Катрин, задумавшись, положила в рот кусочек булочки с маслом.
– У меня нет более взрослого друга. И никого, кто произвел бы на меня очень сильное впечатление.
– Они здесь все пытаются, так или иначе, произвести на тебя впечатление.
– Чушь!
– Как это чушь? Именно так и есть!
Катрин задумалась. Ей ничего особенного не бросилось в глаза. То, что все пытались ее тут так или иначе потискать, положим, правда. Но произвести впечатление?
Эвальд поставил на стол пиво, Катрин и Герхард чокнулись и сделали по приличному глотку.
– Хотя бы сегодняшняя послеобеденная история с Бруно. Ты, голая, с ним на лестнице. Просто находка для героя-любовника!
Катрин замерла с открытым ртом, едва не выронив бокал с пивом.
– Откуда ты знаешь?
– Откуда же, как не от него самого! Да, там были еще два свидетеля.
– Я просто потрясена! – Катрин недоверчиво смотрела на Герхарда. – Но почему он разболтал об этом, старый осел?
– А почему он подарил в прошлом году после первой ночи с ним некоей Марлис новый «аудит»? Девушка здесь вообще оказалась случайно – заблудшая овечка. Выиграла отпуск в какой-то дурацкой лотерее…
– Что?
Катрин не верила своим ушам.
– Машина стояла на следующее утро прямо перед парадным входом в отель, вся в розовых бантиках. Словно льняная простынь после первой брачной ночи.
– Боюсь, кое-кому будет очень плохо! – Катрин в упор посмотрела на Герхарда. – Как это здесь называется? Голубиная охота или как?
Герхард сидел прямо и почти неподвижно, ему больно было поворачиваться, он лишь поморщил лоб.
– Ты до сих пор не поняла? Все это ярмарка тщеславия, демонстрация силы и возможностей. Под девизом: у кого длиннее. Победит тот, кто войдет первым!
Катрин молчала. Эвальд сервировал закуску. Катрин взяла вилку, поковырялась в тарелке, но есть не стала. Она прокручивала в голове некоторые картинки своего пребывания здесь, пассаж Роксаны в туалете Альме. Что она тогда сказала?
«Кто бы мог подумать, что все произойдет так быстро».
Кажется, так?
Что за наивной провинциалкой она оказалась, верившей в порядочность людей. В порядочность мужиков. Идиотка!
Катрин сделала большой глоток. Снизу вверх она сердито посмотрела в глаза Герхарду. Мужчина выглядел очень хорошо, она находила его привлекательным, в этой игре у него был самый большой шанс на победу, несмотря на то, что он об этом не знал.
– А почему ты рассказываешь мне все это? Ведь теперь вся ваша игра коту под хвост!
– Я выбыл из борьбы. – Он указал на свои ребра. – Повернуться и то не могу. Даже если ты сама потащишь меня в постель, я буду сопротивляться.
В глубине души Катрин надеялась, что он назовет другую причину. Скажет, что вся эта игра глубоко противна ему. Но нет, Герхард оказался такой же свиньей, потому что еще большую свинью подложил своим дружкам.
– А как вы пришли к этой идее? Я вообще ни с одним из вас…
– Разобраться в том, кто ты такая, и было главной изюминкой этой истории!
– Теперь у меня нет вообще никакого желания не только объяснять тебе что-то, но даже сидеть с тобой за одним столом. Придется поискать другое место!
– Именно со мной? Потрясающе! Если бы я не рассказал тебе этого сейчас, могло оказаться слишком поздно. Как было с Марлис в прошлом году. Но, правда, та была типичная серая мышка. Дурочка решила, что сможет здесь подцепить себе парня для жизни. Бруно это стоило «ТТ», но речь шла лишь о его отношениях с нами, а она была вообще никто.
– Поэтому его здесь никто терпеть не может!
– Доктор Хвастун из Швейцарии – так его называют. Он еще круче, чем Жан. Стоит миллиарды евро. Не франков.
Катрин отодвинула от себя маленькую закусочную тарелку.
Тотчас явился Эвальд:
– Невкусно? Может, подать сразу горячее?
Катрин глубоко вздохнула.
– Герхард испортил вам аппетит?
– Исчезни, фурия! – наморщил лоб Герхард.
Эвальд ухмыльнулся, изобразил галантный поклон и забрал со стола тарелку.
– Как прикажете, ваша милость!
Катрин смотрела, как, балансируя тарелкой на безымянном пальце, Эвальд удаляется в сторону кухни.
– Вы все здесь сошли с ума!
– Сегодня, когда мы обедали у «Отто», это еще называлось декадентством, – Герхард посмотрел на нее. – Но я готов признать твою правоту. Может быть, хватит исповедей? Давай, наконец, поедим.
– А какие отношения между Бенитой и Руди?
– Она его свояченица. Постоянно стоит у него за спиной. Такой серый кардинал. Ее волнует семейное состояние, которое он просто пускает на ветер, как можно видеть.
– А что же его жена не разведется с ним?
– Любит его и надеется, что Руди вернется к ней, когда у него пройдет этот, как она выражается, сдвиг по фазе.
Катрин поставила свой бокал с пивом и на стол и отстранено смотрела, как медленно тают остатки пены на его стенках.
– Мы, женщины, похоже, совсем посходили с ума. И добавить здесь нечего. – Она заметила, что заговорила громче, и понизила голос. – Разве это по-человечески? Жена безропотно наблюдает, как муж раз за разом устраивает, как сказала Бенита, интронизации своих новых пассий? На ее деньги? Она финансирует его любовниц? А эти девицы… связываются с ним, зная все?
– Кто знает, что он им рассказывает.
Катрин покачала головой. Эвальд принес первое горячее блюдо.
– Может быть, это вам понравится, – произнес он, делая глубокий поклон в сторону Катрин. – Иначе нам, в самом деле, придется позаботиться о том, чтобы у вас за столиком сидел новый сосед!
Герхард пробормотал что-то невразумительное.
– И вообще, – Эвальд указал на шесть пустовавших стульев, – где задержались остальные?
– В публичном доме, – съязвила Катрин. – Вместе им там сподручнее!
Герхард рассмеялся, Эвальд кивнул, а Катрин почувствовала себя обманутой, одураченной.
– Здесь есть разумные, нормальные женщины? – медленно спросила Катрин. – Или только такие игрушки, как Лили, преобразовательницы мира, как Изабелла, и гиены, как Роксана?
– Отчего же? Очень многие!
– Ах! И где же?
Он сделал все охватывающее движение рукой:
– Повсюду!
– А конкретно?
– Эли, к примеру.
– Эли уехала!
– Да, она сама поняла, что такие есть. Разумная женщина!
Катрин сурово посмотрела на Герхарда и начала есть.
Вот это да! Кто знает, может быть, одному из них действительно удалось бы ее уговорить… Хорошее настроение, алкоголь, туда-сюда – и готово. Нечего и думать, что, если бы она узнала о сговоре после происшедшего, тот, кому это удалось, был бы просто убит ею же.
– Тебе вообще карпаччо по вкусу? – Герхард указал своей вилкой в ее тарелку. – Что-то мне не кажется, будто ты ешь это с удовольствием.
Ах, так это было карпаччо? Она вообще не задумывалась в тот момент, что кладет себе в рот. Если бы Эвальд принес папье-маше, съела бы и его. Катрин пожала плечами и продолжила ужинать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71