Не заметила и ухода Синди. Почти весь день Мередит разбирала корреспонденцию, которой из-за затянувшейся поездки в Саутгемптон была завалена буквально по уши.
Пошарив по стене, Мередит нащупала выключатель и повернула рычажок. В студии вспыхнул ослепительный свет. Перешагнув через провода, она обогнула установленные камеры и прошла к заново обставленной перед предстоящей передачей сцене. За столом ведущего красовались увеличенные до огромных размеров черно-белые фотографии: Александр, возглавляющий Совет директоров; непобедимый чемпион по игре в поло, гарцующий верхом на пони; Александр на борту яхты «Дионис» в неформальной обстановке; и наконец отец вместе с сыном, последняя фотография, сделанная незадолго до смерти Константина Киракиса в 1982 году. Мередит с гордостью разглядывала улыбающееся лицо победителя матча в поло, вспоминая события, последовавшие вскоре после него в Саутгемптоне.
Да, прав был Александр — вдвоем они куда сильнее, чем по отдельности.
Ресторан «Окна мира», вознесшийся над Манхэттеном в самое поднебесье, расположен на сто седьмом этаже Мирового Торгового Центра. Отделенные от внешнего мира лишь ослепительно сверкающим прозрачным стеклом, все его залы, гостиные и кабинки обеспечивают посетителям воистину поразительное зрелище: обзор всего Нью-Йорка с высоты птичьего полета. Сверкающее великолепие и необыкновенная пышность интерьера, раззолоченные зеркала, прекрасная кухня и белоснежная форма официантов с золотыми эполетами — вот визитная карточка этого элегантного заведения. Днем во время обеда многочисленные залы и гостиные принимают здесь лишь членов модного частного клуба, а вот по вечерам ресторан, бар и буфет открыты для любых желающих насладиться изысканной кухней и фантастическими видами.
Хотя Мередит за годы, проведенные в Нью-Йорке, не раз доводилось ужинать в «Окнах мира», поразительное зрелище всякий раз захватывало её так же, как и впервые. И вот теперь, сидя за столом в кабинке напротив Александра, она с замиранием сердца смотрела в его бездонные черные глаза. Просто поразительно, что он заставлял её чувствовать, всего лишь посмотрев ей в глаза! Мередит уже не могла представить, как когда-то могла сомневаться в его любви.
— Сегодня мы празднуем, — сказал Александр, когда официант приблизился к их столу с бутылкой «Дом Периньона» и двумя бокалами. Александр до сих поражался от того, что с каждым днем Мередит казалась ему все красивее и желаннее. Сегодня на ней было глубоко декольтированное, расшитое бисером и блестками вечернее платье и ожерелье, которое он купил ей в Риме. Волосы, как любил Александр, свободно ниспадали на плечи.
Мередит улыбнулась.
— И что же мы празднуем на этот раз? — спросила она. По возвращении в Манхэттен не проходило ни одного вечера, чтобы они не отмечали какое-либо событие. Вчера, например, они отпраздновали юбилей — три недели совместной жизни.
— Сейчас увидишь, — с улыбкой и озорно блеснув глазами, ответил Александр.
Официант поставил перед ней хрустальный бокал. Мередит протянула руку и почти сразу отдернула её. Шампанское едва покрывало дно бокала.
— Могу я попросить налить еще… — попросила было она, но осеклась. На дне бокала лежало самое прекрасное кольцо, которое она когда-либо видела. Огромный, изумительной огранки сапфир, окруженный бриллиантовой россыпью. Широкая платиновая полоска была покрыта затейливой резьбой с тем же узором, который был и на её ожерелье. Вытащив кольцо из бокала, Мередит посмотрела на Александра. Взгляд её затуманился.
— Оно необыкновенное, — только и сказала она.
— Это обручальное кольцо, — улыбнулся он. — Прочти, что написано внутри.
На внутреннем ободке кольца был выгравирован девиз: «Сейчас и навсегда». Мередит улыбнулась. В этом был весь Александр — он всегда сразу брал быка за рога. Она не могла оторвать глаз от своего сокровища.
— В жизни ничего подобного не видела!
Глаза Александра засияли.
— И не увидишь, — сказал он, взяв её за левую руку. — Второго такого не существует. — Он надел кольцо на палец Мередит. — Как и ты, matia mou, оно прекрасно и уникально.
Мередит посмотрела на кольцо, затем перевела взгляд на Александра. Она почувствовала, что на глаза наворачиваются крупные слезы. Никогда она ещё не любила Александра так сильно, как в ту минуту.
Когда в ту же ночь они вернулись домой, Александра ждало на автоответчике срочное сообщение.
— Звонил Мухаммед Кафир, — сказал он Мередит. — Глава нашего филиала в Стамбуле. — Он кинул взгляд на часы. — Я должен перезвонить ему.
— Как, прямо сейчас? — изумилась Мередит.
Александр нахмурился.
— Должно быть, дело и впрямь крайне важное, раз уж он позвонил мне в такой час, — сказал он. — Сейчас в Стамбуле восемь утра. Видно, случилось нечто из ряда вон выходящее, если Кафир так рано вышел на работу.
Мередит натянуто улыбнулась.
— Я уже привыкла к этому, — вздохнула она, целуя Александра в щеку. — Постарайся не задерживаться, ладно?
— Не дольше, чем нужно, — пообещал Александр.
Мередит прошла в спальню и зажгла ночник. Медленно раздевшись, она облачилась в полупрозрачный пеньюар из белоснежного шелка и заколола волосы на затылке. Затем откинула с постели покрывало и задернула тяжелые шторы на окнах.
Она прошла босиком по толстому белому ковру к массивной резной двери из красного дерева, за которой скрывалась их личная с Александром ванная. Как правило, ванну ей наполняла одна из горничных, но сегодня Мередит пришлось заняться этой процедурой лично. В столь поздний час вся прислуга уже давно удалялась к себе. Вдобавок Мередит хотелось, дождавшись окончания разговора Александра со своим человеком из Стамбула, остаться со своим любимым наедине. Сегодняшняя ночь должна была стать для них особенной. Как-никак, помолвки объявляются не каждый день.
Скинув пеньюар, она повесила его на один из массивных позолоченных крюков и, обнаженная, направилась по пушистому голубому ковру к бледно-серой мраморной ванне. Медленно погрузившись в обволакивающе нежную воду, вскипевшую облаком ароматных пузырьков, Мередит приклонила голову на голубую атласную подушку и предалась сладостной неге, окруженная воистину сказочным великолепием. От зеркальных стен ванной до ухоженных пальм в одинаковых фарфоровых горшках, от античных статуй, стоящих по бокам мраморного массажного стола до золоченых светильников — все это поражало воображение, служа лишним примером образа жизни Александра, в определенной степени порожденного его невероятным богатством. Впервые за долгие годы Мередит вдруг припомнила собственную спальню в родительском доме. Ее семья особым богатством не отличалась, но и никогда не бедствовала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147
Пошарив по стене, Мередит нащупала выключатель и повернула рычажок. В студии вспыхнул ослепительный свет. Перешагнув через провода, она обогнула установленные камеры и прошла к заново обставленной перед предстоящей передачей сцене. За столом ведущего красовались увеличенные до огромных размеров черно-белые фотографии: Александр, возглавляющий Совет директоров; непобедимый чемпион по игре в поло, гарцующий верхом на пони; Александр на борту яхты «Дионис» в неформальной обстановке; и наконец отец вместе с сыном, последняя фотография, сделанная незадолго до смерти Константина Киракиса в 1982 году. Мередит с гордостью разглядывала улыбающееся лицо победителя матча в поло, вспоминая события, последовавшие вскоре после него в Саутгемптоне.
Да, прав был Александр — вдвоем они куда сильнее, чем по отдельности.
Ресторан «Окна мира», вознесшийся над Манхэттеном в самое поднебесье, расположен на сто седьмом этаже Мирового Торгового Центра. Отделенные от внешнего мира лишь ослепительно сверкающим прозрачным стеклом, все его залы, гостиные и кабинки обеспечивают посетителям воистину поразительное зрелище: обзор всего Нью-Йорка с высоты птичьего полета. Сверкающее великолепие и необыкновенная пышность интерьера, раззолоченные зеркала, прекрасная кухня и белоснежная форма официантов с золотыми эполетами — вот визитная карточка этого элегантного заведения. Днем во время обеда многочисленные залы и гостиные принимают здесь лишь членов модного частного клуба, а вот по вечерам ресторан, бар и буфет открыты для любых желающих насладиться изысканной кухней и фантастическими видами.
Хотя Мередит за годы, проведенные в Нью-Йорке, не раз доводилось ужинать в «Окнах мира», поразительное зрелище всякий раз захватывало её так же, как и впервые. И вот теперь, сидя за столом в кабинке напротив Александра, она с замиранием сердца смотрела в его бездонные черные глаза. Просто поразительно, что он заставлял её чувствовать, всего лишь посмотрев ей в глаза! Мередит уже не могла представить, как когда-то могла сомневаться в его любви.
— Сегодня мы празднуем, — сказал Александр, когда официант приблизился к их столу с бутылкой «Дом Периньона» и двумя бокалами. Александр до сих поражался от того, что с каждым днем Мередит казалась ему все красивее и желаннее. Сегодня на ней было глубоко декольтированное, расшитое бисером и блестками вечернее платье и ожерелье, которое он купил ей в Риме. Волосы, как любил Александр, свободно ниспадали на плечи.
Мередит улыбнулась.
— И что же мы празднуем на этот раз? — спросила она. По возвращении в Манхэттен не проходило ни одного вечера, чтобы они не отмечали какое-либо событие. Вчера, например, они отпраздновали юбилей — три недели совместной жизни.
— Сейчас увидишь, — с улыбкой и озорно блеснув глазами, ответил Александр.
Официант поставил перед ней хрустальный бокал. Мередит протянула руку и почти сразу отдернула её. Шампанское едва покрывало дно бокала.
— Могу я попросить налить еще… — попросила было она, но осеклась. На дне бокала лежало самое прекрасное кольцо, которое она когда-либо видела. Огромный, изумительной огранки сапфир, окруженный бриллиантовой россыпью. Широкая платиновая полоска была покрыта затейливой резьбой с тем же узором, который был и на её ожерелье. Вытащив кольцо из бокала, Мередит посмотрела на Александра. Взгляд её затуманился.
— Оно необыкновенное, — только и сказала она.
— Это обручальное кольцо, — улыбнулся он. — Прочти, что написано внутри.
На внутреннем ободке кольца был выгравирован девиз: «Сейчас и навсегда». Мередит улыбнулась. В этом был весь Александр — он всегда сразу брал быка за рога. Она не могла оторвать глаз от своего сокровища.
— В жизни ничего подобного не видела!
Глаза Александра засияли.
— И не увидишь, — сказал он, взяв её за левую руку. — Второго такого не существует. — Он надел кольцо на палец Мередит. — Как и ты, matia mou, оно прекрасно и уникально.
Мередит посмотрела на кольцо, затем перевела взгляд на Александра. Она почувствовала, что на глаза наворачиваются крупные слезы. Никогда она ещё не любила Александра так сильно, как в ту минуту.
Когда в ту же ночь они вернулись домой, Александра ждало на автоответчике срочное сообщение.
— Звонил Мухаммед Кафир, — сказал он Мередит. — Глава нашего филиала в Стамбуле. — Он кинул взгляд на часы. — Я должен перезвонить ему.
— Как, прямо сейчас? — изумилась Мередит.
Александр нахмурился.
— Должно быть, дело и впрямь крайне важное, раз уж он позвонил мне в такой час, — сказал он. — Сейчас в Стамбуле восемь утра. Видно, случилось нечто из ряда вон выходящее, если Кафир так рано вышел на работу.
Мередит натянуто улыбнулась.
— Я уже привыкла к этому, — вздохнула она, целуя Александра в щеку. — Постарайся не задерживаться, ладно?
— Не дольше, чем нужно, — пообещал Александр.
Мередит прошла в спальню и зажгла ночник. Медленно раздевшись, она облачилась в полупрозрачный пеньюар из белоснежного шелка и заколола волосы на затылке. Затем откинула с постели покрывало и задернула тяжелые шторы на окнах.
Она прошла босиком по толстому белому ковру к массивной резной двери из красного дерева, за которой скрывалась их личная с Александром ванная. Как правило, ванну ей наполняла одна из горничных, но сегодня Мередит пришлось заняться этой процедурой лично. В столь поздний час вся прислуга уже давно удалялась к себе. Вдобавок Мередит хотелось, дождавшись окончания разговора Александра со своим человеком из Стамбула, остаться со своим любимым наедине. Сегодняшняя ночь должна была стать для них особенной. Как-никак, помолвки объявляются не каждый день.
Скинув пеньюар, она повесила его на один из массивных позолоченных крюков и, обнаженная, направилась по пушистому голубому ковру к бледно-серой мраморной ванне. Медленно погрузившись в обволакивающе нежную воду, вскипевшую облаком ароматных пузырьков, Мередит приклонила голову на голубую атласную подушку и предалась сладостной неге, окруженная воистину сказочным великолепием. От зеркальных стен ванной до ухоженных пальм в одинаковых фарфоровых горшках, от античных статуй, стоящих по бокам мраморного массажного стола до золоченых светильников — все это поражало воображение, служа лишним примером образа жизни Александра, в определенной степени порожденного его невероятным богатством. Впервые за долгие годы Мередит вдруг припомнила собственную спальню в родительском доме. Ее семья особым богатством не отличалась, но и никогда не бедствовала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147