в Москве в 1909 году. После средней школы начал в 1928 году работать электромонтером по обслуживанию жилых домов. Осенью того же года был принят на работу в ОГПУ монтером по лифтам хозяйственного отдела, а затем делопроизводителем в одно из отделений ИНО. Природные способности, острый ум и прекрасная память позволили Александру Михайловичу за короткое время освоить азы разведывательной работы, достаточно хорошо изучить немецкий язык. В 1933 году его направили в первую командировку по австрийским документам во Францию, и он хорошо справился с заданием. Свою поездку Коротков использовал для совершенствования иностранного языка и успешной обкатки в роли нелегала. В 1937 году в краткосрочной нелегальной командировке он весьма удачно провел в фашистской Германии вербовку крупного ученого-химика. А через год ему довелось выполнять за кордоном еще более ответственные и рискованные задания.
В начале 1940 года Коротков был командирован в Берлин. К тому времени многие сотрудники легальной резидентуры были отозваны, оставалось всего два оперативных работника. Надо было практически самому обеспечивать связь с действовавшей агентурой, восстанавливать работу с законсервированными агентами. И это при том, что условия работы советских разведчиков в стране, готовившейся к нападению на СССР, все более осложнялись. Тем не менее на связи у Короткова находились самые ценные источники — Харро Шульце-Бойзен, Арвид Харнак, Грета Кукхоф, возглавлявшие разветвленную агентурную организацию, которая после войны стала известна как Красная капелла.
Сейчас мы знаем о печальной судьбе полученной от этих ценных агентов информации: Сталин ее игнорировал. Короткова очень беспокоило отсутствие какой-либо реакции Центра на важные сведения. Поэтому он в конце марта 1941 года смело обратился с письмом к Берии, убедительно доказывая, что нападение Германии на СССР намечено на ближайшие недели. Но и эту информацию постигла та же участь, что и со общения других наших разведчиков.
После нападения Гитлера на Советский Союз Коротков вместе с сотрудниками посольства покинул Германию в июле 1941 года. Но еще не раз ему пришлось работать в этой стране. В годы Великой Отечественной войны он возглавил отдел, ведавший разведкой в фашистской Германии и на оккупированных ею территориях. Трудное это было время. Надо было непоколебимо верить в победу, чтобы хладнокровно руководить подготовкой и заброской агентуры в глубокий немецкий тыл, на территорию самой Германии и ее сателлитов, осуществлять связь с нелегальными группами.
Вскоре после окончания войны, в 1946 году, становится одним из руководителей внешней разведки. На этом посту ярко проявились его выдающиеся способности. Забегая вперед, скажу, что скончался A.M. Коротков, занимая важный пост Уполномоченного КГБ СССР в Германии. В июне 1961 года он находился в командировке в Москве, там с ним случился острый сердечный приступ, и спасти его не удалось.
Переход в нелегальную разведку резко изменил режим моей работы. В англо-американском отделе не было ни начальника отдела, ни его заместителя. Все замыкалось на помощнике начальника отдела и мне. На нас легла тяжесть многообразных обязанностей по руководству уже созданными резидентурами и отдельными нелегалами, выведенными за кордон по подбору, подготовке и направлению за границу новых сотрудников. Все шло в стремительном темпе — одно дело накладывалось на другое, разные по характеру задачи требовали быстрых решений. Ко всему добавлялись трудности из-за слабой ориентированности легальных резидентур в специфике нелегальной работы; были срывы в организации связи с подпольщиками.
Встреча с отъезжающим нелегалом тут же сменялась беседой с новым кандидатом или с необходимостью подбодрить товарища, который начинал хандрить из-за затяжки с отправкой за кордон. Ориентироваться в таком калейдоскопе забот, находить оптимальные решения в трудных ситуациях очень помогли мне беседы с такими экспертами, как В.М.Зарубин и И.А.Ахмеров. Хотя Василий Михайлович уже в 1949 году находился в отставке, я продолжал поддерживать добрые отношения с ним и его женой, и это порою помогало мне прояснить некоторые сложные проблемы, возникавшие в работе. Что касается Исхака Абдуловича, то он еще продолжал работать, и это облегчало возможность получить ценный совет выдающегося разведчика.
Ежедневно из легальных резидентур шел поток телеграмм, в том числе были срочные депеши в ночное время, требовавшие немедленного ответа. Например, поступало сообщение о полученном нью-йоркской или иной легальной резидентурой срочном вызове на встречу с нелегалом. На самом же деле, как часто оказывалось, нелегал сигналом лишь подтверждал получение радиопередачи. Но это выяснялось позже, а пока…
Учитывая, что телеграммы сначала читало руководство ПГУ, а иногда и министерство госбезопасности, если приходило особо тревожное сообщение, то станет понятно, почему почти каждую ночь меня будили звонком из секретно-шифровального отдела. Первоначально по неопытности я сразу вызывал дежурную машину и мчался разобраться с такой депешей. Позже, прибегая к заранее разработанному коду, выяснял по телефону, о чем идет речь, и прямо из дома переадресовывал такие срочные сообщения другим работникам либо откладывал решение до утра.
Анализ появления многих ложных тревог привел нас к выводу, что в легальных резидентурах нужно иметь работников нашей службы, специально подготовленных к обеспечению связи с нелегалами и проведению других особых операций. Подбором и подготовкой таких сотрудников мы и занялись, что, конечно же, не способствовало уменьшению забот.
Первое время моей работы в нелегальной разведке вплоть до 1953 года проходило в условиях частой смены организационных структур и их руководителей.
В 1947 году, как я уже упоминал, по чьей-то фантазии внешняя разведка МГБ СССР была выведена из этого министерства и сведена с военной разведкой, изъятой из Министерства обороны СССР. Возник Комитет информации, в нем было создано несколько подразделений, одним из которых было Управление нелегальной разведки. Однако в ноябре 1951 года разведывательные службы были выведены из состава КИ и вернулись в свои ведомства. В этот период вплоть до смерти Сталина в марте 1953 года МГБ руководил С.Д.Игнатьев. А потом Министерство госбезопасности и внутренних дел были объединены в одно ведомство. Это объединенное Министерство внутренних дел возглавил Берия. Огромный монстр пережил своего хозяина, после смещения Берии в конце июня 1953 года и до марта будущего года МВД командовал С.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82