Олвин со временем обязательно обнаружит зонды. Но Гален надеялся, что это произойдет после его разговора с Элриком.
Решение, принятое им самим месяц назад, и решение, принятое Кругом, теперь вызывали у него сомнения. Элизару и Теням было известно их место сбора. Некоторые маги пропали, другие были убиты. Есть ли у них хотя бы слабый шанс скрыться, если Тени дышат им в спину?
Гален выбрался из толпы и пошел дальше по коридору. Слова магов звучали как эхо его собственных мыслей, тех самых, которые он усиленно пытался подавить. Гален думал, что отлет с Суума поможет ему еще больше отдалиться от самого себя, как это уже случилось много лет назад, когда он покинул свой дом, чтобы жить с Элриком. Тогда это помогло ему забыться. Здесь, однако, все только усложнилось. Как верно заметила Цирцея, он был единственным из них, кто столкнулся с Тенями и выжил. Именно об этом думали маги, когда смотрели на него. Об этом и о тех, кто погиб от рук Теней.
Здесь эти воспоминания захватят его. И даже когда маги доберутся до скрытого места, ничего не изменится. Воспоминания были везде. Боль была повсюду. От них не скрыться. Как сможет он, день за днем, выносить это?
И как сможет он жить с мыслью о том, что где-то далеко от него Элизар продолжает жить своей жизнью?
Возможно, если он услышит, что ответит Элрик на вопросы Олвина, если он еще раз услышит его доводы в пользу отлета, то это заставит его разум успокоиться и утихомирит бурлящую внутри него энергию.
Гален надеялся на это, потому что не мог больше так жить.
– Ты считаешь, что мы должны поговорить именно сейчас? – спросил Элрик.
– Дело не терпит отлагательств, – ответил Олвин.
От картинок, передаваемых зондами, имплантированными Галеном на одежду Олвина, было мало толку. Микроскопические устройства оказались в складке накидки Олвина и транслировали, в основном, изображение этой самой накидки, колышущейся в такт шагам Олвина, и, от случая к случаю, на краткий миг в их поле зрения оказывались окружающие Олвина предметы. Но Гален, по крайней мере, мог их слышать. Он тревожно прислушался. Элрик, наконец, закончил исследование останков Келла, и Гален ждал этого разговора, надеясь, что слова Элрика укрепят его уверенность в принятом решении. Биотек эхом откликнулся на его беспокойство.
Видимо, Элрик прошел вслед за Олвином в комнату, где они смогут поговорить наедине, потому что Олвин продолжил:
– У нас не было возможности толком поговорить с тех пор, как Круг объявил ассамблее о своем решении. Я знаю, что мы с тобой расходимся во мнениях… практически по любому вопросу. Но я тебя уважаю, и считаю, что знаю тебя. И я уверен, что ты согласен с тем, что для нас самым верным решением будет остаться и сражаться с Тенями.
– Тебе не придется утруждаться, чтобы убедить меня, хотя я знаю, что ты всегда рад дискуссии. Я голосовал за то, чтобы остаться и сражаться. Остальные не согласились со мной.
– Тогда ты не безнадежен, – удивленно произнес Олвин. – Должно быть, сказалось мое влияние. Что ж, все к лучшему. Ты должен переубедить хотя бы одного из них. Тогда результатом голосования станет ничья, и Кругу придется задуматься над другими возможными решениями.
– Я не могу. Но, даже будь это было в моих силах, я бы не стал этого делать.
– Мы несем ответственность. Ты в ответе за Суум, а я – за Регулу 4 и населяющих ее людей. Мне известно, что ты не хотел оставлять свой дом без защиты.
– Мне пришлось сделать это, подчиниться долгу.
– Долг… Ты что, считаешь себя обязанным быть идиотом, если Круг прикажет всем стать дураками? – складки черной накидки Олвина взлетели. – Извини. Извини. Я понимаю, что тебе было нелегко принять это решение. Но наша ответственность распространяется не только на места силы, она простирается намного шире. Мы все в ответе за всех остальных. Мы обладаем могуществом, не доступным им. Если мы не применим свои способности ради их блага, то какое мы после этого имеем право заявлять, что творить благо – наша цель?
– Именно этот довод я приводил на собрании Круга. Он не возымел на них действия.
– Как могут они быть столь лицемерными? – Олвин повысил голос, и Гален представил себе, как напряглась его челюсть. Так бывало всегда, когда Олвин был сильно взволнован. – У нас есть доступ к биотеку и могуществу, которым он обладает. Мы бережем биотек только для себя, заявляя, что не хотим, чтобы его использовали во зло. Мы заявляем, что с помощью биотека мы добываем знания, создаем образцы красоты и магии и творим благо. Потом появляются Тени, стремящиеся втянуть всю галактику в войну, в которой погибнут миллиарды, а мы думаем только о спасении собственной шкуры! Это противоречит всем нашим заявлениям! Это доказывает, что у нас вовсе нет никакого права обладать биотеком! Это… это трусость! Вот что это такое! Какое оправдание находят для себя эти болваны?
Дыхание Галена участилось. Олвин прав. Обязательно должен быть какой-то способ переубедить Круг. Они должны сразиться с Тенями! Они должны сразиться с Элизаром!
Голос Элрика остался ровным:
– Блейлок уверен, что борьба противоречит нашему святому предназначению. Инг-Ради уверена, что нам следует сражаться лишь в том случае, если есть шанс победить. Херазад вообще не знает, что еще делать во Вселенной, где мы больше не сильнейшие, разве что прятаться.
– Переубеждать Блейлока – дело гиблое. Но разве нельзя переубедить Херазад или Инг-Ради?
– Я пытался.
– Почему бы не попытаться снова?
Гален поймал себя на мысли, что у него самого возник этот вопрос.
– Потому что мы уже пошли по этому пути, – ответил Элрик. – И, как бы сильно я не желал обратного, у нас больше нет выбора. Мы уже не в силах повернуть все вспять. Мы слишком ослаблены для того, чтобы стать эффективной боевой машиной. А смерть Келла, нападения на нескольких магов, в том числе на вас с Карвин, исчезновение еще нескольких ясно дает понять, что мы окружены. Пока они напали всего на нескольких из нас, запугивая тем самым остальных. Но сейчас мы все собрались в одном месте, к тому же незащищенном, координаты которого стали известны Теням. Здесь они легко могут расправиться с нами в любую секунду. Если мы хотим выжить, то должны действовать очень хитро. Они до сих пор не уничтожили нас лишь по одной причине: они все еще надеются на то, что мы станем их союзниками.
– Мы можем сыграть на этом.
– Притвориться, что присоединимся к ним, как сделал Келл, отправив к ним Элизара? Мы не осмелимся. И, говоря правду, некоторые из нас, возможно, уже стали союзниками Теней, и лишь притворяются, что преданы нам. Возможно, именно так Элизару стало известно о нашем местонахождении.
– Что толку тогда скрываться, если Тени узнают, где находится наше тайное убежище?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100