Джек сунул руку внутрь и достал…
Фонарь я держала почти у свертка, так что пятно было очень ярким.
Фарфор переливался белым и голубым светом, играя в желтом луче.
— Бесценная статуэтка, — выдохнула Джоан, глядя широко распахнутыми глазами на косого белого зайца с голубым фарфоровым бантиком под шеей, скромно поджатыми лапами и глуповатой улыбкой на морде.
— О-о-о, — выдохнул Джек.
Он проглотил комок разочарования, подступивший к горлу и горько покачав головой, грустно сказал:
— Нет, у кого-то просто слишком болезненное чувство юмора.
Ему захотелось утопить косоглазого в этой луже, пускай получат свой «Эль-Корозон» и насладятся его видом.
И из-за этого дерьма они подставляли головы под пули!
— Подожди, — Джоан положила руку ему на плечо. — В моей первой книге «Сокровище сладострастия» я спрятала сокровища внутрь статуэтки!
Джек быстро взглянул на девушку, схватил камень и опустил прямо на морду ни в чем неповинного зайца.
Хрум, — голова и туловище разлетелось на куски, кусок «улыбки» свалился в чашу, остальное посыпалось к ногам мужчины.
Из перевернутой нижней части туловища выпал прямо на правую ладонь Джека…
— А-а-х! — тихо ахнула Джоан.
Прозрачный зеленый камень величиной с детский кулак засверкал всеми гранями под ярким лучом, отбрасывая светлые блики на их лица. Зауженный с одного конца и расширяющийся к другому, он, действительно, напоминал по форме сердце. Оно переливалось в руке Джека и от этого казалось живым, пульсирующим зеленой кровью. От этого чуда невозможно было отвести взгляд.
— Господи боже, а?… — восхищенно пробормотал Джек. И вдруг отчетливо понял, что такой камень не может достаться никому.
Есть вещи, которые не могут принадлежать одному человеку. Они даются лишь на время, а потом либо он расстается с ними добровольно, либо они уходят, окрашенные его кровью.
— Нас ждут большие неприятности теперь, — задумчиво сказал он, все еще любуясь «Эль-Корозоном».
— Что верно, засранец, то верно, — услышали они голос за спиной и разом оглянулись.
Толстый человек в изжеванной шляпе и светлом, перепачканном пылью пиджаке, с лицом, украшенным под правым глазом синяком, с целлофановым пакетом в одной руке и «кольтом» в другой, стоял в двух шагах от них, направив черное дуло в грудь Джеку.
Джек оценил ситуацию мгновенно. Сейчас он был беспомощен. Оружие осталось в рюкзаке, и ему не успеть до него дотянуться. Этот урод спустит курок не задумываясь!
— Слушай, за тобой вся Колумбия гоняется, что ли? — он посмотрел на Джоан, которая застыла, глядя на незнакомца.
— Клади товар сюда, — толстяк протянул раскрытый пакет Джеку, все еще держа того на мушке. — Ну!
Сопротивляться было бесполезно, и Джек со злостью швырнул камень в разинутую целлофановую пасть.
Коротышка удовлетворенно подтянул пакет к себе и взмахнул оружием.
— А теперь пошли. Пока сюда не пожаловали плохие люди.
Мысль о Золо несколько омрачила радость обладания камнем. Наверняка, тот убийца идет по следу, и чем раньше они унесут отсюда ноги, тем лучше.
— Сеньор Золо. Докладывает патрульный П-8. Они вышли из машины и отправились в горы.
— Понял. Слушайте все. Окружить долину у каменной стелы. Повторяю. Окружить долину у стелы.
***
Этот день должен был вознаградить Ральфа за все унижения, за все жестокости и преследования, которыми только и была богата его биография, за всю его ублюдочную жизнь. Отныне он становился господином, обладателем огромного состояния, человеком, который уже никогда не станет кланяться никому, особенно уроду Айро.
Он шел за парой, шагающей немного впереди, не спуская с них глаз, и счастливо улыбался. «Кольт» все время смотрел в спину Джеку. Они благополучно выбрались из пещеры и теперь, цепляясь за кусты, спускались с холма к «фольксвагену», спокойно поджидавшему хозяина.
Душа Ральфа ликовала. Его будущее лежало в пакете, который толстяк прижимал к груди. Теперь можно все рассказать Джоан и, чем черт не шутит. Она одинока, он одинок. И обеспечен… Уже… А внешность… Как говорят, с лица воды не пить…
— Ну, садись за руль, — сказал он Джеку, когда они подошли к машине.
— Наконец-то у меня появится шофер, мисс Уайлдер, — он улыбнулся ей, сверкая «фонарем» под глазом, и скомандовал, уже раздражаясь, оттого что парень не очень спешит. — Ну, быстрее, быстрее, — и сделал шаг к нему, все еще сжимая «кольт» в потной ладошке.
— А ты уйди от меня, урод, — зло бросил Джек.
— Это я урод? — возмутился коротышка, наливаясь кровью. — Ах, я урод?! — глаза его засверкали от негодования. Этот засранец назвал его.., при мисс Уайлдер… Он даже задохнулся… Расстегнул ворот рубашки, рванул галстук.. И тут Ральф вспомнил, что он хотел рассказать Джоан. — Да, я урод, — в голосе зазвучала гордость, — но я по крайней мере честный. Я ворую камень, а не пытаюсь запудрить мозги какой-нибудь девочке, — он вытащил «Эль-Корозон» и сжал его так, что побелели пальцы. Камень сверкнул на солнце, но сейчас ни Джоан, ни Джек не видели его блеска.
Она вздрогнула, как от удара. Медленно повернувшись к Джеку, посмотрела ему в глаза и сказала:
— Нет, это я придумала отправиться на поиски камня.
— Конечно, — бушевал Ральф, — все мошенники так делают. Он просто заставил тебя поверить, что ты ему нужна.
Джоан искала ответ на свой немой вопрос в глазах Джека, но не находила.
А он молчал, так как чувствовал какую-то долю правды в словах толстого мешка с дерьмом. Но это она могла так подумать! Джек не собирался ее обманывать!
Конечно, он не был монахом. И женщины у него были. Но никогда Джек не встречал даже бледного подобия Джоан. И разве она не чувствует, что стала по-настоящему дорога ему?!
— Быстрее, быстрее, — торжествующе орал толстяк. — Садись, садись, — он размахивал «кольтом» и подталкивал их к машине. — Быстрее!
Джоан наконец забралась на переднее сиденье и подвинулась, освобождая место за рулем.
Я сидела в «жуке», а коротышка, так безжалостно свергнувший меня с небес на грешную землю, остановился перед растерянным Джеком. Наслаждаясь собственной властью, как это делают слабые люди, волей случая ухватившие за хвост удачу, он мстительно прокаркал:
Ну посмотрим, что ты теперь…
Вдруг он уставился куда-то через плечо Джека, его глаза чуть не выскочили из орбит, и он прошептал:
— Ох ты, срань господня…
Потом повернулся и помчался от нас в другую сторону.
Парень оглянулся. Пять «джипов» военной полиции, тарахтя моторами, летели к ним на приличной скорости.
Вот это женщина! Она поражала Джека с каждым разом все больше и больше.
Джоан распахнула дверцу «фольксвагена» и коротко бросила:
— Садись! — а когда он впрыгнул в машину, хлопнув за собой дверцей, повернула ключ. — Куда ехать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Фонарь я держала почти у свертка, так что пятно было очень ярким.
Фарфор переливался белым и голубым светом, играя в желтом луче.
— Бесценная статуэтка, — выдохнула Джоан, глядя широко распахнутыми глазами на косого белого зайца с голубым фарфоровым бантиком под шеей, скромно поджатыми лапами и глуповатой улыбкой на морде.
— О-о-о, — выдохнул Джек.
Он проглотил комок разочарования, подступивший к горлу и горько покачав головой, грустно сказал:
— Нет, у кого-то просто слишком болезненное чувство юмора.
Ему захотелось утопить косоглазого в этой луже, пускай получат свой «Эль-Корозон» и насладятся его видом.
И из-за этого дерьма они подставляли головы под пули!
— Подожди, — Джоан положила руку ему на плечо. — В моей первой книге «Сокровище сладострастия» я спрятала сокровища внутрь статуэтки!
Джек быстро взглянул на девушку, схватил камень и опустил прямо на морду ни в чем неповинного зайца.
Хрум, — голова и туловище разлетелось на куски, кусок «улыбки» свалился в чашу, остальное посыпалось к ногам мужчины.
Из перевернутой нижней части туловища выпал прямо на правую ладонь Джека…
— А-а-х! — тихо ахнула Джоан.
Прозрачный зеленый камень величиной с детский кулак засверкал всеми гранями под ярким лучом, отбрасывая светлые блики на их лица. Зауженный с одного конца и расширяющийся к другому, он, действительно, напоминал по форме сердце. Оно переливалось в руке Джека и от этого казалось живым, пульсирующим зеленой кровью. От этого чуда невозможно было отвести взгляд.
— Господи боже, а?… — восхищенно пробормотал Джек. И вдруг отчетливо понял, что такой камень не может достаться никому.
Есть вещи, которые не могут принадлежать одному человеку. Они даются лишь на время, а потом либо он расстается с ними добровольно, либо они уходят, окрашенные его кровью.
— Нас ждут большие неприятности теперь, — задумчиво сказал он, все еще любуясь «Эль-Корозоном».
— Что верно, засранец, то верно, — услышали они голос за спиной и разом оглянулись.
Толстый человек в изжеванной шляпе и светлом, перепачканном пылью пиджаке, с лицом, украшенным под правым глазом синяком, с целлофановым пакетом в одной руке и «кольтом» в другой, стоял в двух шагах от них, направив черное дуло в грудь Джеку.
Джек оценил ситуацию мгновенно. Сейчас он был беспомощен. Оружие осталось в рюкзаке, и ему не успеть до него дотянуться. Этот урод спустит курок не задумываясь!
— Слушай, за тобой вся Колумбия гоняется, что ли? — он посмотрел на Джоан, которая застыла, глядя на незнакомца.
— Клади товар сюда, — толстяк протянул раскрытый пакет Джеку, все еще держа того на мушке. — Ну!
Сопротивляться было бесполезно, и Джек со злостью швырнул камень в разинутую целлофановую пасть.
Коротышка удовлетворенно подтянул пакет к себе и взмахнул оружием.
— А теперь пошли. Пока сюда не пожаловали плохие люди.
Мысль о Золо несколько омрачила радость обладания камнем. Наверняка, тот убийца идет по следу, и чем раньше они унесут отсюда ноги, тем лучше.
— Сеньор Золо. Докладывает патрульный П-8. Они вышли из машины и отправились в горы.
— Понял. Слушайте все. Окружить долину у каменной стелы. Повторяю. Окружить долину у стелы.
***
Этот день должен был вознаградить Ральфа за все унижения, за все жестокости и преследования, которыми только и была богата его биография, за всю его ублюдочную жизнь. Отныне он становился господином, обладателем огромного состояния, человеком, который уже никогда не станет кланяться никому, особенно уроду Айро.
Он шел за парой, шагающей немного впереди, не спуская с них глаз, и счастливо улыбался. «Кольт» все время смотрел в спину Джеку. Они благополучно выбрались из пещеры и теперь, цепляясь за кусты, спускались с холма к «фольксвагену», спокойно поджидавшему хозяина.
Душа Ральфа ликовала. Его будущее лежало в пакете, который толстяк прижимал к груди. Теперь можно все рассказать Джоан и, чем черт не шутит. Она одинока, он одинок. И обеспечен… Уже… А внешность… Как говорят, с лица воды не пить…
— Ну, садись за руль, — сказал он Джеку, когда они подошли к машине.
— Наконец-то у меня появится шофер, мисс Уайлдер, — он улыбнулся ей, сверкая «фонарем» под глазом, и скомандовал, уже раздражаясь, оттого что парень не очень спешит. — Ну, быстрее, быстрее, — и сделал шаг к нему, все еще сжимая «кольт» в потной ладошке.
— А ты уйди от меня, урод, — зло бросил Джек.
— Это я урод? — возмутился коротышка, наливаясь кровью. — Ах, я урод?! — глаза его засверкали от негодования. Этот засранец назвал его.., при мисс Уайлдер… Он даже задохнулся… Расстегнул ворот рубашки, рванул галстук.. И тут Ральф вспомнил, что он хотел рассказать Джоан. — Да, я урод, — в голосе зазвучала гордость, — но я по крайней мере честный. Я ворую камень, а не пытаюсь запудрить мозги какой-нибудь девочке, — он вытащил «Эль-Корозон» и сжал его так, что побелели пальцы. Камень сверкнул на солнце, но сейчас ни Джоан, ни Джек не видели его блеска.
Она вздрогнула, как от удара. Медленно повернувшись к Джеку, посмотрела ему в глаза и сказала:
— Нет, это я придумала отправиться на поиски камня.
— Конечно, — бушевал Ральф, — все мошенники так делают. Он просто заставил тебя поверить, что ты ему нужна.
Джоан искала ответ на свой немой вопрос в глазах Джека, но не находила.
А он молчал, так как чувствовал какую-то долю правды в словах толстого мешка с дерьмом. Но это она могла так подумать! Джек не собирался ее обманывать!
Конечно, он не был монахом. И женщины у него были. Но никогда Джек не встречал даже бледного подобия Джоан. И разве она не чувствует, что стала по-настоящему дорога ему?!
— Быстрее, быстрее, — торжествующе орал толстяк. — Садись, садись, — он размахивал «кольтом» и подталкивал их к машине. — Быстрее!
Джоан наконец забралась на переднее сиденье и подвинулась, освобождая место за рулем.
Я сидела в «жуке», а коротышка, так безжалостно свергнувший меня с небес на грешную землю, остановился перед растерянным Джеком. Наслаждаясь собственной властью, как это делают слабые люди, волей случая ухватившие за хвост удачу, он мстительно прокаркал:
Ну посмотрим, что ты теперь…
Вдруг он уставился куда-то через плечо Джека, его глаза чуть не выскочили из орбит, и он прошептал:
— Ох ты, срань господня…
Потом повернулся и помчался от нас в другую сторону.
Парень оглянулся. Пять «джипов» военной полиции, тарахтя моторами, летели к ним на приличной скорости.
Вот это женщина! Она поражала Джека с каждым разом все больше и больше.
Джоан распахнула дверцу «фольксвагена» и коротко бросила:
— Садись! — а когда он впрыгнул в машину, хлопнув за собой дверцей, повернула ключ. — Куда ехать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43