ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


И я думаю, мне пора познакомиться с твоими родителями.
Клея помедлила с ответом, делая вид, что очень занята кофемолкой и раскладыванием посуды на подносе. Когда она думала о встрече с его матерью, ее охватывал беспричинный страх. Клея была уверена, что мать его была совершенством, – еще бы, воспитать такого сына, как Макс? Его надменность и уверенность в себе наверняка шли от нее.
– Теперь прошу тебя, пойми меня правильно, – продолжал он, видя, что она встревожилась.-Я все еще не отказался от мысли, что мы поженимся. Я считаю, что в последние месяцы наши отношения зашли в тупик, и нам нужно срочно выбираться из него, во всяком случае успеть выбраться до рождения ребенка. Я думаю, что для начала нам хорошо бы познакомить друг друга со своими семьями. В конце концов, они будут играть не последнюю роль в нашей жизни. – Клея пыталась отвести взгляд, но Макс смотрел на нее с непоколебимой твердостью.
Опять нужно защищаться? Клея пожала плечами:
– Не понимаю, что может измениться, если ты познакомишься с…
– Послушай, я хочу сказать тебе одну вещь, раз и навсегда, – оборвал он ее мрачно.
Их разделяло несколько метров, но у Клеи создалось впечатление, что он физически атаковал ее. Он угрожающе поднял палец.
– Тебе не удастся вычеркнуть меня из жизни моего собственного ребенка. И я не буду довольствоваться ролью самозванца только потому, что ты всех людей аккуратно раскладываешь по ящичкам, а на моем ящичке написано «Подлец». – Клея вздрогнула. – Сейчас мне приходится подыгрывать тебе, у меня нет другого выхода, все карты на твоей стороне – деликатность твоего положения в первую очередь. Я ни к чему не могу сейчас принуждать тебя, чтобы не расстраивать тебя и не вредить твоему здоровью…
– Макс, это все не игрушки, – остановила его Клея.
– Вот именно! – воскликнул он. – Тут ты абсолютно права! Это не игрушки. И ты должна помнить об этом. Так что я говорил?..
Он нарочно сделал глубокий вздох, сдерживая себя, чтобы не сказать чего-либо более резкого, а она быстро заморгала и стала послушно слушать.
– Так вот, я смирился с тем, что не подхожу тебе как муж. – Он с видимым презрением повторил ее слова, произнесенные несколько месяцев назад. – Но и ты должна смириться с тем, что я не позволю, чтобы меня грубо отстранили от участия в жизни собственного ребенка. Поэтому, я считаю, нам нужно начать закладывать фундамент новых отношений, приемлемых для нас обоих. Начать хотя бы со встречи с родителями…
Клея сделала вид, что всецело занялась посудой на подносе. Ей было обидно, что только сейчас, в связи с ребенком, захотел Макс познакомиться с ее матерью. Раньше он никогда не «опускался» до таких желаний.
– Ну что ж, это будет справедливо, – согласилась она, пожав плечами. Затем не удержалась, чтобы не уколоть его: – Не знаю только, захотят ли еще мои родители знакомиться с тобой. – И была очень довольна, увидев, что он был-таки уязвлен. – Но я поговорю с ними, они пригласят тебя как-нибудь на обед.
– Нет. – Макс решительно покачал головой, так что Клея не знала, что и думать. Затем, к ее удивлению, он как-то невесело улыбнулся и сказал: – Я лучше приглашу их к себе, если ты не возражаешь. Я сам дам обед, в своем доме.
– А, – теперь была уязвлена Клея, с той лишь разницей, что Макс обидел ее ненарочно. Он еще ни разу не удостаивал ее приглашением к себе домой. За все время их близости Макс ни разу не пригласил ее к себе, ни разу не разрешил ей пересечь невидимую границу, вход за которую любовницам был запрещен. И вот сейчас он спокойно поднимает барьеры – ради ребенка, ради светских приличий, ради собственного успокоения! – Ну, тогда, я уверена, ты произведешь неизгладимое впечатление, – сказала сквозь зубы Клея, переменив наконец положение, в котором она застыла с начала этого разговора.
Как было бы хорошо, если бы я курила! – с отчаянием подумала она. Можно было бы хоть как-то успокоить нервы. Какой был хороший день! Но Максу обязательно нужно было все испортить, и, главное, ему хоть бы что!
– Слушай… – Макс заговорил другим тоном, более суровым: – Ты очень ясно определила для меня рамки моих действий во всей этой… всей этой…
– Дурацкой истории! Вот что ты хочешь сказать! – крикнула Клея и, вконец выведенная из себя, чуть не набросилась на него с неожиданной как для него, так и для себя самой, яростью. – Когда ты перестанешь относиться ко мне как к какой-то таблице из твоих глупых компьютеров?
Макс осекся, но продолжал смотреть на нее свысока.
– Извини, – пробормотал он виновато. – Я не… имел в виду…
– Ну, конечно, ты никогда ничего не имеешь в виду, правда, Макс? – презрительно спросила Клея и с такой силой поставила кружки на поднос, что чуть не разбила их. – Ты не имел в виду осложнять себе жизнь нежеланным ребенком! Ты никогда не имел в виду внушать мне, что я никому не нужная грязная дешевка! Ты никогда не имел ввиду попасть в такое тягостное для тебя положение! Ты ни в чем не виноват! – разгоряченная Клея выкладывала все, что у нее было на душе. – И теперь мы обсуждаем решения, к которым пришел твой необычно логичный ум, – по поводу выхода из этой в высшей степени нелогичной ситуации! И ты что, думаешь, я буду подчиняться этим твоим решениям?
– Поставь молочник, – сказал он тихо и устало, – сейчас уронишь.
Клея оторопело посмотрела на маленький фарфоровый молочник в своей сильно дрожащей руке. Только сейчас она с изумлением почувствовала, что ее всю трясет. И тогда, вне себя от ярости, она замахнулась и запустила молочником в Макса.
Уже когда Клея бросала молочник и смотрела, как он летит вверх дном к голове Макса, ее охватило отчаяние от собственной невыдержанности, она была совершенно ошеломлена тем, что может вести себя до такой степени по-детски.
Клея промахнулась – Макс успел ловко пригнуться, и молочник вдребезги разбился о стену.
Тысячи мелких черепков со звоном рассыпались по плиточному полу.
Целую вечность они безмолвно смотрели друг на друга. Дело было, конечно, не в молочнике, который был быстро забыт. Чувствовалось, что гроза еще только начинается. Макс был поражен не меньше Клеи. Он смотрел на нее как на незнакомку, причем довольно опасную незнакомку.
– Да что, черт возьми, с тобой происходит? – неожиданно взорвался он. – Какого черта тебе от меня надо?
– Ничего мне от тебя не надо! – почти кричала она. – Мне от тебя абсолютно ничего не надо.
Тут она решила презрительно рассмеяться, но вместо этого к глазам у нее подступили горячие колючие слезы, а губы скривились, готовые к плачу.
– Ты хочешь увидеть моих родителей? Хорошо, это я тебе устрою! – рыдала она уже в голос, размахивая руками и дрожа всем телом, путаясь в словах. – Тебе хочется поиграть в заботливого отца?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48