Нет, брат, подумал я, этот номер не пройдет. А что касается песен - он прав. В самом деле так и есть: тот подлец, кто в детстве не любил революционных песен! И тот дурак, кто, будучи взрослым, не понял, что хорошая революционная песня отражает религиозную тоску по братству и обновлению жизни. Она не виновата в кровавом фарсе революции.
И нельзя винить ее, даже если она способствует революционным страстям. Где граница? Нет границы! Это всё равно что винить разум в том, что иные люди слишком пристально вглядыва-ются в будущее и видят там свою могилу. Виноват ли разум, хотя, не будь разума, человек не знал бы, что он смертен? Значит, он сам в конечном итоге должен найти равновесие между бездной жизни и бездной небытия. Так и в искусстве, так и в песне.
Мой собеседник опять затравленно огляделся и низко наклонился над столом, приглашая меня сделать встречный наклон.
- Посмотрите сюда. Только вам, - сказал он доверительно.
Двумя пальцами сильной, загорелой руки он оттянул край тельняшки у горла, приглашая меня заглянуть туда. Я увидел на бледном плече его два розовых шрама. Куда он клонит - не оставалось сомнения.
- Тише! К нам идут! Ни слова! - прошипел он и, бросив тельняшку, выпрямился над столом.
К нам быстро подошла наша разгневанная официантка.
- Вы опять за свое? - закричала она. - Я видела, что вы показывали! Я вас выведу отсюда!
- А что я показывал? - удивленно развел руками мой собеседник. - Я показывал след от фурункулов. Маркс тоже, когда работал над "Капиталом", страдал от фурункулов. "Дорого обойдутся мои фурункулы буржуазии", говаривал он в те времена.
- Значит, теперь Марксом заделались, - сказала официантка, явно сбавляя тон, - Господи, что за человек!
Она отошла, как бы примиряясь с меньшим злом.
- Конспирация, конспирация и еще раз конспирация, - сказал мой собеседник, явно довольный собой.
- Так, значит, стреляли в вас?
- А в кого же еще?
- Но ведь с тех пор прошло столько времени, - сказал я вразумительно, - разве вы похожи на человека, которому больше ста лет?
Он улыбнулся улыбкой взрослого, который слышит детские речи.
- Мой настоящий биологический возраст, - сказал он, стараясь быть четким, - это годы, которые я прожил до заморозки и после того, как меня разморозили.
- Разморозили?
- Конечно. Это длинная история. Но вы наш, вы еще послужите пролетарскому делу. Восстание близится, хотя день и час даже вам не могу открыть. Но оно неминуемо... Тяжелый кризис...
- Что, есть такая партия? - спросил я неожиданно, чтобы застать его врасплох.
- Есть! Есть! - ответил он, не только не смущаясь, а, наоборот, радостно распахиваясь. - Только она сейчас в глубоком подполье.
Он стал быстро-быстро черпать ложкой мороженое, отправляя его в свой губастый рот. И теперь казалось, что в сладости мороженого он чувствует сладость восстания.
- Кто вас заморозил и кто вас разморозил? - спросил я, стараясь быть как можно более четким.
Глаза его горели решительно и мрачно. Он резким движением отодвинул опустевшую вазочку.
- Это долгая история, - глухо начал он, - в чем трагедия Ленина? Недоучел силу властолюбия большевиков. По ленинскому плану революция должна была иметь два этапа: разрушительный и созидательный. Сначала на первый план выходят боевики. Они захватывают власть. А на втором этапе созидатели. Но как только Ленин попытался начать замену, случилось покушение... За это я и получил пули...
Он замер и, посмотрев на меня остекленевшими глазами, вдруг спросил:
- Кстати, Плеханов жив?
Я не успел ответить, как он сам себя поправил:
- Умер! Умер! После заморозки память пошаливает. Иногда события, которые я пережил, кажутся мне рассказанными другими людьми. А события, которые происходили во время моей заморозки, кажутся мне происходившими на моих глазах... Так вот за это в меня и стреляли... Но были и верные люди. Особенно среди немецких товарищей. После ранения я лежал у себя в кремлевской квартире. Когда я стал выздоравливать, они подменили меня сормовским рабочим, очень похожим на меня. А меня вывезли в Германию, чтобы сохранить мне жизнь и помочь местной революции.
- Неужели, - спросил я, - вожди Октября могли спутать этого сормовского рабочего с вами? Это же невозможно!
- Конечно, - согласился он, - а что им оставалось делать? Было совещание в Политбюро. Сталин тогда сказал: "Пусть пока поработает этот сормовский рабочий в роли Ленина. Стаж его работы не будет утомительным. А мы будем искать настоящего Ленина и его похитителей. Камо придется ликвидировать. Он дикий, он будет кричать: "Я знал Ленина! Это ненастоящий Ленин!"
В это время к нашему столику подошел один из парней, сидевших справа от нас. Это был краснорубашечник. Обращаясь к моему собеседнику с наглой почтительностью, он спросил:
- Скажите, пожалуйста, группа местных студентов интересуется, что делал Ленин первого сентября 1917 года?
Мой собеседник словно вынырнул из воды. Он стремительно повернулся к парню и заговорил горячо и толково, насколько толково можно было говорить в рамках учения.
- Более актуального вопроса вы не могли задать, молодой человек! воскликнул он. - Слушайте и запоминайте, это почти сегодняшний день! Первого сентября 1917 года в газете "Пролетарий" появилась ленинская статья, где он критикует выступления Мартова на заседании ЦИК Советов.
Мартов утверждает, что Советы, видите ли, не могут в данный исторический момент бороться за власть, ибо идет война с Германией. Борьба за власть могла бы, по Мартову, привести к гражданской войне.
Тю! Тю! Тю! Тю! Нашел чем нас испугать! Цыпленок вареный, цыпленок жареный... По Мартову получается, что мы, революционные демократы, должны сейчас в противовес давлению правых сил на правительство создать контрдавление. Ай! Ай! Ай!
Узнаете наших сегодняшних либералов, молодой человек? Получается, что правительство борется с крайностями, как левыми, так и правыми. Как будто правительство не в руках у правых сил! Вот она филистерская мудрость, вот он урок сегодняшним правым и центристам! Ленин призывал брать власть в свои руки, не считаясь с войной, не считаясь с филистерской мудростью добренького Мартова! Вы поняли, в чем суть выступления Ленина, молодой человек?
- Да, конечно, - сказал краснорубашечник, - я передам ребятам ваши слова.
- Идите и передайте, и пусть они действуют в согласии с Лениным!
Пока он говорил, молодой человек слушал его, исполненный издевательской почтительнос-ти. Друзья его тряслись от тихого хохота. Тот, что был лицом ко мне, прятался за тем, что сидел спиной ко мне. Было приятно и удивительно, что они все-таки немного стыдились своего розыгрыша.
- Вся надежда на них, - кивнул мой собеседник в сторону удаляющегося краснорубашеч-ника, - давайте выпьем за них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97