– Это Мария тебе изложила его биографию?
– Мария? Нет. Я сама у него спросила.
– Сама спросила? Когда?
– Когда мы ездили на Эллис-Айленд. В прошлое воскресенье.
Гиб нахмурился еще сильнее.
– И вчера, когда мы стирали, – продолжила Хлоя.
Эллис-Айленд – это уже чересчур. Но стирка?
– Ты стирала белье вместе с ним?
Гиб понимал, что не должен повышать на нее голос. Но она это заслужила. Зачем ей только понадобилось заниматься стиркой с совершенно незнакомым человеком?
– Я встретилась с ним по пути в прачечную, и он сказал, что глупо тащиться в такую даль, когда у него в квартире есть стиральная машина.
Гиб застонал.
– Ты чего?
– А он не сказал: «Подойди поближе, мой нежный ягненочек?»
Хлоя рассмеялась ему в лицо.
– Райс не такой. Он знает, что я помолвлена.
Если бы все было так просто.
Гиб в отчаянии покачал головой.
– И он все время помнит об этом?
– Конечно, – жизнерадостно ответила Хлоя. – А взамен я пообещала приготовить для него ужин в субботу.
Неужели она настолько наивна? – удивился Гиб. Но это не его дело. Если Хлоя Мэдсен и пострадает во время своего путешествия в большой город, он будет не при чем.
Но ведь это Джина отправила ее в Нью-Йорк. Сестра будет чувствовать себя виноватой, если с ней что-то случится, если какой-нибудь смазливый пожарник воспользуется ею.
Ради сестры Гиб обязан был вмешаться.
– Так как, ты сказала, его фамилия?
– Я не говорила.
Гиб изогнул бровь и окинул Хлою суровым взглядом.
Она сердито посмотрела на него и буркнула в ответ:
– Вульф. Райс Вульф.
Волк.
Гиб вздохнул. Этого и следовало ожидать.
* * *
В субботу Хлоя собиралась как следует развлечься. С утра она намеревалась посетить Эмпайр Стэйт Билдинг, а после обеда прогуляться пешком по Гринвич-Виллидж. Она обещала Райсу зайти к нему в пять и заняться приготовлением ужина.
Хлоя вымыла посуду после завтрака и уже начала обуваться, когда телефон зазвонил.
– Мне надо подготовить портфолио для потенциального клиента, – прозвучал в трубке грубый мужской голос.
– Что?
– Что слышала. Встретимся в студии через час.
И все… только щелчок и мертвая тишина, в которой Хлое слышались отголоски слишком знакомого голоса.
Она стояла, глядя на телефонную трубку в своей руке. Затем положила ее на рычаг.
– Встретимся в студии, – буркнула она.
Никакого «пожалуйста», никакого «не могла бы ты?» или «я знаю, что сегодня суббота, но мне очень нужна помощь». Ничего. Всего лишь «встретимся в студии».
– Я не обязана подчиняться, – сказала себе Хлоя. – Я могу сделать вид, что он ошибся номером.
Но, естественно, она бы так не поступила.
Это ее работа. Она всегда была ответственной и безотказной. И очень хотела учиться. День, проведенный в студии с Гибсоном, значит для нее гораздо больше, чем экскурсия в Гринвич-Виллидж. Она это знала.
Идти ей не хотелось по другой причине.
Из-за Гибсона Уокера.
* * *
Телефонный звонок вчера ночью прозвучал, словно гром среди ясного неба.
– Это Палинков, – произнес мужской голос с едва заметным русским акцентом. – Дмитрий Палинков. Знаете меня?
О, да, Гибсон знал. Все, имеющие хоть малейшее отношение к моде и рекламному бизнесу, знали всемирно известного русского модельера. Его насыщенные цвета и четкие линии произвели настоящий фурор на прошлогодних показах в Париже и Милане. А в этом году он делал свою коллекцию в Нью-Йорке.
– Я ищу фотографа, – сказал Палинков. – С собственным видением.
Гиб крепче сжал трубку.
– Видением?
– Гм. Я разговаривал с Мэри, – продолжил Палинков, – Кеммерер. Знаете ее?
Да, Гибсон и ее знал. Мэри Кеммерер была его агентом… и одним из лучших агентов в рекламном бизнесе. А, кроме того, она была женщиной «со связями». Она знала всех и вся.
– Мэри упомянула о вас. Я хотел бы увидеть ваши лучшие работы. То есть, те из них, которые вы считаете лучшими. Понимаете, все дело в видении. У вас свое видение. У меня свое. А я ищу фотографа для своей коллекции, чье видение наилучшим образом сочеталось бы с моим. Мэри показала мне некоторые из ваших работ, и я подумал… быть может… вы мне и нужны. У меня есть еще парочка фотографов на примете, – торопливо добавил он. – Я еще не решил. Но я хотел бы увидеть то, что вы… как бы это назвать?… считаете значимым. Тогда я сделаю окончательный вывод. Снимков тридцать, я думаю. Или около того. Вы ведь подберете что-нибудь для меня, да?
Да.
Именно этим Гибсон и занимался в студии: просматривал свои работы, сортировал и оценивал, пытаясь составить приличное портфолио, в полной мере отражающее его взгляды на мир.
Чтобы получить лучшую, самую важную работу в своей жизни.
И ему пришло в голову привлечь к этому делу Хлою.
Хлоя его поражала. С профессиональной точки зрения, конечно. Она задавала умные вопросы. У нее отличные инстинкты, инстинкты прирожденного фотографа. Ее способность предугадывать его желания была почти сверхъестественной, и частенько она знала, что ему сейчас нужно, еще до того, как он успевал попросить. Хлоя в некоторой степени разделяла его видение мира. И изучала его работы. Он не мог ее не позвать.
А если она опоздает на интимный ужин с Райсом Волчарой, что ж, тем лучше.
Итак, Гиб позвонил ей. И тут же пожалел об этом, но заставил себя отбросить сомнения.
Все его опасения вернулись в тот миг, когда его захватила волна сексуального возбуждения при виде пылающей гневом Хлои.
– В чем дело? – спросил Гиб, чувствуя одновременно и раздражение, и желание оправдаться. – Ты злишься, потому что я вызвал тебя на работу?
– Конечно, нет. Просто… мог бы и попросить.
Гиб фыркнул. Он мог бы. Но никогда так не делал. Тем более что на просьбу можно ответить отказом.
– Я помешал? – нахально поинтересовался он. – Прервал твое свидание с волчарой?
Глаза Хлои широко распахнулись.
– Я всего лишь собиралась приготовить ужин для Райса, – ровным голосом сказала она. – И все. Я помолвлена. С Дэйвом.
Хлоя произнесла его имя с таким выражением, словно швырнула перчатку. Они с Гибом целую минуту смотрели друг на друга. Затем он глубоко вздохнул и мотнул головой в сторону дальней комнаты.
– Идем. Пора работать.
До ее прихода Гиб вытащил из шкафов папки и коробки со старыми фотографиями и журнальными вырезками. Теперь он принялся раскладывать их на столе, по ходу дела рассказывая о звонке Палинкова.
– Я должен дать ему полное представление о своем взгляде на мир, – сказал он. – Что я вижу. Что я снимаю. Что делаю лучше всего.
Хлоя серьезно кивнула, тряхнув кудряшками.
Гиб начал доставать свои лучшие фотографии. Те, которые пользовались наибольшим успехом, которые привлекали взгляды. Которые прославили его.
Хлоя начала их просматривать, задерживая взгляд то на одном снимке, то на другом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39