Вам что-нибудь надо? Если, конечно, ваша жена не против.
– Нет, – ответил Грейди.
– Конечно, – ответил Майк.
Джесси посмотрела сначала на одного, потом на другого. Они стояли в противоположных концах просторной кухни. У Джесси создалось впечатление, будто она присутствует на теннисном матче и пытается наблюдать одновременно за обоими теннисистами. Надо бы выбрать одного. Это не составило труда. Она устремила взгляд на Грейди.
– «Нет» – вам ничего не нужно или ваша жена не возражает?
– Нет никакой жены, – бросил Майк.
– Я сам могу ответить, малыш. – Грейди улыбнулся Джесси. – Нет никакой жены. Все годы в море. Девушка в каждом порту. У меня никогда не хватало времени.
– Ты имеешь в виду, что тебя никто не хотел взять в мужья, – поддразнил его Майк.
– Да и вокруг тебя я что-то не вижу толп желающих, – парировал Грейди.
Джесси напряглась. Она приготовилась к вспышке гнева или к тому, чтобы услышать удаляющиеся шаги Майка. Но вместо этого он подошел к плите и налил себе кофе. Однако Джесси все ждала, готовая увидеть хоть какие-то признаки раздражения или страдания. Их взгляды встретились. Майк вежливо улыбнулся.
«Красив, – снова подумала она. – Красив до безобразия. Одних плеч достаточно, чтобы толпы женщин упали к его ногам».
Но глаза Майка выдали тайну. Даже густые темно-русые ресницы и радужка цвета летнего неба не могли скрыть их внутреннюю пустоту. В них не было ничего: ни тревоги, ни радости – никаких признаков эмоций. Лишь глубокие складки в углах рта свидетельствовали о том, что мужчина страдает, а вот окно в его душу было наглухо закрыто.
Значит, Грейди не может до него достучаться. Очень интересно. Тогда почему же он пользуется такими привилегиями? Или их что-то связывает, или у Майка иммунитет на поддразнивания Грейди?
– Может, вы желаете осмотреть кладовую? – предложил Майк и отхлебнул из чашки. – Там, на верхней полке, есть коробка с чем-то.
Грейди твердо посмотрел на Майка:
– Я не поеду в магазин.
– Это не моя проблема.
– Я же сказала, что с радостью куплю вам все необходимое.
– Да мне-то наплевать, старина. – Майк облокотился на стол. – Но ты же проголодаешься.
– Простите, – проговорила Джесси, стоявшая посреди кухни. – Может, вы оба хотите, чтобы я ушла? Я действительно с удовольствием подожду в своем трейлере снаружи.
Майк взглянул на своего друга:
– Грейди?
Губы Грейди превратились в тонкую линию. Он казался таким же непоколебимым, как двухтонный бык, застывший на разделительной полосе шоссе.
– Он старый упрямый глупец. Полагаю, именно поэтому он еще здесь. – Майк перевел взгляд с Джесси на Грейди. – Ну когда же ты наконец поймешь, что уже слишком поздно?
С этими словами он взял кружку и вышел в сад через заднюю дверь.
Джесси ошеломленно смотрела ему вслед.
– Очевидно, согласиться на эту работу было не очень хорошей идеей.
– Все будет в порядке, барышня, – успокоил ее Грейди и слабо улыбнулся. – Проблема в нем. И во мне. Я все пытаюсь взять его измором.
– Что? – Джесси решила, что ослышалась.
– Пытаюсь заставить его начать жизнь сначала. Мне казалось, если я не буду ходить в магазин за продуктами, голод заставит его самого отправиться в дорогу.
– Он не покидает ранчо?
– Только для того, чтобы посетить одного из своих докторов. А в последние два месяца он даже и этого не делал. Просто сидит здесь и думает о прошлом.
– Почему? Я знаю, что у него искалечена рука, но во всем остальном он ведь в порядке.
Грейди прищурился:
– А вот об этом вам придется спросить его.
Джесси поставила кружку на стол и подняла руки в знак того, что сдается.
– Я всего лишь дизайнер. Я не хочу быть втянутой во все это.
– Он всегда нравился женщинам. Нет причин считать, что вы окажетесь другой.
Перед ней возникло лицо Брендона. Причина как раз была, и очень серьезная. Однажды она полюбила, а потом все потеряла, и это причинило ей страшную боль. Любовь к мужу, а потом его смерть открыли ей глаза на собственные недостатки. Новая связь только сильнее подчеркнет их, а ей это совсем не нужно. Однако была и еще одна причина. Она больше не желает вмешиваться во что-либо. Никогда. Потери причиняют слишком сильную боль.
Джесси не собиралась обсуждать с Грейди свои личные проблемы. К тому же он вряд ли бы их понял.
Она улыбнулась ему:
– Кстати, насчет этих «барышень». Я уже несколько лет как не барышня, Грейди.
Его кустистые брови поползли вверх.
– Но не для меня. Я привык говорить либо «барышня», либо «девочка». На судне мы обычно говорили «девочка».
– Могу поспорить, что вы говорили не только это.
– Вполне возможно. – Он усмехнулся и покачал головой. – Я много знаю о правах женщин и тому подобном. Думаю, это здорово, что у вас есть право голосовать.
– Ну, спасибо.
– Я не хотел обидеть. – Он поднял глаза на Джесси. – Вы не из слабых.
– И вы тоже.
– Как давно вы отделываете отели и все такое?
– Около восьми лет.
– И хорошо?
– Вам же понравилось то, что я предложила.
– Возможно, но я здесь больше не начальник.
Джесси подумала о Майке Кобурне. О шрамах на его руке. О боли, которую он тщательно скрывает и в то же время холит так, будто это орден.
– Меня все же интересует работа у вас.
– Вы умеете печь оладьи?
Грейди так резко изменил тему разговора, что Джесси от неожиданности заморгала:
– Из ничего?
– Да нет. В коробке, о которой говорил Майк, находится смесь для оладьев. Вы не могли бы замесить тесто? А я пойду покормлю лошадей.
– Или оладьи, или ехать за двадцать миль в город? Грейди кивнул.
– Конечно, я могу испечь оладьи. Он подмигнул:
– Как приятно, когда в доме есть девочка.
Джесси слышала его смех и после того, как за ним закрылась дверь.
Пусть шкафы в хозяйстве Кобурна – Грейди и пустовали, но вот кухонной утвари у них было достаточно. Джесси нашла все необходимое, чтобы приготовить завтрак. Коробка со смесью для оладьев покрылась густым слоем пыли, однако она не обнаружила внутри никаких жучков.
Джесси казалось, что она, как Алиса, провалилась в дыру и оказалась в Стране чудес. Грейди напоминал ей старого характерного актера в голливудских вестернах. А Майк... Она вздохнула. На него не так-то просто навесить ярлык. Ну, скажем, он принадлежит к тому типу раненых отшельников, которых играет Джеймс Дин. Ради обладания таким экземпляром любая женщина готова продать душу. Лишь для того, чтобы в конечном итоге узнать, что его не интересует ни чужая душа, ни чужое сердце. Джесси перевернула оладьи и потянулась за тарелкой. Вообще-то достаточно было развести сухую смесь водой, но она вбила туда еще и яйцо. Грейди где-то раскопал липкую бутылку с сиропом, но не нашел масла. Не было ни сока, ни лимонада, чтобы запить мучную еду. Грейди сообщил, что время плодоношения еще не наступило, но вот клубника поспеет всего через пару педель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
– Нет, – ответил Грейди.
– Конечно, – ответил Майк.
Джесси посмотрела сначала на одного, потом на другого. Они стояли в противоположных концах просторной кухни. У Джесси создалось впечатление, будто она присутствует на теннисном матче и пытается наблюдать одновременно за обоими теннисистами. Надо бы выбрать одного. Это не составило труда. Она устремила взгляд на Грейди.
– «Нет» – вам ничего не нужно или ваша жена не возражает?
– Нет никакой жены, – бросил Майк.
– Я сам могу ответить, малыш. – Грейди улыбнулся Джесси. – Нет никакой жены. Все годы в море. Девушка в каждом порту. У меня никогда не хватало времени.
– Ты имеешь в виду, что тебя никто не хотел взять в мужья, – поддразнил его Майк.
– Да и вокруг тебя я что-то не вижу толп желающих, – парировал Грейди.
Джесси напряглась. Она приготовилась к вспышке гнева или к тому, чтобы услышать удаляющиеся шаги Майка. Но вместо этого он подошел к плите и налил себе кофе. Однако Джесси все ждала, готовая увидеть хоть какие-то признаки раздражения или страдания. Их взгляды встретились. Майк вежливо улыбнулся.
«Красив, – снова подумала она. – Красив до безобразия. Одних плеч достаточно, чтобы толпы женщин упали к его ногам».
Но глаза Майка выдали тайну. Даже густые темно-русые ресницы и радужка цвета летнего неба не могли скрыть их внутреннюю пустоту. В них не было ничего: ни тревоги, ни радости – никаких признаков эмоций. Лишь глубокие складки в углах рта свидетельствовали о том, что мужчина страдает, а вот окно в его душу было наглухо закрыто.
Значит, Грейди не может до него достучаться. Очень интересно. Тогда почему же он пользуется такими привилегиями? Или их что-то связывает, или у Майка иммунитет на поддразнивания Грейди?
– Может, вы желаете осмотреть кладовую? – предложил Майк и отхлебнул из чашки. – Там, на верхней полке, есть коробка с чем-то.
Грейди твердо посмотрел на Майка:
– Я не поеду в магазин.
– Это не моя проблема.
– Я же сказала, что с радостью куплю вам все необходимое.
– Да мне-то наплевать, старина. – Майк облокотился на стол. – Но ты же проголодаешься.
– Простите, – проговорила Джесси, стоявшая посреди кухни. – Может, вы оба хотите, чтобы я ушла? Я действительно с удовольствием подожду в своем трейлере снаружи.
Майк взглянул на своего друга:
– Грейди?
Губы Грейди превратились в тонкую линию. Он казался таким же непоколебимым, как двухтонный бык, застывший на разделительной полосе шоссе.
– Он старый упрямый глупец. Полагаю, именно поэтому он еще здесь. – Майк перевел взгляд с Джесси на Грейди. – Ну когда же ты наконец поймешь, что уже слишком поздно?
С этими словами он взял кружку и вышел в сад через заднюю дверь.
Джесси ошеломленно смотрела ему вслед.
– Очевидно, согласиться на эту работу было не очень хорошей идеей.
– Все будет в порядке, барышня, – успокоил ее Грейди и слабо улыбнулся. – Проблема в нем. И во мне. Я все пытаюсь взять его измором.
– Что? – Джесси решила, что ослышалась.
– Пытаюсь заставить его начать жизнь сначала. Мне казалось, если я не буду ходить в магазин за продуктами, голод заставит его самого отправиться в дорогу.
– Он не покидает ранчо?
– Только для того, чтобы посетить одного из своих докторов. А в последние два месяца он даже и этого не делал. Просто сидит здесь и думает о прошлом.
– Почему? Я знаю, что у него искалечена рука, но во всем остальном он ведь в порядке.
Грейди прищурился:
– А вот об этом вам придется спросить его.
Джесси поставила кружку на стол и подняла руки в знак того, что сдается.
– Я всего лишь дизайнер. Я не хочу быть втянутой во все это.
– Он всегда нравился женщинам. Нет причин считать, что вы окажетесь другой.
Перед ней возникло лицо Брендона. Причина как раз была, и очень серьезная. Однажды она полюбила, а потом все потеряла, и это причинило ей страшную боль. Любовь к мужу, а потом его смерть открыли ей глаза на собственные недостатки. Новая связь только сильнее подчеркнет их, а ей это совсем не нужно. Однако была и еще одна причина. Она больше не желает вмешиваться во что-либо. Никогда. Потери причиняют слишком сильную боль.
Джесси не собиралась обсуждать с Грейди свои личные проблемы. К тому же он вряд ли бы их понял.
Она улыбнулась ему:
– Кстати, насчет этих «барышень». Я уже несколько лет как не барышня, Грейди.
Его кустистые брови поползли вверх.
– Но не для меня. Я привык говорить либо «барышня», либо «девочка». На судне мы обычно говорили «девочка».
– Могу поспорить, что вы говорили не только это.
– Вполне возможно. – Он усмехнулся и покачал головой. – Я много знаю о правах женщин и тому подобном. Думаю, это здорово, что у вас есть право голосовать.
– Ну, спасибо.
– Я не хотел обидеть. – Он поднял глаза на Джесси. – Вы не из слабых.
– И вы тоже.
– Как давно вы отделываете отели и все такое?
– Около восьми лет.
– И хорошо?
– Вам же понравилось то, что я предложила.
– Возможно, но я здесь больше не начальник.
Джесси подумала о Майке Кобурне. О шрамах на его руке. О боли, которую он тщательно скрывает и в то же время холит так, будто это орден.
– Меня все же интересует работа у вас.
– Вы умеете печь оладьи?
Грейди так резко изменил тему разговора, что Джесси от неожиданности заморгала:
– Из ничего?
– Да нет. В коробке, о которой говорил Майк, находится смесь для оладьев. Вы не могли бы замесить тесто? А я пойду покормлю лошадей.
– Или оладьи, или ехать за двадцать миль в город? Грейди кивнул.
– Конечно, я могу испечь оладьи. Он подмигнул:
– Как приятно, когда в доме есть девочка.
Джесси слышала его смех и после того, как за ним закрылась дверь.
Пусть шкафы в хозяйстве Кобурна – Грейди и пустовали, но вот кухонной утвари у них было достаточно. Джесси нашла все необходимое, чтобы приготовить завтрак. Коробка со смесью для оладьев покрылась густым слоем пыли, однако она не обнаружила внутри никаких жучков.
Джесси казалось, что она, как Алиса, провалилась в дыру и оказалась в Стране чудес. Грейди напоминал ей старого характерного актера в голливудских вестернах. А Майк... Она вздохнула. На него не так-то просто навесить ярлык. Ну, скажем, он принадлежит к тому типу раненых отшельников, которых играет Джеймс Дин. Ради обладания таким экземпляром любая женщина готова продать душу. Лишь для того, чтобы в конечном итоге узнать, что его не интересует ни чужая душа, ни чужое сердце. Джесси перевернула оладьи и потянулась за тарелкой. Вообще-то достаточно было развести сухую смесь водой, но она вбила туда еще и яйцо. Грейди где-то раскопал липкую бутылку с сиропом, но не нашел масла. Не было ни сока, ни лимонада, чтобы запить мучную еду. Грейди сообщил, что время плодоношения еще не наступило, но вот клубника поспеет всего через пару педель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51