Еще трое жителей Мируары, находившихся все в той же юридической зоне были изобличены в отношении уголовно наказуемых действий (всего числом – одиннадцать, семь – со смертельным исходом) в отношении граждан Земли или иных провинций Системы. Точка. Код референта.
– Ну и как я должен это понимать? – спросил следователь, возвращая папку собеседнику. – Я ни разу не знакомился с материалами судов по этим делам... И каковы, наконец, мотивы?..
– Никаких судов не было. Почти все те, кто совершал эти... действия покончили жизнь самоубийством... До ареста или после.
– Это очень трудно – покончить с собой в современном следственном изоляторе...
– Да. Еще двое или трое – не помню сейчас точно, были убиты при задержании. Фактически, это тоже...
Он помолчал. Потом добавил:
– Что до мотивов, то, как правило, это была месть. Иногда можно заподозрить намерение грабежа... Но, вообще-то в сравнении с общим количеством жителей Мируары, побывавших... здесь, этот процент – он кивнул на зажатую в руке папку – ничтожен. Ничтожен.
– Так что – вы хотите сказать, что здесь, на Земле, на от роду законопослушных уроженцев Мируары начинает действовать какой-то таинственный фактор, превращающий их в грабителей и убийц?
– Наоборот, коллега, – ответил ему человек, занимающийся Мируарой, запирая папку с распечатками в соответствующий стальной ящик. – Наоборот...
* * *
– Собственно, все очень просто, – стажер пожал плечами. – Канистра брошена тут же – предполагалось, что сгорит с покойниками вместе. Чего не случилось. Маркировка цела. Куплена на ближайшей автостоянке. Причем, что характерно, продал не автомат, а дежурный. Автомат не торгует таким архаичным энергоносителем... Поэтому покупатель побеспокоил дежурного. Тот его хорошо запомнил. Не всякому пешеходу требуется канистра бензина. Хотя, никто не запрещает продавать его... Допустим, в качестве органического растворителя...
– Этот... покупатель дал какие-нибудь объяснения?
– Порол чушь, что ему надо отмыть от чего-то какую-то краску... Этого, как раз, дежурный не запомнил. А вот портрет воспроизвел... Он – дежурный этот – любезно согласился на активацию зрительной памяти... Ну, мы непосредственно поставили его на обратную связь с компьютером, и вот...
Коста выложил на стол веер компьютерных реконструкций.
– Спасибо, ребята. Можете пока быть свободны. Дела у вас, полагаю, есть. Но далеко не отлучайтесь. По возможности...
Оставшись в кабинете один, следователь набрал на терминале команды программы идентификации, терпеливо пропустил через сканнер один за другим все компьютерные рисунки, снял с принтера результат и, не заглядывая в распечатку, подошел к своему личному сейфу. Открыл одному ему известным кодом и достал из него папку. Еще не слишком потертую. Такую же как и все другие такие папки на белом свете. Открыл ее. Тут были результаты его собственной работы – он не любил сидеть без дела, дожидаясь отчетов подчиненных. Несколько листочков – ответы на запросы.
Еще тогда, выходя из залитого кровью и так и не загоревшегося вовремя дома, он подумал, что ему долго придется отмывать с рук этот запах бензина. Архаичного энергоносителя. И убийце – тоже. И, прямо из машины сделал первый запрос. В службу экологии. Потом уточнил его. После разговора со специалистом по Мируаре.
Это позволило из шести адресов, по которым было зарегистрировано незначительное загрязнение воздуха в помещении органическими растворителями, выбрать один. По просьбе столь высоко поставленного офицера был совершенно конфиденциально сделан даже тонкий газохроматографический анализ пробы воздуха из номера гостиницы, о котором шла речь. Вот результат его сравнения с тем, что было в воздухе того дома, где жила старая пара пенсионеров... Хорошее совпадение. Идентификационный номер постояльца. Его портрет.
Теперь следователь позволил себе взглянуть на распечатку, снятую минуту назад с принтера, вздохнул, собрал со стола бумаги, оставленные следственной группой, привел кабинет в порядок, взял из ящика стола потертый пистолет в наплечной «сбруе», приладил под левое плечо, набросил пиджак, погасил свет и вышел из кабинета. Ему даже не потребовалась служебная машина. До гостиницы он доехал на автобусе.
* * *
– Вы даже не хотите ознакомиться с материалами дела? – следователь захлопнул папку и положил ее на стул рядом.
Сухопарый, далеко уже не молодой человек, сидевший напротив него покачал головой:
– Нет. Я их знаю лучше вас... Да, и раз уж вы пришли...
– Вообще говоря, нам остается только официально оформить ваше задержание. Можно даже не вызывать констебля. Если вы не намерены оказывать сопротивления...
– Не намерен.
– Но, знаете... Уже чисто по-человечески... Меня заботит одно обстоятельство... – следователь поднялся и отошел к окну. – Мотив. Причины... Почему вы так поступили с этими людьми?..
– Это так важно?..
– Ну а вы как думаете? Адвокат...
– Я думаю не об адвокатах...
– Тогда скажу вам прямо – это важно для меня. Я хочу понять вас. Как человек человека...
– Видите ли... У меня был сын... Мать... мать его – моя жена, она умерла довольно рано... И Фред рос со мной... У него было неважное детство – с таким отцом как я... Но я любил его. Любил как никого другого... И он болел... Тяжелая форма заболевания крови... Мне удалось... Мне удалось это преодолеть. Я все деньги, что были в семье угрохал на это лечение... И он стал нормальным, здоровым пареньком... В его совершеннолетие мы отправились в горы... И там... Там произошел этот идиотский несчастный случай... Парню требовалась помощь – элементарное переливание крови. Но – все дело в том, что требовалась особая группа... Все из-за той его болезни... Существует фонд таких редких форм крови для переливания... Контейнер успели бы доставить... Дело зависело от разрешения... Визы. Тогда – это должна была быть виза господина Галлахера. Он не дал разрешения.
– У него были причины?
– У него были права. Как у распорядителя фонда... Ну и, надо полагать, он привел убедительные объяснения. Во всяком случае, его не лишили диплома, как сделали бы с любым другим врачом, отказавшим пациенту в помощи...
– Возможно это была э-э... форма вымогательства? Или у вас даже такое невозможно?
– Именно такое у нас и возможно. Ибо среди преступлений есть и нерегистрируемые. Скорее всего от меня ждали платы. Столь же нерегистрируемой. Есть способы... Например, крупный целевой взнос в тот же фонд. Или в другой... Но у меня просто не было денег!!!
Одним словом, Фред умер. У меня на руках. Он долго и тяжело умирал, поверьте... Потом я навел справки... Та партия крови для переливания... Она не пригодилась никому... Ее списали по истечении срока...
Следователь сцепил пальцы рук в сложный замок.
1 2 3 4 5
– Ну и как я должен это понимать? – спросил следователь, возвращая папку собеседнику. – Я ни разу не знакомился с материалами судов по этим делам... И каковы, наконец, мотивы?..
– Никаких судов не было. Почти все те, кто совершал эти... действия покончили жизнь самоубийством... До ареста или после.
– Это очень трудно – покончить с собой в современном следственном изоляторе...
– Да. Еще двое или трое – не помню сейчас точно, были убиты при задержании. Фактически, это тоже...
Он помолчал. Потом добавил:
– Что до мотивов, то, как правило, это была месть. Иногда можно заподозрить намерение грабежа... Но, вообще-то в сравнении с общим количеством жителей Мируары, побывавших... здесь, этот процент – он кивнул на зажатую в руке папку – ничтожен. Ничтожен.
– Так что – вы хотите сказать, что здесь, на Земле, на от роду законопослушных уроженцев Мируары начинает действовать какой-то таинственный фактор, превращающий их в грабителей и убийц?
– Наоборот, коллега, – ответил ему человек, занимающийся Мируарой, запирая папку с распечатками в соответствующий стальной ящик. – Наоборот...
* * *
– Собственно, все очень просто, – стажер пожал плечами. – Канистра брошена тут же – предполагалось, что сгорит с покойниками вместе. Чего не случилось. Маркировка цела. Куплена на ближайшей автостоянке. Причем, что характерно, продал не автомат, а дежурный. Автомат не торгует таким архаичным энергоносителем... Поэтому покупатель побеспокоил дежурного. Тот его хорошо запомнил. Не всякому пешеходу требуется канистра бензина. Хотя, никто не запрещает продавать его... Допустим, в качестве органического растворителя...
– Этот... покупатель дал какие-нибудь объяснения?
– Порол чушь, что ему надо отмыть от чего-то какую-то краску... Этого, как раз, дежурный не запомнил. А вот портрет воспроизвел... Он – дежурный этот – любезно согласился на активацию зрительной памяти... Ну, мы непосредственно поставили его на обратную связь с компьютером, и вот...
Коста выложил на стол веер компьютерных реконструкций.
– Спасибо, ребята. Можете пока быть свободны. Дела у вас, полагаю, есть. Но далеко не отлучайтесь. По возможности...
Оставшись в кабинете один, следователь набрал на терминале команды программы идентификации, терпеливо пропустил через сканнер один за другим все компьютерные рисунки, снял с принтера результат и, не заглядывая в распечатку, подошел к своему личному сейфу. Открыл одному ему известным кодом и достал из него папку. Еще не слишком потертую. Такую же как и все другие такие папки на белом свете. Открыл ее. Тут были результаты его собственной работы – он не любил сидеть без дела, дожидаясь отчетов подчиненных. Несколько листочков – ответы на запросы.
Еще тогда, выходя из залитого кровью и так и не загоревшегося вовремя дома, он подумал, что ему долго придется отмывать с рук этот запах бензина. Архаичного энергоносителя. И убийце – тоже. И, прямо из машины сделал первый запрос. В службу экологии. Потом уточнил его. После разговора со специалистом по Мируаре.
Это позволило из шести адресов, по которым было зарегистрировано незначительное загрязнение воздуха в помещении органическими растворителями, выбрать один. По просьбе столь высоко поставленного офицера был совершенно конфиденциально сделан даже тонкий газохроматографический анализ пробы воздуха из номера гостиницы, о котором шла речь. Вот результат его сравнения с тем, что было в воздухе того дома, где жила старая пара пенсионеров... Хорошее совпадение. Идентификационный номер постояльца. Его портрет.
Теперь следователь позволил себе взглянуть на распечатку, снятую минуту назад с принтера, вздохнул, собрал со стола бумаги, оставленные следственной группой, привел кабинет в порядок, взял из ящика стола потертый пистолет в наплечной «сбруе», приладил под левое плечо, набросил пиджак, погасил свет и вышел из кабинета. Ему даже не потребовалась служебная машина. До гостиницы он доехал на автобусе.
* * *
– Вы даже не хотите ознакомиться с материалами дела? – следователь захлопнул папку и положил ее на стул рядом.
Сухопарый, далеко уже не молодой человек, сидевший напротив него покачал головой:
– Нет. Я их знаю лучше вас... Да, и раз уж вы пришли...
– Вообще говоря, нам остается только официально оформить ваше задержание. Можно даже не вызывать констебля. Если вы не намерены оказывать сопротивления...
– Не намерен.
– Но, знаете... Уже чисто по-человечески... Меня заботит одно обстоятельство... – следователь поднялся и отошел к окну. – Мотив. Причины... Почему вы так поступили с этими людьми?..
– Это так важно?..
– Ну а вы как думаете? Адвокат...
– Я думаю не об адвокатах...
– Тогда скажу вам прямо – это важно для меня. Я хочу понять вас. Как человек человека...
– Видите ли... У меня был сын... Мать... мать его – моя жена, она умерла довольно рано... И Фред рос со мной... У него было неважное детство – с таким отцом как я... Но я любил его. Любил как никого другого... И он болел... Тяжелая форма заболевания крови... Мне удалось... Мне удалось это преодолеть. Я все деньги, что были в семье угрохал на это лечение... И он стал нормальным, здоровым пареньком... В его совершеннолетие мы отправились в горы... И там... Там произошел этот идиотский несчастный случай... Парню требовалась помощь – элементарное переливание крови. Но – все дело в том, что требовалась особая группа... Все из-за той его болезни... Существует фонд таких редких форм крови для переливания... Контейнер успели бы доставить... Дело зависело от разрешения... Визы. Тогда – это должна была быть виза господина Галлахера. Он не дал разрешения.
– У него были причины?
– У него были права. Как у распорядителя фонда... Ну и, надо полагать, он привел убедительные объяснения. Во всяком случае, его не лишили диплома, как сделали бы с любым другим врачом, отказавшим пациенту в помощи...
– Возможно это была э-э... форма вымогательства? Или у вас даже такое невозможно?
– Именно такое у нас и возможно. Ибо среди преступлений есть и нерегистрируемые. Скорее всего от меня ждали платы. Столь же нерегистрируемой. Есть способы... Например, крупный целевой взнос в тот же фонд. Или в другой... Но у меня просто не было денег!!!
Одним словом, Фред умер. У меня на руках. Он долго и тяжело умирал, поверьте... Потом я навел справки... Та партия крови для переливания... Она не пригодилась никому... Ее списали по истечении срока...
Следователь сцепил пальцы рук в сложный замок.
1 2 3 4 5