- Мигают вроде. Значит, так: вопросов лишних не задавать, с хозяевами ни о чем не спорить, глядеть всем на меня, как имеющего опыт общения. И оружием не махать, тут свои стрелки имеются!
Гномов было семеро.
Ростом невеликие, до пояса Антону не доставали, широкоплечие, отчего казались квадратными, бородатые, они, стоя у входа в пещеру разглядывали идущих людей. Каждый был в отсвечивающей при лунном свете кольчуге, у каждого за поясом - боевой топор с узорной рукоятью и льдисто поблескивающим лезвием. Металл кольчуг и топоров совсем не походил на сталь, Кторова это заинтересовало, и он спросил о металле Гнатюка.
– Особый металл, браток, - негромко сказал тот, - мифрил называется. Ты пока помалкивай, не любят они, когда мы между собой шушукаемся.
Переговоры шли трудно. Дважды Гнатюк поворачивался, делая вид, что уходит, но его возвращали обратно, один раз гномы сделали вид, что обижены предложенной низкой ценой, но, в конце концов, договаривающиеся стороны на всем сошлись и даже купечески хлопнулись ладонями в знак того, что ударили по рукам.
Один из гномов ушел и вернулся, держа на каждом плече по длинному свертку, а за ним следовало странное существо, одновременно похожее на верблюда и товарную железнодорожную платформу. На это существо сразу стали укладывать принесенные припасы, а Павел Гнатюк еще продолжал говорить с главарем, оживленно и бодро размахивая руками. Гном поглаживал бороду и согласно кивал. Вид у него был довольный, словно он навязал чекисту свои условия и теперь радовался, что умело облапошил партнера по сделке.
Остап Котик, сидя на корточках, начал развязывать сверток, но был остановлен пинком Гнатюка.
– Гном сказал, - объяснил начоперотдела, - гном сделал. Верно я говорю, Гимли?
Старший гном что-то одобрительно проворчал, наблюдая, как железнодорожный верблюд, нагруженный припасами, исчезает в черном чреве пещеры. Живописно выглядел гном, у себя в пещерах он не иначе как в дамских любимчиках ходил. Кторов попытался представить себе женщин этого странного племени и не смог. Воображения не хватало. Вместо этого все время представлялся ему прозрачный хрустальный гроб с тоненьким созданием в белом платье, с пламенеющей розой на груди. Антон поймал на себе внимательный взгляд гнома по имени Гимли. Некоторое время тот молча рассматривал Кторова, потом негромко спросил что-то у чекиста. Тот так же тихо ответил ему. Гном чуть слышно рассмеялся, полез в сумку, висящую у него на боку, достал какой-то предмет и сунул его Гнатюку, продолжая приветливо улыбаться разведчику. Они с Гнатюком троекратно обнялись, гном Гимли махнул своим рукой, и все гномы одновременно исчезли во тьме пещеры.
Гнатюк постоял немного, потом что-то сказал сидящему на камне Котику, и оба направились в сторону ожидающих их товарищей.
– Удачно получилось, - сказал Гнатюк. - Очень удачно!
– Он тебя что, обо мне спрашивал?
Павел Гнатюк посмотрел на растерянного Кторова, добродушно хлопнул его по плечу.
– Не дрейфь, разведка! Понравился ты ему. Так понравился, что он тебе даже подарочек поднес. Держи! - и сунул в руки двустороннее круглое зеркальце.
– Я что, баба какая? - ледяным голосом поинтересовался Антон. - Может, мне еще маникюр сделать?
– Чудак человек, - засмеялся Гнатюк. - Да я б такому подарку не то что обрадовался, из рук бы его не выпускал! Это же не просто бабье зеркало, Гимли мне уже объяснил, как им пользоваться. Приходишь, скажем, на место преступления, а зеркало тебе показывает, что здесь происходило за двое суток до преступления и что произойдет еще через двое суток после него. Да такому подарочку, ежели его с умом использовать, цены нет!
– Ну и оставь его себе! - Гнатюк искренне протянул зеркало чекисту. - Тебе оно больше понадобится.
– Э-э, нет, браток, подарки гномов передаривать нельзя. Если передаришь, то вещь сразу лишается всех своих качеств. Пусть у тебя остается.
– А ты что выменял?
– А я, брат, нужные вещи взял. Два пулемета с нескончаемой лентой. Легонькие, удобные. Их к нашим двум - и привет Кумку!
Антон задумчиво вертел зеркальце в руках. Полированные поверхности его отражали что то невнятное, торопливое, размывчатое.
«Это потому, что я иду», - сообразил Антон, и тут же ему в голову пришла еще одна совершенно уже невероятная мысль.
– Слушай, Паша, - сказал он. - Ну, коли мне такое славное зеркальце подарили, не посидеть ли нам в чека, не посмотреть, что там будет происходить в ближайшие двое суток?
Гнатюк остановился, посмотрел на товарища, потом увесисто двинул его в бок.
– Тю, - сказал он, - богатая мысль тебе в голову пришла, товарищ Кторов. Побачим як фильму, только грошей на билет тратить не треба.

***
Картина синематографа, увиденная ими, оказалась печальной. Такую фильму и смотреть не хотелось.
– Может, брехня все это, - не глядя на Кторова, пробормотал начоперотдела. - Знаешь, как оно бывает, цыганка тебе гадает одно, а на деле получается по-другому. Ты в голову не бери, главное, кончим мы их, не сбегут, за то я тебе ручаюсь.
Кторов молчал.
Южный свежий ветерок дул с моря, остужал горящее лицо, успокоительно топорщил короткие волосы.
– Да не думай ты об этом, - снова сказал Гнатюк. - Не надо картинкам верить, нет в них правды, видимость одна. Одно слово - синема!
– Слушай, Гнатюк, - сказал Антон. - А поклянись мне, что выполнишь одну мою просьбу?
– Чтобы мне бездетным помереть! - сказал Гнатюк. - Чтоб меня пролетарский трибунал осудил за измену родине!
И видно было, что для начоперотдела это не пустые слова, выстрадал он их долгими рабочими ночами.
– Так что у тебя за просьба?
– Если все так и случится, - сказал Кторов, - поедешь в Москву. Пойдешь на Хитров рынок, найдешь там татарина, его все знают, и попросишь встречи с Никитой Африкановичем Моховым. Запомнишь или тебе записать?
– Балакай дальше, - подбодрил Гнатюк.
– Встретишься с Моховым, отдашь ему одну вещь и скажешь, что это ему Луза с благодарностью возвращает. Сделаешь?
– Сделать-то сделаю, раз обещал, - усмехнулся Гнатюк. - Только вот никакой вещи я не вижу.
– Придет время - увидишь. - Антон взял товарища за руку и рывком развернул чекиста к себе. - Сделаешь?
– Да сделаю, сделаю, - заверил Гнатюк. - Сам сделаешь. Мы с тобой послезавтра еще посмеемся над всеми страхами.
Часть дороги они опять прошагали молча.
– А кто он, этот Никита Африканович? - спросил Гнатюк.
– Большая фигура в Москве, - усмехнулся Кторов. - Батар всего преступного мира, ему в ноги иваны кланяются, поддувалы в зад подобострастно и сладостно целуют.
– А почему ты ему что-то должен отдавать? - снова спросил Гнатюк, старясь идти в ногу с товарищем. - Ты-то к нему какое отношение имеешь?
– Не отдать, а вернуть, - поправил его Антон. - Должок за мной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38