Родан не обернулся к ней. Он услышал ее голос:
«Эта лодка имеет автоматическое управление. Вы зря тратите Ваше время, Родан!»
Это звучало, как насмешка, и она сама злилась на себя за то, что его это не тронуло.
Булль обернулся.
«Мы знаем автоматические устройства арконидов, — ответил он спокойно. — Одно из них отлично сумело отразить налет трех земных ракет с водородными бомбами, не так ли?»
Родан не мог видеть, как реагировала на эти слова Тора. Он не услышал ее ответа, а когда Булль снова повернулся, его губы дрожали от еле сдерживаемого смеха.
Лодка имела солидный набор приборов для измерения излучения. Родан велел Буллю сделать необходимые расчеты, чтобы попасть в то место, где лежали останки крейсера.
На Луне не было радиоактивного осадка. Радиоактивность, выделенная бомбами, или улетучилась в космос, или осталась в грунте. Отсутствие атмосферы одновременно снижало опасность для тех, кто хотел приблизиться к месту взрыва.
Останки крейсера говорили о том, что ни одну из частей огромного воздушного корабля уже нельзя было использовать. Но Родан знал, что еще оставалась надежда на внутренние отсеки. Их стенки были изготовлены из определенного типа металлопластика, придающего его кристаллизационному полю твердость, превышающую представления об этом земных металлургов, и такую же температуроустойчивость. Корпусы из этого материала были защищены от любого механического воздействия и от температуры примерно в 8000 градусов Цельсия.
Однако, внешние стенки крейсера образовали спутанный клубок расплавленного и вновь застывшего материала, и если внутренние отсеки и были не повреждены, то добираться до них пришлось бы через это нагромождение высокоактивного металлопластика.
Булль сообщил: «Два микрорентгена в час!»
«На высоте пятьдесят километров, — добавил Родан. — Простой закон, а? Так что на месте нас ждет от пятидесяти до ста рентген в час, если принять во внимание размеры источника излучения».
Булль кивнул.
«Это значит: мы не можем пользоваться нашими собственными костюмами».
Родан обратился к Крэсту.
«На борту этой лодки есть костюмы для защиты от высокой степени радиации и деактивирующая установка. Нет никаких причин, чтобы не приземлиться и не осмотреть корабль».
Крэст спокойно кивнул.
Родан чрезвычайно аккуратно осуществил посадку примерно в километре от границы территории, по которой были разбросаны останки крейсера арконидов.
«Я хотел бы выйти вместе с Буллем, — сказал он. — То, что можно сделать, мы быстро сделаем. Крэст, я хотел бы, чтобы мы постоянно оставались на связи. Я больше не хочу рисковать».
Чтобы подтвердить это, он подошел к пульту управления и перевел реактор, приводящий в движение двигатель, в нулевое положение. Это давало ему гарантию, что Тора не сможет неожиданно стартовать и оставить их в этом радиоактивном пекле.
Крэст усмехнулся. Тора не шелохнулась, но в ее глазах загорелась злоба. Булль вышел, чтобы принести костюмы.
Они были гораздо эффективнее тех костюмов, которые имелись в распоряжении Родана и его друзей на «Стардасте». Правильное облачение в земные космические костюмы продолжалось под контролем свыше двадцати минут. Костюмы арконидов натягивались быстро и зажиганием сигнальной лампочки на левом запястье давали знать, что все в порядке. Не было никаких неудобных емкостей с кислородом, тяжелых радиошлемов и подпорок для шеи, давящих в затылок, когда смотришь вверх. Костюм получал кислород из запасов химикалий. Миниатюрное устройство связи — телеком — было размером с ноготь, а шлем укреплен на костюме таким образом, что не требовалось никаких подпорок.
Родан и Булль вооружились игольчатыми излучателями. Нужно было считаться с тем, что взрыв трех бомб перекрыл доступ во внутренние отсеки крейсера. Энергия игольчатых излучателей развивала в месте воспламенения температуру почти в пять тысяч градусов. Если бы перегородки внутренних отсеков нельзя было открыть обычным способом, им пришлось бы взять более мощные, но и более тяжелые приборы.
Крэст смотрел им вслед, когда они через люк один за другим выходили из лодки. Тора не интересовалась ими. Она стояла у телеэкрана, уставившись на останки своего крейсера.
«Следите за ней!» — напомнил Родан аркониду, не заботясь о том, слышит ли Тора его слова.
Они включили генераторы и медленно отправились к месту взрыва. Валявшиеся вокруг расплавленные обломки представляли собой ужасающее зрелище.
Они не разговаривали друг с другом. Только Крэст время от времени сообщал: «Все в порядке».
Родан совершил посадку у самой большой груды обломков, которую смог найти. Все говорило за то, что в этом нагромождении скрыты внутренние отсеки крейсера.
Они немедленно приступили к работе. Игольчатые излучатели по кусочкам устраняли обломки, освобождая путь. Дозиметр показывал десять рентген, а они не были снаружи еще и десяти минут. Единственное, что действовало успокаивающе, был голос Крэста.
«Все в порядке!»
Через час они врезались в груду на двадцать метров.
Родан заботился о том, чтобы обломки создавали достаточно прочное сооружение, могущее удержать внутри проход длиной в двадцать метров. Он велел Буллю остановить работу и простукивал по материалу. Прикладывая руку к тому месту, которое простучал, он пытался уловить необычную реакцию. Но не заметил ничего, кроме обыкновенной вибрации металлопластика от его стука.
Он кивнул Буллю. Работа продолжалась.
Еще через час они почувствовали дуновение. Костюмы вздыбились, и они довольно большой участок прошли, не используя излучателей.
«Теперь пятьдесят метров, — пробормотал Родан. — Скоро доберемся».
Булль громко пыхтел.
«Ну, тогда…» — проворчал он и направил луч своего оружия на следующее препятствие.
Минуту спустя он в диком восторге воскликнул:
«Здесь! Мы добрались!»
Родан посмотрел на него через плечо. Последний расплавленный кусок металлопластика освобождал кусок стены. Эта стена не подверглась влиянию взрыва, как казалось на первый взгляд.
Родан знал, что металлопластик с усиленным кристаллическим полем должен быть бирюзового цвета, и именно такого цвета была стена, открытая Буллем.
Они удвоили свои усилия, тяжело, метр за метром, освобождая стену. Крэст начал задавать вопросы, но они отвечали очень кратко.
«Здесь перегородка!» — наконец, тяжело дыша сказал Булль.
Он работал впереди Родана и первым открыл в стене узкий проход. Он шел наискось, и это означало, что внутренние отсеки изменили свое положение в результате взрыва. Им потребовалось четверть часа, чтобы полностью освободить перегородку. Родан понимал, что во время взрыва она сама закрылась и что нужен специальный код, чтобы снова открыть ее, если, конечно, механизм замка вообще еще действовал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
«Эта лодка имеет автоматическое управление. Вы зря тратите Ваше время, Родан!»
Это звучало, как насмешка, и она сама злилась на себя за то, что его это не тронуло.
Булль обернулся.
«Мы знаем автоматические устройства арконидов, — ответил он спокойно. — Одно из них отлично сумело отразить налет трех земных ракет с водородными бомбами, не так ли?»
Родан не мог видеть, как реагировала на эти слова Тора. Он не услышал ее ответа, а когда Булль снова повернулся, его губы дрожали от еле сдерживаемого смеха.
Лодка имела солидный набор приборов для измерения излучения. Родан велел Буллю сделать необходимые расчеты, чтобы попасть в то место, где лежали останки крейсера.
На Луне не было радиоактивного осадка. Радиоактивность, выделенная бомбами, или улетучилась в космос, или осталась в грунте. Отсутствие атмосферы одновременно снижало опасность для тех, кто хотел приблизиться к месту взрыва.
Останки крейсера говорили о том, что ни одну из частей огромного воздушного корабля уже нельзя было использовать. Но Родан знал, что еще оставалась надежда на внутренние отсеки. Их стенки были изготовлены из определенного типа металлопластика, придающего его кристаллизационному полю твердость, превышающую представления об этом земных металлургов, и такую же температуроустойчивость. Корпусы из этого материала были защищены от любого механического воздействия и от температуры примерно в 8000 градусов Цельсия.
Однако, внешние стенки крейсера образовали спутанный клубок расплавленного и вновь застывшего материала, и если внутренние отсеки и были не повреждены, то добираться до них пришлось бы через это нагромождение высокоактивного металлопластика.
Булль сообщил: «Два микрорентгена в час!»
«На высоте пятьдесят километров, — добавил Родан. — Простой закон, а? Так что на месте нас ждет от пятидесяти до ста рентген в час, если принять во внимание размеры источника излучения».
Булль кивнул.
«Это значит: мы не можем пользоваться нашими собственными костюмами».
Родан обратился к Крэсту.
«На борту этой лодки есть костюмы для защиты от высокой степени радиации и деактивирующая установка. Нет никаких причин, чтобы не приземлиться и не осмотреть корабль».
Крэст спокойно кивнул.
Родан чрезвычайно аккуратно осуществил посадку примерно в километре от границы территории, по которой были разбросаны останки крейсера арконидов.
«Я хотел бы выйти вместе с Буллем, — сказал он. — То, что можно сделать, мы быстро сделаем. Крэст, я хотел бы, чтобы мы постоянно оставались на связи. Я больше не хочу рисковать».
Чтобы подтвердить это, он подошел к пульту управления и перевел реактор, приводящий в движение двигатель, в нулевое положение. Это давало ему гарантию, что Тора не сможет неожиданно стартовать и оставить их в этом радиоактивном пекле.
Крэст усмехнулся. Тора не шелохнулась, но в ее глазах загорелась злоба. Булль вышел, чтобы принести костюмы.
Они были гораздо эффективнее тех костюмов, которые имелись в распоряжении Родана и его друзей на «Стардасте». Правильное облачение в земные космические костюмы продолжалось под контролем свыше двадцати минут. Костюмы арконидов натягивались быстро и зажиганием сигнальной лампочки на левом запястье давали знать, что все в порядке. Не было никаких неудобных емкостей с кислородом, тяжелых радиошлемов и подпорок для шеи, давящих в затылок, когда смотришь вверх. Костюм получал кислород из запасов химикалий. Миниатюрное устройство связи — телеком — было размером с ноготь, а шлем укреплен на костюме таким образом, что не требовалось никаких подпорок.
Родан и Булль вооружились игольчатыми излучателями. Нужно было считаться с тем, что взрыв трех бомб перекрыл доступ во внутренние отсеки крейсера. Энергия игольчатых излучателей развивала в месте воспламенения температуру почти в пять тысяч градусов. Если бы перегородки внутренних отсеков нельзя было открыть обычным способом, им пришлось бы взять более мощные, но и более тяжелые приборы.
Крэст смотрел им вслед, когда они через люк один за другим выходили из лодки. Тора не интересовалась ими. Она стояла у телеэкрана, уставившись на останки своего крейсера.
«Следите за ней!» — напомнил Родан аркониду, не заботясь о том, слышит ли Тора его слова.
Они включили генераторы и медленно отправились к месту взрыва. Валявшиеся вокруг расплавленные обломки представляли собой ужасающее зрелище.
Они не разговаривали друг с другом. Только Крэст время от времени сообщал: «Все в порядке».
Родан совершил посадку у самой большой груды обломков, которую смог найти. Все говорило за то, что в этом нагромождении скрыты внутренние отсеки крейсера.
Они немедленно приступили к работе. Игольчатые излучатели по кусочкам устраняли обломки, освобождая путь. Дозиметр показывал десять рентген, а они не были снаружи еще и десяти минут. Единственное, что действовало успокаивающе, был голос Крэста.
«Все в порядке!»
Через час они врезались в груду на двадцать метров.
Родан заботился о том, чтобы обломки создавали достаточно прочное сооружение, могущее удержать внутри проход длиной в двадцать метров. Он велел Буллю остановить работу и простукивал по материалу. Прикладывая руку к тому месту, которое простучал, он пытался уловить необычную реакцию. Но не заметил ничего, кроме обыкновенной вибрации металлопластика от его стука.
Он кивнул Буллю. Работа продолжалась.
Еще через час они почувствовали дуновение. Костюмы вздыбились, и они довольно большой участок прошли, не используя излучателей.
«Теперь пятьдесят метров, — пробормотал Родан. — Скоро доберемся».
Булль громко пыхтел.
«Ну, тогда…» — проворчал он и направил луч своего оружия на следующее препятствие.
Минуту спустя он в диком восторге воскликнул:
«Здесь! Мы добрались!»
Родан посмотрел на него через плечо. Последний расплавленный кусок металлопластика освобождал кусок стены. Эта стена не подверглась влиянию взрыва, как казалось на первый взгляд.
Родан знал, что металлопластик с усиленным кристаллическим полем должен быть бирюзового цвета, и именно такого цвета была стена, открытая Буллем.
Они удвоили свои усилия, тяжело, метр за метром, освобождая стену. Крэст начал задавать вопросы, но они отвечали очень кратко.
«Здесь перегородка!» — наконец, тяжело дыша сказал Булль.
Он работал впереди Родана и первым открыл в стене узкий проход. Он шел наискось, и это означало, что внутренние отсеки изменили свое положение в результате взрыва. Им потребовалось четверть часа, чтобы полностью освободить перегородку. Родан понимал, что во время взрыва она сама закрылась и что нужен специальный код, чтобы снова открыть ее, если, конечно, механизм замка вообще еще действовал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115