Они могли обходиться без кислорода атмосферы. Культуры последнего посева развились, изолированные от воздуха слоем вазелинового масла. Они действительно перерабатывали каолин и высвобождали связанную в нем кристаллизационную воду. В плоской стеклянной чашке жила и развивалась новая раса микробов, которой, быть может, суждено было сыграть серьезную роль в дальнейшей истории, планеты.
Начинался новый этап работы: кропотливо, день за днем, надо было разводить все новые и новые расы микробов, постепенно создавая для них более трудные условия жизни, приближающиеся к суровому климату Марса.
Первые расы оказались жизнеспособными на слое тощей глины при температуре в 10 градусов ниже нуля. Требовалось вырастить новые формы, способные развиваться или хотя бы сохраняться при морозах, достигающих 80—100 градусов.
Предстояла целая серия опытов выращивания этих бактерий совместно с другими, населяющими поверхность и атмосферу Марса, чтобы выявить антагонистические виды и научиться бороться с ними. Надо было создать расы, могущие жить в песках и разлагать окислы кремния. Много еще надо было сделать, а время никак не хотело остановиться на месте.
Окрыленные успехом ученые снова принялись за работу. В самом разгаре хлопот дверь лаборатории раскрылась, и на пороге появился Элхаб. Как и в прошлый раз, он пришел один, без свиты.
— Ты, отец! Вот не ждал! — воскликнул Янхи.
Владыка Анта поднял сложенные руки, сделав обычный на Марсе приветственный жест, затем склонился перед Индирой в почтительном поклоне — он успел хорошо изучить манеры, принятые на Земле, — и лишь потом повернулся к сыну:
— Владыка государства обязан видеть все сам. Я пришел к вам узнать, как движется работа, столь нужная стране.
— Похвастаться пока нечем, — смущенно сказала Индира. Вот уже несколько месяцев, как мы упорно работаем, стараясь приспособить культуры земных бактерий к условиям здешних пустынь, но задача оказалась труднее, чем я вначале полагала.
— Так, значит, до сих пор нет никаких надежд? Ваша идея так увлекла меня… — с сожалением произнес Элхаб.
— Я боюсь спешить с оценкой. Вы знаете, в науке требуется осторожность, — несмело сказала Индира. — Как раз сегодня, словно специально к вашему приходу, появились первые ободряющие признаки. Но я, право, не рискую делать выводы.
— Может быть, вы позволите мне посмотреть? — оживился Элхаб.
Владыка Анта уверенными и точными движениями брал чашки с посевами, быстро просматривал их одну за другой и разочарованно отставлял в сторону. Когда очередь дошла до последней, с номером «1131», он изменился в лице, так как сразу оценил значение зеленых пятен.
Янхи, который внимательно следил за всеми движениями отца, догадался и молча протянул ему предметное стекло с приготовленным мазком. Элхаб ловко и быстро установил микроскоп и нагнулся над тубусом. Через минуту он встал и повернулся к Индире.
— Ободряющие надежды! — воскликнул он с воодушевлением. Не надежды, а настоящая, большая победа! И какая! Думаю, что все мы еще недостаточно понимаем ее значение… Поздравляю, сердечно поздравляю!
Он смотрел то на сына, то на смущенную девушку с каким-то непривычным для них теплым и ласковым выражением.
— А теперь… Достаточно работать в этот день! Вы засиделись в этих мрачных стенах. Немедленно на воздух!.. Нет, нет, без возражений!.. Поедем за город… И мне надо встряхнуться.
Сборы были недолги. На улице, около входа, стояла машина Элхаба. Блестевшая на солнце темно-синяя кабина имела шесть мягких кресел. Владыка Анта любезно предложил Индире наиболее удобное переднее кресло, откуда открывался хороший обзор во все стороны.
— К пустыне Лита, — распорядился Элхаб, — там, на просторе, дайте полный ход.
Девушка с интересом наблюдала картину марсианской весны. Температура по ночам и утрам все еще держалась на уровне 50—60 градусов мороза, но среди дня солнце сильно пригревало, и темные предметы, даже красноватые стены зданий, становились на ощупь теплыми.
Заметно согревалась и почва. Глина потеряла твердость, стала мягче и эластичнее. Машина мчалась быстро, но без особой тряски. Кабина раскачивалась на ходу. Плавные колебания были даже приятными после многих дней, проведенных у микроскопа.
Низкорослый колючий кустарник сбросил зимнее оцепенение и стал покрываться мелкими синевато-зелеными листочками. Как обычно, в пустынях Анта дул резкий, порывистый ветер, и кустарник колыхался, как море. Его сине-зеленый цвет, отдаленно похожий на цвет моря, будил в сердце Индиры воспоминания о просторах океана.
Лиловое небо, темно-синие дали, голубые холмы, зеленоватый вблизи кустарник — все было странно и необычно, но по-своему прекрасно. Бледный свет далекого солнца уже приобрел золотистый оттенок вечера. Косые предзакатные лучи проникали через окна кабины и озаряли смуглое лицо Индиры. Черные волосы ее выбились из-под белой меховой шапочки.
Оживленная новыми впечатлениями, девушка была очень хороша в эти минуты. Большие черные глаза ее светились от удовольствия.
Элхаб сидел молча, задумчиво глядя вперед. По временам он бросал будто случайные взгляды на Индиру и втайне любовался ею. Янхи притих на заднем сиденье.
— Вы не жалеете, что согласились на эту поездку? — осведомился Элхаб.
— Напротив! Мне просто необходимо видеть природу Анта. Я увлеклась микробами и забыла все на свете.
— Каким же вам кажется наш мир?
— Скажу прямо, — ответила Индира после минутного молчания. — На взгляд жителя Земли — унылая картина: пустыня… холод…
Элхаб был явно огорчен, но ничем не выдал своих чувств. По его знаку водитель остановил машину.
— Давайте пройдемся немного, — предложил он. — Чтобы понять природу Анта, проникнуть в ее душу, нельзя смотреть на пейзажи только через окно машины.

Он помог девушке спуститься по ступенькам. Янхи сначала рванулся тоже, но догадался, что отец желает поговорить с Индирой о чем-то таком, что ему знать не обязательно.
Машина остановилась в ложбине, у склона пологого холма. Владыка Анта хорошо знал это место и вид с гряды. Скалистый гребень обрывался крутым сбросом прямо на закат.
— Какая красота! — невольно воскликнула Индира, когда они достигли вершины холма.
— Сядем, — предложил Элхаб, указывая на гладкий камень, теплый от солнца. Перед ними раскинулась широкая панорама бесконечные просторы пустыни Лита.
Солнце уже поравнялось с горизонтом, и лиловый сумрак окутывал долину. Скалистый обрыв горел в лучах заката теплыми красновато-коричневыми тонами, золотистые и багровые пятна голых песков выделялись кое-где на фоне сине-зеленой растительности. И нигде ни одного живого существа. Простор, необычайный простор!
При виде этой безграничной равнины и догорающего солнца Индира долго стояла неподвижно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56