Он зачем-то поехал в супермаркет: не помню, что именно ему понадобилось. Пьяный водитель на повороте выехал на встречную полосу и столкнулся с ним лоб в лоб. Он умер мгновенно. А виновник аварии ушел с места происшествия на своих ногах.
Пеппер тряхнула головой.
— Мы сидели дома, ожидая его к ужину. Вдруг кто-то постучал в дверь. Когда мать открыла и увидела на пороге его напарника, она не заподозрила беды. Отец ведь был не на дежурстве. Он даже не брал с собой пистолет.
— Вам, должно быть, было трудно это пережить, — заметил Тор, удивляясь странному совпадению их судеб.
— Трудно, — согласилась Пеппер, упрямо вскидывая голову. — Но эта история преподала нам важный урок. Вначале я тоже думала, что никогда не обреку себя на страдания, которые терпела моя мама. Я тоже обещала, что никому не дам страдать из-за меня. А мама стала сильнее. И дело не в том, что худшее осталось позади и ей было уже нечего бояться. Она просто поняла, какую злую шутку играл с ней страх все эти годы. Она увидела, насколько счастливей могла бы быть ее жизнь с отцом, насколько она была бы полнее, если бы она радовалась каждому дню, проведенному вместе, не давая страху отравлять существование. И она заставила меня понять то же самое. Она научила меня, что худшее, что может быть, это сожаление. Жизнь так коротка: увы, мама поняла это слишком поздно. Я не один раз действовала безоглядно, шла на риск, совершала ошибки и расплачивалась за них. Но я никогда не сожалела, Тор.
Тор напряженно слушал.
— И я не намерена сожалеть в будущем, — с улыбкой закончила она.
Вдруг Пеппер рассмеялась.
— Я полагаю, ты не можешь запретить другим любить тебя. Посмотри на Джин. Она в этом доме пять лет. И тебе кажется, что для нее ты только работодатель. Ты даже не догадываешься, что она видит тебя насквозь. Как ты думаешь, она будет горевать, если с тобой что-то случится?
Тор задумчиво слушал, не прерывая.
— А Коди? — продолжала Пеппер. — Он был твоим лучшим другом до того, как погиб твой отец, а потом ты его от себя отлучил. Но он ведь все равно приезжает к тебе снова и снова. Он приезжает, хотя ты его не зовешь. И знаешь почему? Он любит тебя и беспокоится о тебе.
Тор хранил молчание.
— А Люцифер? Конечно, это всего лишь лошадь… Но мы оба знаем, что животные тоже умеют чувствовать. Он привязался к тебе, хотя ты, возможно, этому противился. И от этого никуда не денешься! И собаки, Тор. Представь себе, в твое отсутствие они облазали все углы, разыскивая тебя. Ты догадывался об этом? Они скучали по тебе.
Она подошла и встала возле стула, на который Тор опирался.
— Тор, все мы отдали себя в заложники судьбе, независимо от своей воли. Ты не властен здесь что-либо выбирать. И вообще каждый человек чей-то заложник. Мы не в силах защитить любимых от того, что нам неподвластно. И мы не можем от них отгородиться.
— Пеппер!
Она протянула руку и приложила пальцы к его губам, не давая сказать то, что он хотел.
— Подумай об этом, — тихо попросила Пеппер. — Это все, о чем я тебя прошу. И если в конце концов ты решишь не засорять свою жизнь… заложниками судьбы, так тому и быть. Я уже говорила, я сама замечу, если мне надо будет уехать.
В ее улыбке была натянутость.
— Но ты просил меня говорить честно и должен кое-что узнать. Если я и уйду от тебя сегодня, это ничего не изменит. Нравится это тебе или нет, ты тоже заложник чьей-то судьбы.
Он внезапно заключил ее в объятия.
— Когда ты перестанешь меня удивлять? — прошептал он, зарываясь подбородком в ее волосы. .
Пеппер обвила его руками, чувствуя, как его близость начинает насыщать ее внутреннюю жажду. Вместо того чтобы ответить на его вопрос, она сама спросила:
— Ты не против, если я еще немного побуду с тобой?
— Я был бы сумасшедший, если бы протестовал.
— Тор…
— Хм?
— Добро пожаловать домой. Я по тебе скучала.
На мгновение застыв, он подхватил ее на руки, прижал к груди и пошел к лестнице.
— Я тоже скучал по тебе, — признался он.
— Пеппер?
— Что?
— А ты покажешь мне завтра свой дом на колесах?
— Покажу, если хочешь.
— Мне кажется, время для этого пришло.
— Я только ждала, когда ты мне об этом напомнишь.
— Диана, сваха, целительница одиноких сердец, богиня охоты, как мне удалось на тебя наткнуться?
— Ты позвонил по объявлению, только и всего.
На следующее утро он увидел жилище Пеппер, и фрагменты ее головоломки стали складываться в цельную картинку. Как она и говорила, все было на глазах, надо было только знать, как смотреть. В трейлере было уютно, даже весело. Он был наполнен воспоминаниями. Повсюду были фотографии ее друзей, которых Пеппер заводила в разных странах мира, вещички, напоминавшие о ее странствиях. Связи. Привязанности.
Пеппер с улыбкой разрешила Тору «покопаться» в своих вещах, и он, словно любопытный кот, заглядывал во все углы и закуточки. В доме Пеппер было немало призов и трофеев, завоеванных в различных состязаниях. Однако было заметно, что награды мало для нее значили. Они использовались в качестве подставок для более дорогих ей вещей, подпирали дверь, чтобы не распахивалась настежь, или прижимали стопки нужных бумаг. Несколько призов собирали пыль, сиротливо сгрудившись на малодоступной высокой полке в кладовке.
В шкатулках и ящичках были коллекции безделушек из поделочных камней и слоновой кости. В тумбочке — множество рисунков с неуклюжими дарственными подписями от детишек, с которыми Пеппер успевала подружиться в своих странствиях.
Книги, самые разные по тематике, теснились на полках или громоздились стопками по углам; на каждой такой стопке сверху сидела какая-нибудь мягкая игрушка. У музыкального центра была большая ниша с дисками и кассетами.
Из этой смеси разнообразных предметов рождался образ отважной женщины, умевшей заводить и беречь дружбу, любознательной, готовой к состязаниям ради удовольствия от соперничества, побывавшей всюду и видевшей едва ли не все, но сохранившей массу энтузиазма.
Такова была она, Пахита Элизабет Патриция Элен Рейнольдс, бесстрашная, импульсивная, веселая, нежная, живая, как ртуть, в один момент и задумчивая — в следующий.
Глядя на ее милое улыбающееся лицо, всматриваясь в мягкие сияющие глаза, он вспомнил взаимную страсть, пережитую накануне ночью. Она, как шип, пронзила его кожу, но странно было то, что он не чувствовал боли. А он-то думал, что Пеппер опоздала со своими уроками. И почему ему казалось, что его сердце загрубело, закоснело в его правилах и изменить что-либо было уже поздно. Какое счастье, что он ошибался!
— Пеппер…
— Да?
— У тебя красивый дом.
— Спасибо. Я надеялась, что он тебе понравится.
Шли дни. Они были наполнены смехом, радостным ощущением близости. А ночи были волшебны.
Пеппер научила Тора, как обходиться с привередливым пуделем, которого надо постричь по моде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Пеппер тряхнула головой.
— Мы сидели дома, ожидая его к ужину. Вдруг кто-то постучал в дверь. Когда мать открыла и увидела на пороге его напарника, она не заподозрила беды. Отец ведь был не на дежурстве. Он даже не брал с собой пистолет.
— Вам, должно быть, было трудно это пережить, — заметил Тор, удивляясь странному совпадению их судеб.
— Трудно, — согласилась Пеппер, упрямо вскидывая голову. — Но эта история преподала нам важный урок. Вначале я тоже думала, что никогда не обреку себя на страдания, которые терпела моя мама. Я тоже обещала, что никому не дам страдать из-за меня. А мама стала сильнее. И дело не в том, что худшее осталось позади и ей было уже нечего бояться. Она просто поняла, какую злую шутку играл с ней страх все эти годы. Она увидела, насколько счастливей могла бы быть ее жизнь с отцом, насколько она была бы полнее, если бы она радовалась каждому дню, проведенному вместе, не давая страху отравлять существование. И она заставила меня понять то же самое. Она научила меня, что худшее, что может быть, это сожаление. Жизнь так коротка: увы, мама поняла это слишком поздно. Я не один раз действовала безоглядно, шла на риск, совершала ошибки и расплачивалась за них. Но я никогда не сожалела, Тор.
Тор напряженно слушал.
— И я не намерена сожалеть в будущем, — с улыбкой закончила она.
Вдруг Пеппер рассмеялась.
— Я полагаю, ты не можешь запретить другим любить тебя. Посмотри на Джин. Она в этом доме пять лет. И тебе кажется, что для нее ты только работодатель. Ты даже не догадываешься, что она видит тебя насквозь. Как ты думаешь, она будет горевать, если с тобой что-то случится?
Тор задумчиво слушал, не прерывая.
— А Коди? — продолжала Пеппер. — Он был твоим лучшим другом до того, как погиб твой отец, а потом ты его от себя отлучил. Но он ведь все равно приезжает к тебе снова и снова. Он приезжает, хотя ты его не зовешь. И знаешь почему? Он любит тебя и беспокоится о тебе.
Тор хранил молчание.
— А Люцифер? Конечно, это всего лишь лошадь… Но мы оба знаем, что животные тоже умеют чувствовать. Он привязался к тебе, хотя ты, возможно, этому противился. И от этого никуда не денешься! И собаки, Тор. Представь себе, в твое отсутствие они облазали все углы, разыскивая тебя. Ты догадывался об этом? Они скучали по тебе.
Она подошла и встала возле стула, на который Тор опирался.
— Тор, все мы отдали себя в заложники судьбе, независимо от своей воли. Ты не властен здесь что-либо выбирать. И вообще каждый человек чей-то заложник. Мы не в силах защитить любимых от того, что нам неподвластно. И мы не можем от них отгородиться.
— Пеппер!
Она протянула руку и приложила пальцы к его губам, не давая сказать то, что он хотел.
— Подумай об этом, — тихо попросила Пеппер. — Это все, о чем я тебя прошу. И если в конце концов ты решишь не засорять свою жизнь… заложниками судьбы, так тому и быть. Я уже говорила, я сама замечу, если мне надо будет уехать.
В ее улыбке была натянутость.
— Но ты просил меня говорить честно и должен кое-что узнать. Если я и уйду от тебя сегодня, это ничего не изменит. Нравится это тебе или нет, ты тоже заложник чьей-то судьбы.
Он внезапно заключил ее в объятия.
— Когда ты перестанешь меня удивлять? — прошептал он, зарываясь подбородком в ее волосы. .
Пеппер обвила его руками, чувствуя, как его близость начинает насыщать ее внутреннюю жажду. Вместо того чтобы ответить на его вопрос, она сама спросила:
— Ты не против, если я еще немного побуду с тобой?
— Я был бы сумасшедший, если бы протестовал.
— Тор…
— Хм?
— Добро пожаловать домой. Я по тебе скучала.
На мгновение застыв, он подхватил ее на руки, прижал к груди и пошел к лестнице.
— Я тоже скучал по тебе, — признался он.
— Пеппер?
— Что?
— А ты покажешь мне завтра свой дом на колесах?
— Покажу, если хочешь.
— Мне кажется, время для этого пришло.
— Я только ждала, когда ты мне об этом напомнишь.
— Диана, сваха, целительница одиноких сердец, богиня охоты, как мне удалось на тебя наткнуться?
— Ты позвонил по объявлению, только и всего.
На следующее утро он увидел жилище Пеппер, и фрагменты ее головоломки стали складываться в цельную картинку. Как она и говорила, все было на глазах, надо было только знать, как смотреть. В трейлере было уютно, даже весело. Он был наполнен воспоминаниями. Повсюду были фотографии ее друзей, которых Пеппер заводила в разных странах мира, вещички, напоминавшие о ее странствиях. Связи. Привязанности.
Пеппер с улыбкой разрешила Тору «покопаться» в своих вещах, и он, словно любопытный кот, заглядывал во все углы и закуточки. В доме Пеппер было немало призов и трофеев, завоеванных в различных состязаниях. Однако было заметно, что награды мало для нее значили. Они использовались в качестве подставок для более дорогих ей вещей, подпирали дверь, чтобы не распахивалась настежь, или прижимали стопки нужных бумаг. Несколько призов собирали пыль, сиротливо сгрудившись на малодоступной высокой полке в кладовке.
В шкатулках и ящичках были коллекции безделушек из поделочных камней и слоновой кости. В тумбочке — множество рисунков с неуклюжими дарственными подписями от детишек, с которыми Пеппер успевала подружиться в своих странствиях.
Книги, самые разные по тематике, теснились на полках или громоздились стопками по углам; на каждой такой стопке сверху сидела какая-нибудь мягкая игрушка. У музыкального центра была большая ниша с дисками и кассетами.
Из этой смеси разнообразных предметов рождался образ отважной женщины, умевшей заводить и беречь дружбу, любознательной, готовой к состязаниям ради удовольствия от соперничества, побывавшей всюду и видевшей едва ли не все, но сохранившей массу энтузиазма.
Такова была она, Пахита Элизабет Патриция Элен Рейнольдс, бесстрашная, импульсивная, веселая, нежная, живая, как ртуть, в один момент и задумчивая — в следующий.
Глядя на ее милое улыбающееся лицо, всматриваясь в мягкие сияющие глаза, он вспомнил взаимную страсть, пережитую накануне ночью. Она, как шип, пронзила его кожу, но странно было то, что он не чувствовал боли. А он-то думал, что Пеппер опоздала со своими уроками. И почему ему казалось, что его сердце загрубело, закоснело в его правилах и изменить что-либо было уже поздно. Какое счастье, что он ошибался!
— Пеппер…
— Да?
— У тебя красивый дом.
— Спасибо. Я надеялась, что он тебе понравится.
Шли дни. Они были наполнены смехом, радостным ощущением близости. А ночи были волшебны.
Пеппер научила Тора, как обходиться с привередливым пуделем, которого надо постричь по моде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47