— сорвалась Эмма и испугалась: у нее нет права обвинять этого человека.
Однако Пьер не рассердился, а засмеялся: давно с ним никто так не разговаривал, а тем более такая хорошенькая девушка. Хорошенькие девушки обычно говорят глупости.
— Бедняга Лоуренс! Теперь я понимаю: вы пришли просить деньги. Ничего другого ему не нужно. И сколько же денег пойдет лично ему?
— Да как вы смеете так говорить?! Вы ничего не знаете о своем сыне. Да, сейчас его карьера развивается не слишком успешно, но он нашел дело по душе и хочет доказать вам, что добьется в жизни успеха. Правильно он мне говорил, что вы всегда давили на него, считали пустяками все то, чем он интересовался. Вы не оставляли ему ни малейшего шанса проявить себя… Разве это не жестоко, мистер Редфайлд? И я не верю, что вам никто не помог в начале вашей карьеры.
Пьер слушал девушку вполуха. Женская красота всегда волновала его, а эта брюнетка была очень хороша собой: коралловые губы продолжали сыпать обвинения в его адрес, а он представлял, как они открываются навстречу его поцелую, как карие с медовым отливом глаза с любовью смотрят на него. А как соблазнительна маленькая родинка на розовой атласной щеке! Похоже, она действительно думает, что он бесчувственный и равнодушный отец, притесняющий бедного Лоуренса. Он мог бы рассказать ей кое-что о своем «непонятом и отвергнутом» сынке. Интересно, чего он наболтал ей о нем? Пьер посмотрел на свои шикарные «Роллекс», а потом на девушку.
— Вы что-то там говорили о жертве? Хотелось бы знать, какие жертвы принес мой сын, о которых я бы не знал? Можете не говорить ничего, у меня больше нет времени с вами обсуждать моего сына, так что давайте ближе к делу, то есть.., к деньгам.
— Хорошо. — У нее пересохло в горле от напряжения, слишком тяжело ей дался этот рассказ. Она поняла и то, как глупа и самонадеянна была, притащившись к Пьеру Редфайлду, главе крупнейшей в стране консалтинговой компании, крупнейшему авторитету в мире бизнеса и финансов. Да еще такому привлекательному. К этому-то Эмма и вовсе не была готова. — Если вам интересно, сэр, он продал машину и велосипед, ему нужны деньги. Вы же знаете, какой он страстный любитель езды, но.., этих денег мало, чтобы открыть собственное дело в Корнуолле… Он хочет заняться керамикой, и ему необходимо помещение и прочее. Мистер Редфайлд, вы не представляете, как талантлив ваш сын. Что касается суммы, то позвольте вам…
— Ну, это вы напрасно думаете… Мне хорошо известно, что мой сын талантлив, но.., мисс… снова перебил ее Пьер.
— Робартс.
— ..но не настолько, как вы представляете, мисс Робартс. И сколько же денег ему надо? Впрочем, я уверен, что из его замысла ничего не выйдет, да и вы не потяните его. — Голубые глаза в упор посмотрели на девушку, мгновенно покрасневшую. — Вам известно, что он всего за год спустил состояние матери? Я не дам вам денег. Мисс Робартс, вы напрасно приехали ко мне. Прошу вас, не заставляйте меня принимать крайние меры. — Он потянулся к телефону. — Визит окончен.
Эмма пошла к двери, удивленная и озадаченная: он даже не стал вникать в суть дела. Конечно, она не поехала бы сюда, но вчера Лоуренс стал рассказывать ей о своем тяжелом детстве, ранней смерти матери, измученной многочисленными любовными связями отца. После смерти матери отец полностью окунулся в работу и забыл о сыне, он был настолько равнодушен к нему, что тот даже не получил высшего образования. Все это Лоуренс рассказывал ей почти со слезами на глазах. Бедный парень, пассивный и безвольный, никому не нужный при живом отце-миллионере! Правда, у Эммы тоже было не очень счастливое детство, а сейчас на руках больная бабушка, но у нее есть стержень, она закалена борьбой за хлеб насущный, а этот юноша не имеет никакой опоры в жизни. И она решила помочь ему, тем более, что он сам попросил ее об этом. Нет, она так не уйдет!
— Мистер Редфайлд!
Пьер, продолжая держать руку на телефонной трубке, с изумлением посмотрел на Эмму, снова направившуюся к нему. Какая смелость, сколько достоинства в ее лице и…какая фигура! Ноги, грудь, осанка!
Эмма подошла к столу и положила руку на его руку: ему показалось, что его руку накрыли тончайшим шелком, так нежна и прохладна была ее ладонь. По его пресыщенному женскими прелестями и ласками телу как будто пробежал электрический разряд. Пьер прислушался к себе: да, такого чувственно! о удовольствия от прикосновения женщины он давно уже не испытывал. Тело сразу потребовало продолжения ласки… Он посмотрел на девушку и почувствовал, что и она взволнована.
В следующее мгновение Эмма отдернула руку.
Пьер внимательно изучал ее заалевшее лицо, пухлые губы, атласную округлую шею. Хороша и, сразу видно, скромна. Или притворяется? Да, вкус у сына есть!
Молода, года двадцать два — двадцать три, умна, настойчива и практична, смела — рискнула явиться без предупреждения, чтобы просить помощи для его никчемного сынка! Со вкусом одета. Вишневый пиджак и черный топик подчеркивают ее сексуальную притягательность. Он вдруг почувствовал вожделение к этой девушке, возбужденно вдохнув аромат духов и еще чего-то… Пожалуй, стоит ее выслушать!
— Что-нибудь еще, мисс Робартс?
— Не оставляйте своего сына, он нуждается в вас. Особенно теперь, когда начинает новую жизнь. Он обещает вам, что никогда больше не попросит о помощи. Может, вы встретитесь с ним, мистер Редфайлд? Он вам подробно расскажет о своих планах, а вы дадите ему совет, как лучше организовать дело.
— Мисс Робартс, мне интересно: какая вам лично польза от этого?
— На что вы намекаете, сэр? — нахмурилась Эмма, и ее тонкие брови сошлись в одну линию.
Пьер пристально посмотрел ей в глаза, отчего она покраснела и чуть отошла в сторону. Но он продолжал смотреть на нее, не в силах оторвать взгляд от ее губ.
— Повторяю: какая вам выгода от моей помощи Лоуренсу?
Эмма удивленно посмотрела на него. Бог мой! Неужели он думает, что она старается вызвать в нем отцовские чувства из-за личной выгоды? Он думает, что деньги нужны ей? Она почувствовала себя глубоко оскорбленной. Никогда в жизни никто не подозревал ее в корыстолюбии, она всегда старалась помочь другим, а потом уж думала о себе. Как мог этот высокомерный, самовлюбленный делец подумать о ней такое? Ей хотелось влепить ему пощечину, но.., мысли о Лоуренсе остановили начавшую подниматься руку. Нет! Ее миссия не окончена. Эмма презрительно скривилась и как можно спокойнее сказала:
— Я подозревала, что вы испорчены властью и богатством, но не до такой же степени, чтобы унизить незнакомую вам женщину. К вашему сведению, я пришла сюда только ради Лоуренса. Лично мне наплевать на ваши деньги!
Интересно, подумал Пьер, часто она выступает в роли адвоката? Он задумчиво смотрел на нее и, понимая, что задает бестактный и грубый вопрос, все же спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Однако Пьер не рассердился, а засмеялся: давно с ним никто так не разговаривал, а тем более такая хорошенькая девушка. Хорошенькие девушки обычно говорят глупости.
— Бедняга Лоуренс! Теперь я понимаю: вы пришли просить деньги. Ничего другого ему не нужно. И сколько же денег пойдет лично ему?
— Да как вы смеете так говорить?! Вы ничего не знаете о своем сыне. Да, сейчас его карьера развивается не слишком успешно, но он нашел дело по душе и хочет доказать вам, что добьется в жизни успеха. Правильно он мне говорил, что вы всегда давили на него, считали пустяками все то, чем он интересовался. Вы не оставляли ему ни малейшего шанса проявить себя… Разве это не жестоко, мистер Редфайлд? И я не верю, что вам никто не помог в начале вашей карьеры.
Пьер слушал девушку вполуха. Женская красота всегда волновала его, а эта брюнетка была очень хороша собой: коралловые губы продолжали сыпать обвинения в его адрес, а он представлял, как они открываются навстречу его поцелую, как карие с медовым отливом глаза с любовью смотрят на него. А как соблазнительна маленькая родинка на розовой атласной щеке! Похоже, она действительно думает, что он бесчувственный и равнодушный отец, притесняющий бедного Лоуренса. Он мог бы рассказать ей кое-что о своем «непонятом и отвергнутом» сынке. Интересно, чего он наболтал ей о нем? Пьер посмотрел на свои шикарные «Роллекс», а потом на девушку.
— Вы что-то там говорили о жертве? Хотелось бы знать, какие жертвы принес мой сын, о которых я бы не знал? Можете не говорить ничего, у меня больше нет времени с вами обсуждать моего сына, так что давайте ближе к делу, то есть.., к деньгам.
— Хорошо. — У нее пересохло в горле от напряжения, слишком тяжело ей дался этот рассказ. Она поняла и то, как глупа и самонадеянна была, притащившись к Пьеру Редфайлду, главе крупнейшей в стране консалтинговой компании, крупнейшему авторитету в мире бизнеса и финансов. Да еще такому привлекательному. К этому-то Эмма и вовсе не была готова. — Если вам интересно, сэр, он продал машину и велосипед, ему нужны деньги. Вы же знаете, какой он страстный любитель езды, но.., этих денег мало, чтобы открыть собственное дело в Корнуолле… Он хочет заняться керамикой, и ему необходимо помещение и прочее. Мистер Редфайлд, вы не представляете, как талантлив ваш сын. Что касается суммы, то позвольте вам…
— Ну, это вы напрасно думаете… Мне хорошо известно, что мой сын талантлив, но.., мисс… снова перебил ее Пьер.
— Робартс.
— ..но не настолько, как вы представляете, мисс Робартс. И сколько же денег ему надо? Впрочем, я уверен, что из его замысла ничего не выйдет, да и вы не потяните его. — Голубые глаза в упор посмотрели на девушку, мгновенно покрасневшую. — Вам известно, что он всего за год спустил состояние матери? Я не дам вам денег. Мисс Робартс, вы напрасно приехали ко мне. Прошу вас, не заставляйте меня принимать крайние меры. — Он потянулся к телефону. — Визит окончен.
Эмма пошла к двери, удивленная и озадаченная: он даже не стал вникать в суть дела. Конечно, она не поехала бы сюда, но вчера Лоуренс стал рассказывать ей о своем тяжелом детстве, ранней смерти матери, измученной многочисленными любовными связями отца. После смерти матери отец полностью окунулся в работу и забыл о сыне, он был настолько равнодушен к нему, что тот даже не получил высшего образования. Все это Лоуренс рассказывал ей почти со слезами на глазах. Бедный парень, пассивный и безвольный, никому не нужный при живом отце-миллионере! Правда, у Эммы тоже было не очень счастливое детство, а сейчас на руках больная бабушка, но у нее есть стержень, она закалена борьбой за хлеб насущный, а этот юноша не имеет никакой опоры в жизни. И она решила помочь ему, тем более, что он сам попросил ее об этом. Нет, она так не уйдет!
— Мистер Редфайлд!
Пьер, продолжая держать руку на телефонной трубке, с изумлением посмотрел на Эмму, снова направившуюся к нему. Какая смелость, сколько достоинства в ее лице и…какая фигура! Ноги, грудь, осанка!
Эмма подошла к столу и положила руку на его руку: ему показалось, что его руку накрыли тончайшим шелком, так нежна и прохладна была ее ладонь. По его пресыщенному женскими прелестями и ласками телу как будто пробежал электрический разряд. Пьер прислушался к себе: да, такого чувственно! о удовольствия от прикосновения женщины он давно уже не испытывал. Тело сразу потребовало продолжения ласки… Он посмотрел на девушку и почувствовал, что и она взволнована.
В следующее мгновение Эмма отдернула руку.
Пьер внимательно изучал ее заалевшее лицо, пухлые губы, атласную округлую шею. Хороша и, сразу видно, скромна. Или притворяется? Да, вкус у сына есть!
Молода, года двадцать два — двадцать три, умна, настойчива и практична, смела — рискнула явиться без предупреждения, чтобы просить помощи для его никчемного сынка! Со вкусом одета. Вишневый пиджак и черный топик подчеркивают ее сексуальную притягательность. Он вдруг почувствовал вожделение к этой девушке, возбужденно вдохнув аромат духов и еще чего-то… Пожалуй, стоит ее выслушать!
— Что-нибудь еще, мисс Робартс?
— Не оставляйте своего сына, он нуждается в вас. Особенно теперь, когда начинает новую жизнь. Он обещает вам, что никогда больше не попросит о помощи. Может, вы встретитесь с ним, мистер Редфайлд? Он вам подробно расскажет о своих планах, а вы дадите ему совет, как лучше организовать дело.
— Мисс Робартс, мне интересно: какая вам лично польза от этого?
— На что вы намекаете, сэр? — нахмурилась Эмма, и ее тонкие брови сошлись в одну линию.
Пьер пристально посмотрел ей в глаза, отчего она покраснела и чуть отошла в сторону. Но он продолжал смотреть на нее, не в силах оторвать взгляд от ее губ.
— Повторяю: какая вам выгода от моей помощи Лоуренсу?
Эмма удивленно посмотрела на него. Бог мой! Неужели он думает, что она старается вызвать в нем отцовские чувства из-за личной выгоды? Он думает, что деньги нужны ей? Она почувствовала себя глубоко оскорбленной. Никогда в жизни никто не подозревал ее в корыстолюбии, она всегда старалась помочь другим, а потом уж думала о себе. Как мог этот высокомерный, самовлюбленный делец подумать о ней такое? Ей хотелось влепить ему пощечину, но.., мысли о Лоуренсе остановили начавшую подниматься руку. Нет! Ее миссия не окончена. Эмма презрительно скривилась и как можно спокойнее сказала:
— Я подозревала, что вы испорчены властью и богатством, но не до такой же степени, чтобы унизить незнакомую вам женщину. К вашему сведению, я пришла сюда только ради Лоуренса. Лично мне наплевать на ваши деньги!
Интересно, подумал Пьер, часто она выступает в роли адвоката? Он задумчиво смотрел на нее и, понимая, что задает бестактный и грубый вопрос, все же спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30