И промой предплечье Джека горячей водой с мылом, пока я буду мыть руки.
Они быстро завершили все необходимые приготовления. Клари помыла руки невыносимо горячей водой и самым едким мылом из запасов Сары. Решив, что иголка с ниткой и нож прокипятились достаточно, она велела Мозесу налить Джеку два больших стакана виски.
– Если почувствуешь, что надо еще, скажи Мозесу, – предупредила она Джека. – А теперь, Сара, начинай лить виски на рану. Не торопись. Я не должна ни к чему притрагиваться, чтобы руки были стерильно чистыми.
Джек застонал, когда первые капли виски проникли в рану, но продолжал держать руку над тазиком.
– Ну, Джек, – сказала Клари, – положи руку на стол, на эту чистую тряпицу, которую принесла Сара. Мозес, обхвати его за плечи. Сара, крепко держи его за запястье, но не выше.
– Нет никакой необходимости держать меня, – промолвил Джек. – Я буду сидеть спокойно.
– Тебе это только кажется, – ответила она. – От боли ты можешь непроизвольно дернуться.
Вынув иголку с ниткой из воды, она стала накладывать швы – сжимая края раны, завязывала узелки и отрезала острым кухонным ножом каждый отрезок нитки. К счастью, порез был хоть и длинным – почти четыре дюйма! – но неглубоким. Крупные кровеносные сосуды не были задеты, и мышечная ткань не слишком пострадала. Клари старалась работать как можно быстрее и не поднимала глаз на Джека, чтобы не видеть его искаженного мукой лица. Он не проронил ни звука, но она чувствовала, как напряглось его тело. Пару раз он скрипнул зубами.
– Мисс Клари, зачем вы отрезаете нитку после каждого стежка? – спросил Люк, наблюдавший за ее действиями с величайшим интересом.
– Когда рана заживет, я вытащу каждый отрезок нитки вот за эти узелки, – ответила она, пытаясь объяснить как можно проще. – Это предотвратит дальнейшее распространение инфекции.
Она не добавила, что шов, возможно, и не придется вытаскивать – ведь Джек может умереть от заражения крови или потерять руку из-за гангрены.
Услышав стон Джека, она на секунду оторвалась от раны и взглянула на него с удивлением – до сих пор он переносил боль стоически.
– Хочешь еще виски? – спросила она.
– Пока нет, – сказал он. – Но, боюсь, мне надо будет заготовить новый бочонок для последующих хирургических манипуляций. Сейчас ты мучишь меня, накладывая шов, а потом будешь его вытаскивать?
– Сожалею, но с этим ничего нельзя поделать, – отозвалась она, подражая его небрежному и насмешливому тону. – Знаешь, Джек, если эта рана благополучно заживет, ты будешь так благодарен мне, что даже бровью не поведешь при второй операции.
– А разве я сейчас плохо держусь? – шепнул он.
– Сиди спокойно. Пара стежков, и все будет кончено.
Через несколько секунд она завязала последний узелок и отрезала нитку ножом.
– Надо бы еще раз продезинфицировать рану, а потом я наложу повязку. Люк, подай мне стакан виски.
– Слушаюсь, мэм.
Налив виски в стакан, Люк протянул его Клари. Она вымочила в нем тряпицу и тщательно протерла всю руку Джека от плеча до запястья.
– Сколько добра пропадает, – выдохнул он сквозь стиснутые зубы.
Она поняла, что силы его на исходе. Собственно, уже после первого стежка он должен был в голос кричать или потерять сознание от боли. Быстро перевязав рану полосками чистой белой ткани, она кивнула Мозесу и Люку.
– Ну, джентльмены, помогите мне препроводить нашего пациента в постель. Полагаю, операция прошла вполне успешно. Ох, Сара…
Клари только сейчас обратила внимание на замызганный стол и испуганно поглядела на кухарку. Та лишь махнула рукой.
– Ступайте-ка отсюда, мисс Клари. Я знаю, что вы хотите побыть с ним. А о кухне не беспокойтесь. Здоровье мистера Джека важнее.
Джек уверял, что может идти без посторонней помощи, но его заметно пошатывало, и Клари была признательна Мозесу с Люком, которые сопровождали больного, держась к нему вплотную. В спальне они раздели его, оставив только короткие кальсоны, и уложили в кровать. Он принял помощь безропотно. Клари заметила, как он побледнел и осунулся. Кожа у него стала влажной и холодной. Вскоре он провалился в тяжелую дремоту.
– Мы можем еще что-нибудь для него сделать? – спросил Мозес, с тревогой взглянув на Клари. – И для вас?
– Принесите кувшин с холодной водой, – сказала она, – и попросите у Сары еще одну тряпку. Возможно, у него начнется жар, и мне придется сбивать температуру.
– Давайте я этим займусь. Молодым незамужним дамам не следует ухаживать за мужчинами.
– Я ухаживала за больными в прошлой жизни. В этом нет ровным счетом ничего неприличного.
Она не стала говорить, что у нее был тогда муж, а просто похлопала Мозеса по руке: они оба хотели только одного – помочь Джеку.
– Я все сделаю как надо. А если вы понадобитесь, позову. Ты был очень хорошим ассистентом, Мозес. И ты тоже, Люк.
– Смогу я стать доктором, когда вырасту? – спросил мальчик. – Уверен, что смог бы зашить рану так, как вы это сделали.
– Мы обсудим это позже, – сказала она. – А пока тебе надо выучиться писать и читать.
Клари почти сразу забыла об этом разговоре, потому что Джек начал беспокойно метаться по постели. Лицо у него пылало, и она всю ночь обтирала ему влажной тряпкой лоб, а также грудь. Когда он попытался сорвать повязку, она села рядом с ним, взяла его правую руку в свои ладони и окликнула по имени. Но он явно ее не слышал, уйдя в свой мир горячечного бреда и лихорадочных воспоминаний.
– Филли, – бормотал он. – Не надо так говорить. Умер? Он не мог умереть. О нет, мой лучший друг не мог… я не позволю… проклятье! Нет, нет, нет!
– Джек! – вскрикнула Клари, испугавшись, что не удержит его.
Не позвать ли Мозеса? Джек был слишком силен для нее. Она почти лежала на его груди.
А он бился так, что оба они рисковали скатиться с кровати на пол.
– Джек, очнись! Это я, Клари.
– Клари?
Он смотрел на нее широко раскрытыми глазами, но явно не видел ее.
– Немыслимая история… невозможно поверить. Такие сладкие губы. Кожа как шелк. Я хочу тебя, Клари!
А через мгновение из груди его вырвался крик:
– Ты, гнусный подонок! Так бесчестно поступить с женщиной! За что? Я убью тебя! О Господи, как мне больно!
– Я знаю, Джек, я знаю, – бормотала она, обняв его, и он вдруг успокоился, припал лицом к ее груди. – Постарайся заснуть, милый.
Какое-то время он лежал спокойно, и Клари смогла перевести дух. Проведя рукой по его горячему лбу, она отвела назад спутавшиеся волосы.
– Как это подло, – сказал он внезапно.
У него начался озноб, и Клари накрыла его одеялом. Но он продолжал лязгать зубами, и она пошла к себе за вторым одеялом. Подойдя к двери, соединявшую их спальни, она вдруг заметила, что ключа нет – ей не приходило в голову проверять это раньше, настолько она была уверена, что дверь заперта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Они быстро завершили все необходимые приготовления. Клари помыла руки невыносимо горячей водой и самым едким мылом из запасов Сары. Решив, что иголка с ниткой и нож прокипятились достаточно, она велела Мозесу налить Джеку два больших стакана виски.
– Если почувствуешь, что надо еще, скажи Мозесу, – предупредила она Джека. – А теперь, Сара, начинай лить виски на рану. Не торопись. Я не должна ни к чему притрагиваться, чтобы руки были стерильно чистыми.
Джек застонал, когда первые капли виски проникли в рану, но продолжал держать руку над тазиком.
– Ну, Джек, – сказала Клари, – положи руку на стол, на эту чистую тряпицу, которую принесла Сара. Мозес, обхвати его за плечи. Сара, крепко держи его за запястье, но не выше.
– Нет никакой необходимости держать меня, – промолвил Джек. – Я буду сидеть спокойно.
– Тебе это только кажется, – ответила она. – От боли ты можешь непроизвольно дернуться.
Вынув иголку с ниткой из воды, она стала накладывать швы – сжимая края раны, завязывала узелки и отрезала острым кухонным ножом каждый отрезок нитки. К счастью, порез был хоть и длинным – почти четыре дюйма! – но неглубоким. Крупные кровеносные сосуды не были задеты, и мышечная ткань не слишком пострадала. Клари старалась работать как можно быстрее и не поднимала глаз на Джека, чтобы не видеть его искаженного мукой лица. Он не проронил ни звука, но она чувствовала, как напряглось его тело. Пару раз он скрипнул зубами.
– Мисс Клари, зачем вы отрезаете нитку после каждого стежка? – спросил Люк, наблюдавший за ее действиями с величайшим интересом.
– Когда рана заживет, я вытащу каждый отрезок нитки вот за эти узелки, – ответила она, пытаясь объяснить как можно проще. – Это предотвратит дальнейшее распространение инфекции.
Она не добавила, что шов, возможно, и не придется вытаскивать – ведь Джек может умереть от заражения крови или потерять руку из-за гангрены.
Услышав стон Джека, она на секунду оторвалась от раны и взглянула на него с удивлением – до сих пор он переносил боль стоически.
– Хочешь еще виски? – спросила она.
– Пока нет, – сказал он. – Но, боюсь, мне надо будет заготовить новый бочонок для последующих хирургических манипуляций. Сейчас ты мучишь меня, накладывая шов, а потом будешь его вытаскивать?
– Сожалею, но с этим ничего нельзя поделать, – отозвалась она, подражая его небрежному и насмешливому тону. – Знаешь, Джек, если эта рана благополучно заживет, ты будешь так благодарен мне, что даже бровью не поведешь при второй операции.
– А разве я сейчас плохо держусь? – шепнул он.
– Сиди спокойно. Пара стежков, и все будет кончено.
Через несколько секунд она завязала последний узелок и отрезала нитку ножом.
– Надо бы еще раз продезинфицировать рану, а потом я наложу повязку. Люк, подай мне стакан виски.
– Слушаюсь, мэм.
Налив виски в стакан, Люк протянул его Клари. Она вымочила в нем тряпицу и тщательно протерла всю руку Джека от плеча до запястья.
– Сколько добра пропадает, – выдохнул он сквозь стиснутые зубы.
Она поняла, что силы его на исходе. Собственно, уже после первого стежка он должен был в голос кричать или потерять сознание от боли. Быстро перевязав рану полосками чистой белой ткани, она кивнула Мозесу и Люку.
– Ну, джентльмены, помогите мне препроводить нашего пациента в постель. Полагаю, операция прошла вполне успешно. Ох, Сара…
Клари только сейчас обратила внимание на замызганный стол и испуганно поглядела на кухарку. Та лишь махнула рукой.
– Ступайте-ка отсюда, мисс Клари. Я знаю, что вы хотите побыть с ним. А о кухне не беспокойтесь. Здоровье мистера Джека важнее.
Джек уверял, что может идти без посторонней помощи, но его заметно пошатывало, и Клари была признательна Мозесу с Люком, которые сопровождали больного, держась к нему вплотную. В спальне они раздели его, оставив только короткие кальсоны, и уложили в кровать. Он принял помощь безропотно. Клари заметила, как он побледнел и осунулся. Кожа у него стала влажной и холодной. Вскоре он провалился в тяжелую дремоту.
– Мы можем еще что-нибудь для него сделать? – спросил Мозес, с тревогой взглянув на Клари. – И для вас?
– Принесите кувшин с холодной водой, – сказала она, – и попросите у Сары еще одну тряпку. Возможно, у него начнется жар, и мне придется сбивать температуру.
– Давайте я этим займусь. Молодым незамужним дамам не следует ухаживать за мужчинами.
– Я ухаживала за больными в прошлой жизни. В этом нет ровным счетом ничего неприличного.
Она не стала говорить, что у нее был тогда муж, а просто похлопала Мозеса по руке: они оба хотели только одного – помочь Джеку.
– Я все сделаю как надо. А если вы понадобитесь, позову. Ты был очень хорошим ассистентом, Мозес. И ты тоже, Люк.
– Смогу я стать доктором, когда вырасту? – спросил мальчик. – Уверен, что смог бы зашить рану так, как вы это сделали.
– Мы обсудим это позже, – сказала она. – А пока тебе надо выучиться писать и читать.
Клари почти сразу забыла об этом разговоре, потому что Джек начал беспокойно метаться по постели. Лицо у него пылало, и она всю ночь обтирала ему влажной тряпкой лоб, а также грудь. Когда он попытался сорвать повязку, она села рядом с ним, взяла его правую руку в свои ладони и окликнула по имени. Но он явно ее не слышал, уйдя в свой мир горячечного бреда и лихорадочных воспоминаний.
– Филли, – бормотал он. – Не надо так говорить. Умер? Он не мог умереть. О нет, мой лучший друг не мог… я не позволю… проклятье! Нет, нет, нет!
– Джек! – вскрикнула Клари, испугавшись, что не удержит его.
Не позвать ли Мозеса? Джек был слишком силен для нее. Она почти лежала на его груди.
А он бился так, что оба они рисковали скатиться с кровати на пол.
– Джек, очнись! Это я, Клари.
– Клари?
Он смотрел на нее широко раскрытыми глазами, но явно не видел ее.
– Немыслимая история… невозможно поверить. Такие сладкие губы. Кожа как шелк. Я хочу тебя, Клари!
А через мгновение из груди его вырвался крик:
– Ты, гнусный подонок! Так бесчестно поступить с женщиной! За что? Я убью тебя! О Господи, как мне больно!
– Я знаю, Джек, я знаю, – бормотала она, обняв его, и он вдруг успокоился, припал лицом к ее груди. – Постарайся заснуть, милый.
Какое-то время он лежал спокойно, и Клари смогла перевести дух. Проведя рукой по его горячему лбу, она отвела назад спутавшиеся волосы.
– Как это подло, – сказал он внезапно.
У него начался озноб, и Клари накрыла его одеялом. Но он продолжал лязгать зубами, и она пошла к себе за вторым одеялом. Подойдя к двери, соединявшую их спальни, она вдруг заметила, что ключа нет – ей не приходило в голову проверять это раньше, настолько она была уверена, что дверь заперта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81