Обед в танцевальном зале отеля прошел, как и было задумано; еда полностью соответствовала надоевшим, но вполне великосветским традициям; обслуживали прекрасно, а дамы, не знавшие толком, как одеться ради такого события, перещеголяли самих себя по части вычурности нарядов — шлейфы их платьев мешали проходу; всеобщий же восторг по поводу фильма вообще превзошел всякие ожидания.
Даже саму Сьюзен немало тронула книга, по которой сняли «Стопроцентного американца». И когда Керт назвал ей невероятную сумму, которую ему пришлось уплатить за авторские права, ответом ему было лишь легкое покачивание головой, означавшее уверенность жены в том, что ее супруга крепко надули. На самом же деле она была рада, что фильм будут делать не конкуренты, а именно его студия. Сюжет романа был сам по себе несложен — и это одно из явных достоинств его, подумала Сьюзен, ровными движениями нанося на лицо слой крема.
Действие в книге разворачивалось на протяжении четверти века, начинаясь в 1948 году, когда этот самый американец, которого звали Джосайя Дафф Сазерленд, прибыл в Принстон. Происходил он из зажиточного семейства с Род-Айленда и среди предков имел нескольких сенаторов, университетских деканов и даже президента Соединенных Штатов Америки.
Сазерленду, ветерану корейской войны, от природы наделенному приятной внешностью, живым умом, доблестным сердцем и добрым нравом, случилось по ходу действия снимать одну комнату с парнем по имени Ричард Романос — отпрыском одной из самых влиятельных и старых семей местной мафии, которого его гордый и властолюбивый отец решил избавить от мафиозного прошлого, уготовив ему место в самых высших аристократических кругах.
Рик Романос, бойкий на язык и пробивной, обладал к тому же умом, дававшим Сазерленду большую фору; тем не менее он и Джош сразу стали друзьями — их, как видно, привлекла друг к другу именно эта разница в характерах. Так, рука об руку, они поступили в Гарвард на факультет права, вместе жили в общаге, вместе ухлестывали за девицами — в общем, делились всем, кроме тайны подлинного происхождения Рика. После окончания Гарварда они вместе устроились в преуспевающую юридическую компанию и вместе строили планы — что нужно сделать для того, чтобы Джош стал сначала членом Нью-Йоркского совета, затем — конгресса, потом — сената и, наконец, — президентом Соединенных Штатов Америки.
Сазерленд меж тем женился на милой и вполне подходящей девушке по имени Лора Стэндиш, наследнице одного из влиятельных семейств в Чарлтоне, Романос же остался холостяком и вел жизнь богатого кутилы. В течение двадцати пяти лет, прошедших между окончанием колледжа и тем днем, когда Сазерленд сел наконец в президентское кресло, Рик, против своей воли, все больше и больше завидовал успехам своего друга, уверенный, что их причина — лишь в том, что товарищ его был типичным стопроцентным американцем. Не меньше завидовал он и счастливому браку приятеля. Между Риком и Лорой все эти годы продолжался тот легкий, ни к чему не обязывающий флирт, который способен расцвести под самым носом супруга — если он к тому же настолько слеп, чтобы сохранять уверенность в преданности своей половины.
Постепенно Романос начал копать под Сазерленда, изыскивая способы использовать деньги мафии для финансирования его предвыборных кампаний и все больше опутывая его обязательствами по отношению к преступному миру — так, что выхода из создавшегося клубка для преуспевающего политика уже не было. И, закончив плести свою паутину, он увел Лору из-под носа супруга в самый разгар его очередных выборов.
Когда Джосайя Сазерленд проснулся в день своей инаугурации, единственное, в чем он не был уверен, — увидит ли он сегодня с собой рядом свою жену. В последний момент она все же появилась. Но даже в момент принесения торжественной клятвы он не знал, что связывает его супругу с Риком Романосом, его ближайшим преданным другом, и какой жертвы потребует тот от него — первой в ряду многих жертв, которыми придется ему расплачиваться.
Действительно, лучший состав актеров просто невозможно было подобрать, в который раз подумала Сьюзен, осторожно стирая влажным тампоном тени с век. Дайан Китон была единственной подходящей кандидатурой на роль девушки и несравненно лучшей партнершей для Редфорда, чем, скажем, Фонда или Донауэй; в роли жены преуспевающего политика она выглядела абсолютно достоверно. Да, на тернистом пути создания «Стопроцентного американца», пути, который Вито Орсини суждено было пройти и за каждым этапом которого она следила со все нараставшим изумлением, первый шаг был сделан правильно — подобран хороший состав актеров.
Первая неудача постигла их тогда с «домиком» в Ньюпорте — тем самым, что должен был изображать загородную виллу Сазерлендов и где предстояло отснять большинство сцен. Разъевшиеся ньюпортовские богатей наотрез отказались сдавать свои обители кинокомпании за какую бы то ни было плату, и Вито пришлось довольствоваться домом, который оказался попросту мал. Декорации танцевального зала и других помещений большой площади пришлось строить в павильонах Голливуда, но в итоге даже эксперты не могли сказать точно, в какой момент актер переходит из настоящей, реальной комнаты в декорацию, построенную за три тысячи километров от дома, где велась съемка. Правда, дом потерял свой характерный «ньюпортовский» облик, но неужели кто-нибудь из зрителей смог бы заметить разницу? — подумалось Сьюзен.
Но именно тогда, после прокола в Ньюпорте, бюджет начал перехлестывать смету — и это еще до того, как был закончен сценарий. Вернее, в то время первый — в итоге их оказалось пять — сценарий еще находился в стадии доработки.
Сьюзен отняла руку от лица — на одном веке остался грим, и вспомнила четырех известнейших сценаристов, которых Вито пригласил для работы над фильмом. Разумеется, каждый из них, получив в руки книгу, из которой надлежало сделать сценарий, собирался изложить эту историю под несколько другим углом, чем это виделось автору; у каждого были собственные соображения, которые он собирался отстаивать до конца. Однако Вито Орсини не предоставлял им даже этого, самого необходимого минимума творческой свободы. Любовь Вито к самому себе росла день ото дня, и день ото дня он защищал неприкосновенность содержания книги все более яростно, как будто сам написал в ней каждое слово.
И все же, напомнила себе Сьюзен, Вито в конце концов — после последовавшего с неизбежностью разрыва с четырьмя самыми известными сценаристами Англии и Соединенных Штатов — удалось выкопать невесть где никому не ведомого писателя, который и создал точный и простой в работе сценарий; этого она не могла не признать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Даже саму Сьюзен немало тронула книга, по которой сняли «Стопроцентного американца». И когда Керт назвал ей невероятную сумму, которую ему пришлось уплатить за авторские права, ответом ему было лишь легкое покачивание головой, означавшее уверенность жены в том, что ее супруга крепко надули. На самом же деле она была рада, что фильм будут делать не конкуренты, а именно его студия. Сюжет романа был сам по себе несложен — и это одно из явных достоинств его, подумала Сьюзен, ровными движениями нанося на лицо слой крема.
Действие в книге разворачивалось на протяжении четверти века, начинаясь в 1948 году, когда этот самый американец, которого звали Джосайя Дафф Сазерленд, прибыл в Принстон. Происходил он из зажиточного семейства с Род-Айленда и среди предков имел нескольких сенаторов, университетских деканов и даже президента Соединенных Штатов Америки.
Сазерленду, ветерану корейской войны, от природы наделенному приятной внешностью, живым умом, доблестным сердцем и добрым нравом, случилось по ходу действия снимать одну комнату с парнем по имени Ричард Романос — отпрыском одной из самых влиятельных и старых семей местной мафии, которого его гордый и властолюбивый отец решил избавить от мафиозного прошлого, уготовив ему место в самых высших аристократических кругах.
Рик Романос, бойкий на язык и пробивной, обладал к тому же умом, дававшим Сазерленду большую фору; тем не менее он и Джош сразу стали друзьями — их, как видно, привлекла друг к другу именно эта разница в характерах. Так, рука об руку, они поступили в Гарвард на факультет права, вместе жили в общаге, вместе ухлестывали за девицами — в общем, делились всем, кроме тайны подлинного происхождения Рика. После окончания Гарварда они вместе устроились в преуспевающую юридическую компанию и вместе строили планы — что нужно сделать для того, чтобы Джош стал сначала членом Нью-Йоркского совета, затем — конгресса, потом — сената и, наконец, — президентом Соединенных Штатов Америки.
Сазерленд меж тем женился на милой и вполне подходящей девушке по имени Лора Стэндиш, наследнице одного из влиятельных семейств в Чарлтоне, Романос же остался холостяком и вел жизнь богатого кутилы. В течение двадцати пяти лет, прошедших между окончанием колледжа и тем днем, когда Сазерленд сел наконец в президентское кресло, Рик, против своей воли, все больше и больше завидовал успехам своего друга, уверенный, что их причина — лишь в том, что товарищ его был типичным стопроцентным американцем. Не меньше завидовал он и счастливому браку приятеля. Между Риком и Лорой все эти годы продолжался тот легкий, ни к чему не обязывающий флирт, который способен расцвести под самым носом супруга — если он к тому же настолько слеп, чтобы сохранять уверенность в преданности своей половины.
Постепенно Романос начал копать под Сазерленда, изыскивая способы использовать деньги мафии для финансирования его предвыборных кампаний и все больше опутывая его обязательствами по отношению к преступному миру — так, что выхода из создавшегося клубка для преуспевающего политика уже не было. И, закончив плести свою паутину, он увел Лору из-под носа супруга в самый разгар его очередных выборов.
Когда Джосайя Сазерленд проснулся в день своей инаугурации, единственное, в чем он не был уверен, — увидит ли он сегодня с собой рядом свою жену. В последний момент она все же появилась. Но даже в момент принесения торжественной клятвы он не знал, что связывает его супругу с Риком Романосом, его ближайшим преданным другом, и какой жертвы потребует тот от него — первой в ряду многих жертв, которыми придется ему расплачиваться.
Действительно, лучший состав актеров просто невозможно было подобрать, в который раз подумала Сьюзен, осторожно стирая влажным тампоном тени с век. Дайан Китон была единственной подходящей кандидатурой на роль девушки и несравненно лучшей партнершей для Редфорда, чем, скажем, Фонда или Донауэй; в роли жены преуспевающего политика она выглядела абсолютно достоверно. Да, на тернистом пути создания «Стопроцентного американца», пути, который Вито Орсини суждено было пройти и за каждым этапом которого она следила со все нараставшим изумлением, первый шаг был сделан правильно — подобран хороший состав актеров.
Первая неудача постигла их тогда с «домиком» в Ньюпорте — тем самым, что должен был изображать загородную виллу Сазерлендов и где предстояло отснять большинство сцен. Разъевшиеся ньюпортовские богатей наотрез отказались сдавать свои обители кинокомпании за какую бы то ни было плату, и Вито пришлось довольствоваться домом, который оказался попросту мал. Декорации танцевального зала и других помещений большой площади пришлось строить в павильонах Голливуда, но в итоге даже эксперты не могли сказать точно, в какой момент актер переходит из настоящей, реальной комнаты в декорацию, построенную за три тысячи километров от дома, где велась съемка. Правда, дом потерял свой характерный «ньюпортовский» облик, но неужели кто-нибудь из зрителей смог бы заметить разницу? — подумалось Сьюзен.
Но именно тогда, после прокола в Ньюпорте, бюджет начал перехлестывать смету — и это еще до того, как был закончен сценарий. Вернее, в то время первый — в итоге их оказалось пять — сценарий еще находился в стадии доработки.
Сьюзен отняла руку от лица — на одном веке остался грим, и вспомнила четырех известнейших сценаристов, которых Вито пригласил для работы над фильмом. Разумеется, каждый из них, получив в руки книгу, из которой надлежало сделать сценарий, собирался изложить эту историю под несколько другим углом, чем это виделось автору; у каждого были собственные соображения, которые он собирался отстаивать до конца. Однако Вито Орсини не предоставлял им даже этого, самого необходимого минимума творческой свободы. Любовь Вито к самому себе росла день ото дня, и день ото дня он защищал неприкосновенность содержания книги все более яростно, как будто сам написал в ней каждое слово.
И все же, напомнила себе Сьюзен, Вито в конце концов — после последовавшего с неизбежностью разрыва с четырьмя самыми известными сценаристами Англии и Соединенных Штатов — удалось выкопать невесть где никому не ведомого писателя, который и создал точный и простой в работе сценарий; этого она не могла не признать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85