Что с тобой? ты что, спятил? — пытаясь высвободить руку. Ага, спятил, конечно спятил, раз позволял тебе унижать меня и заебывать… ребенок заворочался в кроватке и захныкал, потом закричал. Лучше пусти меня, не то я тебя прикончу! Ты чего тут раскомандовался, пьяная скотина! Пьяная скотина, значит? Я тебе покажу! Ты у меня получишь, — сильнее вывернув руку жены и отвесив ей оплеуху. Пьяная скотина, значит? ну как, нравится? нравится? — тряся и выворачивая ей руку, продолжая отвешивать оплеухи. АХ ТЫ, МЕРЗКИЙ УБЛЮДОК! Я УБЬЮ ТЕБЯ! ПОПРОБУЙ ТОЛЬКО ЕЩЕ УДАРИТЬ! — оцарапав ему руку. АХ ТЫ, ПИЗДА ПАРШИВАЯ, ЕСЛИ БЫ НЕ ТЫ, ВСЁ БЫЛО БЫ ПО-ДРУГОМУ! ЭТО ТЫ ВО ВСЕМ ВИНОВАТА!.. Мэри укусила его в руку, он отпустил ее и принялся трясти рукой, продолжая орать… по-прежнему кричавший ребенок ударился о стенку кроватки. Гарри вышел в ванную, а Мэри, сидя в постели, громко выругалась ему вслед, потом легла и накрыла голову подушкой, чтобы не слышать криков малыша. Гарри подержал ладонь под струей воды, потом сел за кухонный стол, положил голову на руку и, по-прежнему что-то бормоча, вскоре уснул. Через некоторое время, продолжая хныкать, начал забываться беспокойным сном измученный ребенок.
В первый день рабочим, пришедшим на завод, было как-то не по себе. Они так долго бастовали, что едва не заблудились, пытаясь отыскать свои станки. Забастовка началась в теплый весенний день, и рабочие шутили, мыли свои машины, пили пиво… и вот уже выпал снег, наступил новый год. Они уже давно потеряли даже способность надеяться. Служащие и мастера носились по цехам, распределяя задания, следя за их выполнением, доставляя в надлежащие места нужные инструменты и вспомогательные материалы; а рабочие стояли у своих станков, дожидаясь, когда у них появится все необходимое для выполнения задания, потом без всякого воодушевления принимались за работу и время от времени останавливались, с удивлением осознавая факт своего возвращения на завод.
Гарри неумело возился со своим станком, практически ничего не делая — глазел на людей, снующих от станка к станку, из цеха в цех, наблюдал за Уилсоном, думал о Харрингтоне, слушал лязг механизмов, а заготовка в станке и чертеж на столе вызывали у него раздражение. Мастер объяснил Гарри задание и включил его станок. Гарри смотрел, как от заготовки отделяется, разматываясь по спирали, тонкая полоска металла. Смотрел, как вращается треклятая заготовка и вертится стружка. Он раздумывал о том, не следует ли ему ознакомиться с обстановкой, совершить обход, но никуда идти не хотелось. Когда резец прошел первый круг, Гарри не стал возвращать его в исходное положение, а просто стоял до тех пор, пока мастер, подойдя, не подрегулировал станок и снова не отошел. В конце концов Гарри ушел. Он не отключил станок и не сказал никому, что уходит. Просто повернулся, сделал шаг, потом пошел дальше.
До вечера он сидел в баре и пил виски; еще несколько раз звонил Регине, но она либо не подходила к телефону, либо, услышав его голос, бросала трубку. А ведь мог бы сейчас быть на Верхнем Манхэттене! До чего же осточертели все эти кровососы!
В начале девятого он вышел из бара. По дороге он то и дело останавливался, поскользнувшись на покрытой льдом земле, и, не в силах стоять, прислонялся к стене. Прислонился и к окну пустующего склада, где раньше была контора стачечного комитета. Пытаясь заглянуть внутрь, он зажег несколько спичек, но так и не смог ничего разглядеть. Впрочем, смотреть там было не на что. Приемник он уже унес домой. Там вновь был пустующий склад с табличкой «сдается» на двери.
Несколько раз поскользнувшись, он добрел до угла и в конце концов, чтобы устоять на ногах, вынужден был дотащиться до фонарного столба. Пару минут он крепко держался за столб, переводя дух. К нему, рассмеявшись, подошел соседский малыш лет десяти. Вы пьяны, мистер Блэк. Гарри погладил малыша по голове, потом сунул руку за большой воротник его куртки и дотронулся до шеи. Шея была очень теплая. Даже слегка влажная. Малыш снова рассмеялся. Ой, у вас рука холодная! Перестаньте! Гарри расплылся в своей улыбочке и притянул его поближе к себе. Ты куда, Джои? На угол, к ребятам. Рука Гарри нагрелась, и Джои перестал поеживаться. Хочешь газировки? Угощаете? Ага. Хочу. Они медленно побрели по Пятьдесят Седьмой улице, а Гарри так и не убрал руку с затылка Джои. Когда они прошли несколько шагов, Гарри остановился. Секунду они не двигались, потом Гарри направился к пустырю. Эй, куда это вы? Вон туда. Идем, я хочу тебе кое-что показать. Чего показать?
Идем. Они пересекли пустырь и зашли за большой рекламный щит. Чего тут такое? Гарри на минуту прислонился к щиту, потом опустился на колени. Джои смотрел на него, держа руки в карманах куртки. Гарри протянул руку, расстегнул Джои ширинку и вытащил его хуй. Эй, ты чего делаешь! — пытаясь отойти назад. Гарри схватил Джои за ноги и сунул его маленький, теплый хуй себе в рот — из-за попыток мальчика вырваться Гарри приходилось мотать головой из стороны в сторону, но он цеплялся за ноги Джои, держа его хуй во рту и бормоча: пожалуйста… ну пожалуйста. Джои колотил его по голове и пытался ударить коленкой. ПУСТИ МЕНЯ! ПУСТИ, УРОД ЕБАНЫЙ! Гарри чувствовал удары кулаками по голове, холодную землю под коленями; чувствовал, как извиваются ноги мальчика и как в руках начинаются судороги оттого, что он так крепко эти ноги держит; чувствовал и теплый хуй у себя во рту, и слюну, стекающую по подбородку; а Джои всё кричал, извивался и колотил его по голове, пока наконец не вырвался и, продолжая кричать, не убежал с пустыря к «Греку». Когда Джои вырвался, Гарри упал ничком, и слезы из его распухших глаз медленно потекли по щекам. Он пытался встать, но то и дело падал на колени, потом ничком, по-прежнему бормоча: ну пожалуйста. Минуту спустя на пустырь прибежали по Второй авеню Джои, Винни, Сал и все остальные ребята из «Грека». Когда они появились, Гарри уже почти встал, держась за рекламный щит. ВОТ ОН! ВОТ ОН! ЭТОТ СУКИН СЫН ХОТЕЛ У МЕНЯ ОТСОСАТЬ! Гарри перестал держаться за щит и протянул было руки к ребятам, и тут Винни отвесил ему оплеуху. Ах ты, ебаный извращенец! Кто-то другой ударил его по затылку, Гарри упал на землю, они принялись пинать и топтать его, и Джои, протиснувшись между ними, тоже врезал ему ногой, а Гарри почти не шевелился, почти не издавал звуков, разве что хныкал. Двое ребят подняли его, вытянули ему руки в стороны, заведя их за одну из поперечин щита, изо всех сил дернули за руки, повисли на них всей своей тяжестью, едва не сломав их и растянув Гарри оба плеча, и все по очереди стали бить его кулаками в живот, грудь и лицо, пока кровь не залила ему глаза, потом несколько ребят присоединились к двоим, тя-нувшим его за руки, и они все вместе тянули, пока не услышали, как что-то хрустнуло, а потом вывернули ему руки за спину, почти завязав их узлом, а когда отпустили, он остался висеть на поперечине, потом начал медленно сползать вниз и вбок так, что одна рука, резко поворачиваясь вокруг поперечины, болталась из стороны в сторону, точно сломанная веточка, держащаяся лишь на тонком кусочке коры, а плечо резкими толчками поднималось вверх, пока не оказалось почти на одном уровне с его макушкой — ребята смотрели, как Гарри Блэк, размахивая руками, медленно сползает с рекламного щита, пока он не зацепился курткой за щепку, описав другой рукой круг, и не повис, пронзенный, и тогда они стали бить его руками и ногами, пока щепка с треском не отломилась и Гарри не сполз на землю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87